Глазами надзирателя. Внутри самой суровой тюрьмы мира - Нил Сэмворт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Динамическая безопасность, на мой взгляд, является одним из важнейших аспектов тюремной жизни, который в последние годы обесценился – с катастрофическими последствиями.
Безопасность – физическая, процедурная и динамическая – рассматривалась нами при обучении, хотя все это ничего не значит, пока не испытаешь тюремных проблем на собственном опыте. Последняя категория, вероятно, самая инстинктивно понятная, и некоторые люди почти не пытаются ее поддерживать. Что касается меня, то я с самого начала старался строить со всеми нормальные отношения, и это сослужило мне хорошую службу. Один из моих бывших «клиентов» живет теперь менее чем в 100 метрах от меня по прямой. Его зовут Мэнни. Он был плохим парнем, он знает, где я живу, и он не капает мне на мозги. В тюрьме я был известен как человек жесткий, но справедливый. Я ладил с людьми и относился к ним с уважением.
Один парень у нас в крыле был просто монстром; он занимался смешанными боевыми искусствами и попал в тюрьму «Манчестер» уже после того, как получил несколько поясов.
Он был чемпионом Европы в каком-то виде единоборств – не знаю в каком. У него был тот еще послужной список, и ему не нравилось сидеть в тюрьме. Он поступил в наше крыло, когда там уже был кто-то, кто знал его, парень, говорящий на скаузе[21], с той же самой борцовской арены. Он говорит мне: «Мистер С., он немного задира. Если вы хотите поместить его ко мне…»
Через пару дней мы с ним поссорились – я и мой коллега Нобби Нобблер[22], о котором я еще немало расскажу здесь. Мы с борцом стояли нос к носу, обстановка накалялась. В приемке с него сняли несколько колец, и он был этим весьма недоволен. Нобби поднял брови и насмешливо смотрел на меня, как бы говоря: «Да пошел ты, я не собираюсь бороться». Он был настоящим козлом. К счастью, тот парнишка, говорящий на скаузе, спустился к нам в блок и, взяв нашего бойца за руку, повел его прочь. Через несколько минут новенький вернулся.
– Простите, босс, – сказал он, пожимая нам с Нобби руки. – Я должен извиниться за свое поведение. Я не в себе. – И он ушел со своим приятелем.
Динамическая безопасность проникла во все, что меня касалось. Если много работать сверхурочно, как я, то рано или поздно можно оказаться на приемке заключенных и проводить обыск с раздеванием. Я всегда старался делать это уважительно и немного сочувственно, другие офицеры просто рявкали приказы. Для меня было это контрпродуктивно в долгосрочной перспективе. Нужно немного уважать достоинство заключенных, не выглядя при этом мягкотелым, и они будут помнить об этом, а это означает, что в будущем они, возможно, доставят мне меньше проблем. Они попадут в крыло G, а затем, возможно, переедут в крыло K, где мы снова встретимся, и мне было важно достигать взаимопонимания с ними.
Нобби, хотя ему и нравилось изображать из себя крутого парня, делал свое дело, и Прицеп Пит тоже – болтал с заключенными, рассказывал им, как обстоят дела, строил отношения. Фантастика. Заключенные всегда должны помнить, что, если деньги закончились, мама попала в больницу или произошло что угодно плохое, нужно попросить о помощи тюремщика. Они не могут сами позвонить в отдел финансов: «Где мои бабки?» – а полагаются на нас. И не забывайте, что заключенные меняют не только крылья, но и тюрьмы – со многими парнями, которых я знал в Форест-Бэнке, мы снова встретились в Стрэнджуэйс.
Близкое общение, порядочность, уважение… Все это необходимо.
Во многих отношениях пребывание в тюрьме похоже на бесконечный сериал.
Заключенные взаимодействуют друг с другом, кто-то завязывает дружеские отношения, кто-то ссорится – происходит все то, чего и следовало ожидать. Я видел парней, которые попадали сюда бездомными, не имея ни гроша в кармане. Посадишь такого типа в камеру к нормальному парню, и тот возьмет его под крыло, поможет освоиться. Если кто-то уже долгое время находится в крыле и хорошо себя ведет, его можно поселить с приятелем – в качестве одолжения. В тюрьме не так уж много мелких издевательств, хотите верьте, хотите нет, и на самом деле некоторые парни следят за порядком, не допуская всякого дерьма.
Дружбу можно завязать в автобусе, уезжая из суда. Если человек делит с кем-то камеру – у него появляется тип, которого он знает и к кому можно обратиться. Так и завязываются отношения. Но не всегда все бывает гладко. Однажды сын главаря одной известной в городе банды сидел в камере с парнем, чей отец занимал очень высокое положение в рядах их смертельных соперников. Они, казалось, неплохо ладили, но некоторое время спустя, уже на воле, один пытался убить другого, и тот в итоге потерял глаз.
В каждой тюрьме, в каждом блоке есть заправила, первое лицо.
Некоторые из самых адекватных и воспитанных парней, вроде тех, которым доверяли работу тюремных уборщиков или что-то в этом роде, могли выбиться в лидеры. Они могут торговать наркотиками или куревом, избивать людей, если те переступают черту, и так далее. Они тоже берут людей под свое крыло. В тюрьме всегда существует своя иерархия, иногда два или три парня образовывали сложный союз, подстраиваясь под то, что делает другая группа. Отношения между людьми здесь могут быть довольно сложными, но всегда есть кто-то, кто дергает за ниточки. Мы, офицеры, ни к кому не относились по-особому, но знали, что заправилы не дремлют и преступный мир может быть очень страшным.
Их репутация здесь может быть отражением того, что происходит снаружи, вроде взаимных врагов и общих друзей. Но даже тогда есть возможность использовать динамическую безопасность, чтобы добиться того, что нужно. Можно сказать: «Слушай, разберись с этим своим парнем-задирой, или мы переведем его на базовый», и главарь пресечет это в зародыше, потому что не захочет потерять «солдата». Бедные и
