Земля надежды - Филиппа Грегори

С ними в конторе был еще один джентльмен, который обернулся, услышав разговор о растениях, и заинтересованно посмотрел на Джона.

— Ага! Теперь я знаю, кто вы! — воскликнул он. — Уверен, вы не кто иной, как Джон Традескант. Не знал, что вы собрались снова навестить нас.

Джон почувствовал маленький всплеск гордости при мысли о том, что слава бежала впереди него.

— Здравствуйте, господин…

— Простите, — ответствовал плантатор. — Меня зовут сэр Джосайя Эшли. Я видел ваш сад, когда последний раз был в Лондоне. И заказал несколько растений для своего сада здесь.

— Вы занимаетесь садоводством? — недоверчиво спросил Джон. — В Виргинии?

Плантатор рассмеялся.

— Конечно, вы сами увидите, что со времени вашего последнего приезда здесь многое изменилось. У меня дом, а перед домом к реке спускается сад. Разумеется, его нельзя сравнивать с теми великолепными садами, в которых доводилось работать вам. Но я лично получаю массу удовольствия от этой пары акров.

— И у вас там растут только английские растения? — поинтересовался Джон, памятуя о другой безнадежной попытке вырастить английский сад на чужой земле, на Барбадосе.

— У меня растут цветы и деревья и из здешних лесов, — ответил сэр Джосайя. — Конечно, я очень люблю английские растения. Они напоминают нам о доброй старой родине. Но здесь я нашел столько совершенно потрясающих цветов и кустарников! Я посадил их в своем саду, и они великолепно себя чувствуют.

— Мне бы так хотелось их увидеть. И если у вас есть какие-то лишние экземпляры, я бы предложил вам за них очень приемлемую цену.

Сэр Джосайя поклонился.

— Вы должны остановиться у нас.

— Я не осмелюсь навязывать вам свое общество, — робко начал Джон.

— Это Виргиния, — напомнил ему собеседник. — Гости у нас отнюдь не обуза, а скорее единственный источник развлечения. Ваш приезд будет для нас истинным удовольствием. Уверен, что вы в курсе последних событий в Лондоне.

— Что ж, тогда с превеликим наслаждением.

— Я еду домой завтра, — сказал сэр Джосайя. — Я заберу вас прямо из гостиницы.

— Едете? — переспросил Джон.

— О да, теперь у нас есть дорога вдоль реки. Конечно, табак по-прежнему перевозят по воде, но я обычно приезжаю в город в своем экипаже.

Джон вытаращил глаза.

— Да, я вижу, все и в самом деле изменилось.

Он помолчал.

— Могу я задать вам один вопрос? Когда я был здесь в последний раз, еще перед войной, я провел какое-то время с повхатанами. Они помогали мне в лесах, когда я занимался сбором растений.

— Неужели?

Сэр Джосайя натянул перчатки и надел шляпу. Джон понял, что вера жителей Виргинии в то, что сам местный воздух таил в себе опасность, была по-прежнему жива.

— Я вот думал, куда они могли подеваться?

— В основном умерли, — ответил сэр Джосайя без малейшего сожаления в голосе. — Нехорошо получилось. Могли бы жить с нами в полной гармонии. Но они предпочли другой путь. Очень печально все вышло.

— Все умерли?

— Осталась тут одна деревня.

— Деревня?

— Где-то милях в десяти в глубь континента сохранилась деревня повхатанов. Можете отправиться туда и навестить ее, если хотите. Но сомневаюсь, что даже если вы узнаете там кого-то, ему разрешат оттуда уйти. Только если вы заявите, что берете этого человека в услужение и будете нести ответственность за его поведение.

— А я могу это сделать?

Сэр Джосайя помялся в нерешительности.

— Прошу прощения, но вы не сможете привести дикаря в мой дом.

— У вас нет рабов?

Сэр Джосайя рассмеялся:

— Конечно, есть. Как еще здесь можно выращивать табак? Но я не хочу видеть местных туземцев вблизи границ своих земель. Мои рабы — африканцы, других мне не надо.

— Но я могу навестить деревню и посмотреть, не найду ли я там кого-нибудь из тех, кого я знал?

— Конечно.

Сэр Джосайя дал знак клерку.

— Джордж, выдайте господину Традесканту разрешение на посещение деревни дикарей. Я подпишу его. Вы сходите туда сегодня?

— Да, — тихо ответил Джон. — Сегодня. Сразу же.

Хозяйке в гостинице он сказал, что вернется к обеду, а на следующий день уедет.

— А куда вы сейчас собираетесь? — спросила она с той свободой в обращении, которая была вполне допустима в новой колонии.

— Хочу найти тут кое-кого, — объяснил Джон. — В деревне повхатанов.

— Старую служанку? — фыркнула она. — Если нужна служанка, лучше купите черную девчонку. Вам обойдется немногим дороже семи фунтов. И служить она будет гораздо лучше, чем любая индианка. Черные и живут дольше, и в общении они приятнее. На вашем месте я обзавелась бы чернокожей служанкой.

— Я хочу найти конкретного человека, — уточнил Джон, тщательно подбирая слова. — Не раба. Вы можете показать мне дорогу?

— Конечно, — сказала она. — У нас ведь всего одна дорога и есть. Отсюда на восток, в глубь страны, и еще есть дорога на запад, к побережью. Деревня индейцев к северу отсюда. Пойдете по дороге вверх по реке и спросите первого встречного. Каждый вам покажет.

— Спасибо, — поблагодарил Джон и отправился в путь.

Он надеялся, что по пути удастся собрать образцы растений, но пока шел вдоль реки, увидел, что леса в прибрежной полосе почти не осталось. Дорога шла мимо вереницы больших домов, стоявших посреди полей, засеянных табаком. Некоторые дома были все еще старыми деревянными сооружениями в стиле, который так хорошо помнил Джон. Но и они разрастались ввысь и вширь, к ним пристраивались новые помещения, рядом строились конюшни. Высокие колонны и красивые террасы украшали дома побогаче, они стояли как миниатюрные дворцы, а за ними теснились маленькие хижины из дерева, крытые тростником. Это были хижины рабов — хуже, чем конюшни. Лошади были гораздо ценнее рабов.

Вдоль дороги росли самые обычные растения, но постоянное вспахивание и перепахивание земли под табак с корнем уничтожило все более-менее крупные экземпляры. Джону показалось невероятным, что леса, в которых Сакаханна бегала маленькой девочкой, удалось обуздать и приручить, заставить вести себя так же скромно, как растительность по берегам рек в Суррее.

Он миновал группу рабов, заполнявших рытвины на дороге битым камнем. Они указали ему дорогу. Нужно было пройти дальше, потом после следующего большого дома повернуть направо, а там и будет деревня дикарей. Когда Джон отошел, к нему подъехал надсмотрщик, прикоснулся к шляпе, приветствуя Джона, и подтвердил то, что объяснили ему рабы. Потом надсмотрщик направился к работающим. Джон услышал вскрик боли от небрежного удара и, не оборачиваясь, зашагал вперед.