Зоя. Том второй (СИ) - Приходько Анна

Евгения удивлённо посмотрела на мужа.

– Да-да, он сидел у Зои на руках, а на меня даже боялся взглянуть, – продолжил Николай.

– Я поговорю с ним, Коля, он тебя очень любит, привыкнет. И я тебя люблю. Прости, что так редко говорила тебе об этом. Ты изменил мою жизнь, я стала совсем другой. Перестала быть камнем, когда мне хочется плакать, плачу, а не держу в себе.

– Почему же ты не отвечала на мои письма? – голос Николая дрожал.

– Я ничего не получала, Коля, я ждала, верила, что ты живой. Мы с Зоей молились, чтобы ты вернулся домой. Зоя переживает очень. С отцом не в ладах. Он на собрания ходит, запретил ей навещать их. Всё ждёт Янека. Не могу без слёз смотреть на неё, – сказала Женя.

– Прохор не подошёл ко мне, а Зоины дети сразу подбежали, папой стали называть, – Николай смахнул слезу.

– Может пусть называют? Им не объяснишь сейчас, – предложила Евгения. – Пойдём домой, буду тебя с Прохором знакомить.

Евгения улыбнулась, прижалась ещё раз к мужу, потом взяла его под руку, и они отправились домой.

– Пусть называют… Я Макара встретил, Зоиного брата. Он просил ничего не говорить о нём. А я не знаю, как быть. Смотрю на Зою, и сердце сжимается. Может сказать? Пусть хотя бы за брата будет рада, уже легче. Тем более, если с отцом не ладит. Не смогу я умолчать, жалко мне её.

– Скажи конечно, ей легче станет. Дай Бог с братом увидится.

Новость о Макаре Зоя восприняла радостно. Просила Николая рассказать о том, каким стал её брат. Несколько раз переспрашивала имя его жены, а потом записала имена жены и дочки.

Зое сильно захотелось поведать об этом отцу и мачехе. Но Николай запретил. Побоялся из-за того, что Григорий Филиппович стал посещать комитет. А у Макара могут на фронте возникнуть проблемы на фоне деятельности отца, несмотря на чужое имя.

– Сейчас время такое, Зоя, всё может во вред пойти. Потерпи, закончится война и всё изменится. Макар вернётся и к отцу сам сходит. Он просил молчать. Но мне хочется, чтобы сердце твоё не болело о брате. Молись за него, как молилась за меня.

Евгении не удалось уговорить Прохора подойти к отцу, и она решила ждать, когда тот привыкнет. А сама Евгения не отходила от мужа ни на шаг. На следующий день она вместе с ним пошла за продуктами к Парамонову. Отдавал мешок не управляющий, а сам Парамонов. Он посоветовал Николаю прийти на мельницу завтра.

Прошло две недели, как Николай вернулся домой. Парамонов устроил его охранником на склад. Предложил хорошее жалованье, сказал, что доплачивает в память об отце.

Начало февраля выдалось ветреным. Ветра были сильнейшие. Из-за лёгкого мороза и влажного воздуха находиться на улице было невыносимо. Как-то возвращаясь с ночной смены домой, Николай заметил возле рабочего общежития лежащего на земле мужчину, а рядом с ним двоих детей. Мальчик постарше бил отца по щекам.

– Сейчас, сейчас я встану, – хрипел мужчина. – Отдышусь только и встану.

Мальчик поменьше плакал, трепал мужика за край тулупа.

Николай подошёл ещё ближе.

– А ну-ка, отойдите, – скомандовал он детям, – я помогу.

Дети отступили, Николай наклонился и ужаснулся. На мёрзлой земле лежал Лоран. Он смотрел на Соломина глазами полными слёз.

У Николая перед глазами пронеслось всё, что было связано с Лораном. Он сжал кулаки. А потом его отпустило. Вспомнил свою Женю и то, как встретил её впервые. Рядом всхлипывали дети.

– Ты чего тут разлёгся? – поинтересовался Николай, разжав кулаки.

– Идти не могу, – прошептал Лоран, задыхаюсь.

Николай приподнял Лорана, произнёс:

– Куда нести, жена дома?

Лоран тяжело задышал, еле слышно ответил:

– Умерла Тая.

Николай почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Еле удержал на руках Лорана.

– Отпусти меня, – сказал Лоран, – я уже отдышался, могу сам идти.

Дети подбежали к отцу, утирая слёзы.

Николай посмотрел на детей, заметил, как младший похож на Таисию.

– Пойдём ко мне, – произнёс он. – Лечиться тебе надо, а тот так и замёрзнешь ненароком.

