Ожог от зеркала - Александр Доставалов

– Может, к берегу? – неуверенно спросил стоявший у руля Флейта. Никита отрицательно помотал головой. Ольга на соседней лодке расчёсывала волосы – весталки так набирали силу и вдруг отложила гребень. Что-то её встревожило. На берегу, сопровождая путешественников, гарцевали татарские всадники. Ветер меж тем быстро крепчал. Вдали послышались наползающие раскаты грома; гроза быстро приближалась.

– Рановато для такой погоды, – заметил низкорослый бродяга. Он хаживал на баркасах вокруг Крыма и был сейчас в роли лоцмана.

– Я чувствую магию. Я чувствую магию, Тарас! – Ольга почти кричала, через воду её плохо было слышно. – Это не просто гроза. Она нас убьёт!

Тарас молча кивнул. Он и сам уже почувствовал, что тучи на ясном небе собираются неспроста. Ветер так и ходил по кругу, несмотря на высокую скорость лодок. Складывалось впечатление, что непосредственно вокруг них зарождается ураган.

– Может, всё-таки к берегу? – крикнула Уля. Она находилась на одной лодке с Никитой и Флейтой.

– Можем усилить, – непонятно сказал Тарас, но Уля замолчала.

Чернота сгущалась. День как будто обернулся ночью, крайняя лодка, не удержав рули, едва не черпнула бортом.

– Что делать будешь, кудесник? Это магистрат нас так обложил? – Растрёпанные косички Хвоща колыхались по ветру, как праздничные ленточки.

– Или магистрат, или валчи, – хмуро ответил Тарас.

Ветер быстро усиливался. Пошёл дождь. Вдали сверкнула первая молния.

– Нужна жертва, – сказала Ольга. – Лучше всего девушка.

– Ты с ума сошла, сестра! – крикнул Тарас.

– Иначе всем будет очень плохо, – просто сказала Ольга.

Уля с ужасом посмотрела на Никиту. Тот молча обнял её за плечи, прикрывая собой.

– Найди другое решение, – крикнул Тарас. – Ты же по погоде спец.

– Ты сумеешь правильно ударить ножом? – спросила Ольга.

– Я сумею. Но делать этого не буду, – жёстко сказал Тарас. – Поворачивай к берегу. Может, прорвёмся.

– Погоди! – остановила его Ольга. – К берегу мы фрактал прорвём. На! – Она протянула ему клетку с одним из котят.

Тарас облегчённо вздохнул. Резать ягуара ему тоже не хотелось, но альтернатива... Котёнок был самкой.

Школяр быстро сжёг щепотку серого порошка, подготавливая основу, достал из ящичка специальный нож и, не глядя в глаза котёнку – храмовые ягуары свободно понимали речь человека, – достал его из клетки. Животное не сопротивлялось. Котёнка готовили защищать своих хозяев, и это был его бой.

Его смерть за весталку Ольгу.

Тарас дал Хвощу серебряную чашу и показал, как её держать. Короткий удар ножом – из маленького горла потекла кровь, глаза котёнка потускнели. Мрачный Тарас шептал слова отговора, сбрызгивая свежей кровью жертвы. Ветер как будто начал стихать. Во всяком случае, больше он не усиливался.

Казалось, жертвы хватило. Вдруг совсем рядом громыхнуло, и огромная молния вонзилась в воду в тридцати метрах от лодок. Затем ещё одна. И ещё. Один из разбойников начал креститься.

Тарас вытер со лба испарину. Жертвы действительно хватило, но ещё бы чуть-чуть... Ольга среагировала вовремя. Он почувствовал, как разжимается вокруг лодок невидимое звенящее кольцо.

На его руках лежал мёртвый котёнок. На соседней лодке вытирала слёзы Ольга. Уля просто рыдала, уткнувшись в грудь Никите. Рядом всхлипывал Пушистый. Осклабившийся Флейта трепал его по плечу.

На следующий день все лодки благополучно обогнули полуостров. Когда позади остался узкий пролив между Чёрным и Азовским морями, разделявший земли Бахчисарая и Кубань, школяры вздохнули облегчённо. Тарас скомандовал привал, и вся ватага вывалилась на сушу.

Больше половины пути до Стамбула было пройдено.

Зима здесь уже отступала. Снега почти не было. Поначалу вокруг терлись несколько ребятишек, потом подъехали казаки. Они обступили нечаянных гостей, настороженно поглядывая на флотилию летающих лодок. Здесь, на окраине русской земли, инородцев привечали меньше, да и поводов к тому агрессивные соседи давали предостаточно. Славянские лица «купцов» внушали доверие, и вскоре напряжение исчезло. Когда же выяснилось, что гости хорошо платят чеканными серебром ногтями, к ним и вовсе потянулись местные тётки с самыми различными припасами и снедью.

На берегу разбили основательный лагерь с шатром и палатками, с постоянно кипящим чаном горячей воды, с навесами от непогоды и косыми стенками от ветра.

Отдыхать собирались не меньше недели.

У входа в шатёр широко, в полторы пасти, зевал Пушистый, демонстрируя ещё крепкие зубы и покрытый тёмными точками язык. Лощеная лысина празднично поблескивала. Пушистый был свеж – наконец добрались до изобилия пресной воды – и весьма собой доволен. Поглядев на хмурого Флейту, он недовольно принюхался. Тот чесал подбородок, погрузившись в глубокие размышления. Думал Флейта долго, всё это время продолжая скрестись. Обработав подбородок и шею – пальцы его механически скатывали и бросали наземь комочки грязи, – доблестный начальник разведки принялся чесать глаз. Розовый от недавнего купания Пушистый поморщился. Он повёл носом в сторону товарища и наконец не выдержал.

– Слышь, Флейта... – Опасаясь реакции разведчика, Пушистый явно подбирал выражение поделикатнее. – Ты, эта...

– Чего?

– Ты когда бабу трахнешь, после моешься?

– Ну да, конечно, – неуверенно сказал Флейта.

– Хорошо, – вздохнул Пушистый. – Тебе, Флейта, давно уже пора бабу трахнуть.

Разведчик задумался над столь сложным пассажем, а Пушистый, подхихикнув, от греха ушёл. Когда до Флейты наконец допёрло, срывать злобу было уже не на ком. Он ещё раз вдумчиво почесался и действительно пошел к берегу, где, отгороженный длинным куском богатой портьеры, кипел здоровенный чан с водой.

Муха подошёл к Тарасу и тронул того за плечо.

– Слушаю, – повернулся к пацану школяр.

– А магия – это очень сложно?

Тарас задумался.

– В целом, конечно, да. Как и любое дело, требует терпения. И таланта, пожалуй. Но бояться тут нечего.

– А я мог бы чему-нибудь... – замялся Муха. – Ну, хоть немного.

– Когда ругаться перестанешь, – пошутил Тарас. Впрочем, по интонациям было понятно, что в шутке изрядная доля правды.

– Я попробую, – вздохнул Муха. – Я уже меньше стал ругаться.

– А вообще магию использует любой человек. Это его естественное состояние.

– Не понимаю.

– Ну, даже в детстве мы выдумываем какие-то правила. Выпадет – не выпадет, угадает – не угадает, любит – не любит. Ходим, не наступая на трещинки, прыгаем по солнечным пятнам, обходим чёрных кошек, соблюдаем тысячу мелочей. И кое-что действительно работает. По чуть-чуть, конечно.