Шли медленно. Лоран то и дело останавливался, чтобы отдышаться. А Николай мысленно благодарил Янека за то, что тот когда-то помог ему на улице. «А теперь моя очередь», – подумал он.

Николай велел Лорану подождать его, а сам сбегал за ключами от дома деда. За ним выбежала взволнованная Евгения. Она смотрела на бледного Лорана, на детей, прижавшихся к нему.

– Женя, накорми детей, – сказал ей Николай, а сам повёл Лорана в другой дом.

– Я не заслужил, не заслужил, – всё время твердил Лоран.

Николай молчал, заварил травы, дал Лорану, тот жадно пил, обжигая губы.

– Я за доктором схожу, – пробормотал Соломин и выбежал из дома.

Лоран даже не знал, как ему принять помощь от человека, который должен его ненавидеть.

«Может, он специально так сделал? Забрал детей, чтобы я остался один и меня посетили те же чувства, что испытывал он? – думал бывший следователь. – Ох, Тая, как же мне без тебя трудно. Были мы с тобой как две раненые души. Да слепились в одну, и зажило то, что болело. А без тебя теперь опять болит.

Только ради детей я не тороплюсь к тебе, а то давно бы сгинул. Приняла бы ты меня? Или измучилась со мной и решила уйти? Так я всё равно только за тобой пойду. Дети вырастут и пойду. А если не примешь, то превращусь в собачку и тебе не скажу, что это я. Будешь меня гладить, кормить, а я смотреть на тебя и любить».

За этими причитаниями Николай и Джан застали Лорана.

– В больницу его надо, – сказал китаец, послушав больного.

Лоран замотал головой:

– Дети у меня, дети, куда же я их?

– У меня останутся, – твёрдо сказал Николай.

– Не бойтесь, ничего страшного, жить будете, если без упрямства проследуете за мной, – произнёс Джан, помогая Лорану надеть тулуп.

Когда Николай проводил их и вернулся домой, то увидел как дети Зои, его сын и дети Таисии сидели за одним столом и громко общались.

Старший сын Лорана Иван подошёл к Николаю и спросил:

– Где же отец?

Николай поднял его на руки и сказал:

– Отец в больнице, вылечится и заберёт вас.

Мальчик кивнул, как будто знал, что так будет.

– Как зовут тебя? – спросил Николай.

– Меня Иван, брата Степан. Мы спокойные. Стёпка только ночью иногда плачет.

– А я Николай, значит, будем знакомы, иди доедай, – произнёс Николай и отпустил Ивана, мальчик тотчас оказался за столом.

Когда дети поели, Евгения навела порядок и подошла к мужу.

– Чьи это дети? – спросила она.

Николай тяжело вздохнул и произнёс:

– Это дети Лорана и Таисии.

Евгения поменялась в лице, задрожала.

– Ты из-за неё им помогаешь, да?

Евгения коснулась шрама на лице Николая, провела по нему.

– Я до сих пор изучаю, какой ты, Коля, – продолжила она. – Неужели в твоём сердце нет меня? А только она? Ты бы видел, как ты смотрел на этого мальчика! На своего сына так не смотришь, он до сих пор боится тебя.

Николай почувствовал, как всё внутри него закипает. Но нашёл в себе силы улыбнуться и произнёс:

– Женя, ты такая сейчас смешная.

Он даже засмеялся. Жена поджала губы.

Николай продолжил:

– Я же тебя люблю и даже такую ревнивую люблю. Если бы это были дети не Таисии, я бы всё равно привёл их сюда. Так случилось, им нужна помощь. Они же не выживут без отца, без нас не выживут. Нам есть чем помочь. А Прохор полюбит меня, я же люблю его. Знаю, что он боится меня, но я слышал, как Прохор говорил Злате, что гордится мной. Ты сама-то привыкла ко мне такому?

Николай прижал к себе жену, она заплакала у него на плече.

– Прости меня, пожалуйста, – шептала Женя, – я так сильно тебя люблю, что не хочу делить тебя ни с кем. А ты на всех распыляешься.

– Тебе не хватает моей любви? – удивился Николай. – Ну тогда с этого дня я буду любить тебя ещё сильнее, чтобы ты перестала сомневаться. Хотя сильнее я уже не могу, но буду стараться.

Для Зои, вернувшейся с работы, было полной неожиданностью то, что дети Лорана и Таисии временно поживут с ними. Она не противилась этому, устанавливать правила в чужом доме не собиралась. Да и не пыталась. Наоборот, ей стало как-то радостно от прибавившегося детского шума. Только Зоя заметила, что Николай сам не свой, да и Евгения уже успела выплакаться на Зоином плече.