Гаманчо (сборник) - Наталья Пяткина-Тархнишвили

Она случайно возникла года три назад на моей странице в «мейле», в числе тех, кто случайно забрёл на страницу. Они обычно висят в рубрике «ваши гости». Я сразу обратил внимание, что она довольно симпотная, ещё по фотографии. У неё, понимаешь, такой… очень нежный взгляд, без всячески привычного кривляния и кокетства. И… очень красивые глаза.

Я стал тут же «включать умного», писать ей что-то жизнеутверждающее и вызвал её интерес. Ещё в переписке я узнал, что она разведена, есть двухлетний сын, что встречается с каким-то парнем, с которым они вроде как расставались уже на момент нашей переписки.

В общем, я промурыжил её нечастыми сообщениями-письмами несколько месяцев. Целых несколько месяцев! Мне было не собраться из-за того, что она такая, особенная для меня оказалась. И наконец в ноябре мы решили встретиться.

Она меня просто очаровала своей нежностью, женственностью и мягкостью в сочетании с очень стильным, точным, аккуратным образом и… просто охуительной, с моей точки зрения, красотой. Сорри за внелитературную…

Она вовсе не актриса в поведении. Не кокетка и уж абсолютно не вамп. Ничего рядом. Скорее наоборот. Такая… женщина. Вот вроде бы она сама мамочка, а чувство такое, что школьница. Заключается это не в инфантильной хрупкости. Это в её глазах, душе.

Ребёнка в её фигуре нет. Описать её фигуру? Рост – выше среднего, бёдра округлые, талия не тонкая, но рельефная, как у танцовщиц живота. Ноги длинные. Ножки.

Я не искал быстрого перехода к сексу. Мы просто встречались. Не часто, но с явным интересом друг к другу. Примерно полгода. Мы что-то обсуждали: о жизни, о людях, о дизайне и фэшне, о переводах песен АББЫ, о новинках английского сленга, сидя то в разных кафе, то в моей машине. И к моменту, когда пошёл секс, мы уже хотели друг друга животно, уже были оба влюблены по уши.

Диагноз: классическая турбострасть в сочетании с безумной нежностью друг к другу. Полнейшее убийство медным тазом!

Она очень интересная. Умненькая. Талантлива, как чёрт знает что, в плане музыки, английского языка. Она переводчик-синхронист. И я это говорю тебе не как любящий человек, а как активный эрудит. Потому что я охренел от того, что знает она, но совершенно не знаю и не представляю я.

Ее бывший муж был человеком военным, из воевавших в Чечне, потом превратившимся в «чью-то офгительно безопасную, охраняемую безопасность». При этом он был человеком сильным, но высокомерным по отношению к людям, жестоким, деспотичным и командующим всем парадом. Из тех, что, знаешь, вокруг депутатов. Конечно, всё по её рассказам. Но я ей верю безоговорочно.

Деньги на ребёнка он давал лишь первые пару лет после развода, потом перестал вообще. Впрочем, ничего удивительного. Не оставил он Варе ничего. Ни тряпки. Ему абсолютно насрать на неё и ребёнка. Он не звонил и не стремился видеть сына вообще. Вот такой бывший муж, брутальный и незабываемый. Но ты же знаешь, женщины часто любят странные явления.

В общем, после начальной стадии мегасекса и взаимопожирания, дальнейший период наших отношений был светлым и кайфовым, но, к сожалению, он периодически омрачался некоторыми скандалами. Из-за моего максимализма, конечно же.

У неё есть свойство как бы уходить в себя. Иногда. С одной стороны, я это прекрасно понимаю, у неё очень много проблем в жизни, чисто бытовых, но с другой – я же шибанутый влюблённый! Меня вечно что-то раздражало. Казалось, что-то в ней изменилось, что она по-другому как-то себя ведёт. Иногда я её доставал. Ну знаешь эту мужскую привычку требовать чёткого ответа: «Варя, что последнее время происходит? Ты совершенно ни то ни сё?»

Хотя ты скажешь, что скорее это в женской манере.

Мудак, короче, я. Как баба, да?

В отношении моей жены она всегда проявляла абсолютную женскую солидарность. Хотя неизвестно, как это в подсознательном было у неё. Но в сознательном она «никогда бы не приняла моего ухода из семьи ради неё». «Такой мужчина недостоин ничего, который предаёт». Это было в ней всегда искренне.

Сама будучи оставленной при непосредственном участии другой бабы, она не хотела бы подобного никому. Она ни разу не сказала ничего дурного в адрес моей жены, не отпустила ни одной шутки, ни подъёбки, как часто делают любовницы. Никогда и ничего!

Я всё-таки написал слово «любовница».

В общем, никаких вопросов, никаких выяснений. Она тихо и идеально вела себя, как будто этого ничего нет. То лето 20** было офигительным, потом осень, зима. Как я был счастлив! Следующая весна, май – прошёл год полноценных отношений, затем лето… Я весной заметил её нарастающую депрессию, видимо, что-то накопилось, и уже через край. Конечно, как всегда, тихо. Может, просто авитаминоз… Но я наблюдал за ней, как цветовод за цветком.

Она вообще тихая такая… Я не имею в виду печально-флегматичный образ. Ни в коем случае. Она смеётся, как девчонки в школьном коридоре, и бывает заводной и игривой, как ребёнок. Но такая красивая спокойная тихость в отношении ко мне. В плане споров, раздоров.

И после какого-то очередного разговора со мной, в самом начале августа 20**, когда я активно высказывал недовольство изменениями в наших отношениях, какой-то кажущейся мне, блядь, холодностью с её стороны, она сделала так, как делала только она.

Она мне сказала, что мы созвонимся на следующий день и договоримся о встрече. Этот следующий день, этот чёртов следующий день. Я позвонил и приехал к её дому, она вышла и, сев в машину, холодно – видимо, ей так было проще разговаривать в той ситуации, я бы сказал, ледяно-холодно, – спокойно и тихо сказала, что мы расстаёмся. «Мы расстаёмся, Никита».

И как я потом ни звонил, ни писал, ни увещевал – бесполезно. Она только сказала по телефону, что любит меня, и всё. Всё!

Я охренел, конечно, от этого крепко, как оно и должно было, собственно, быть. И уехал в Москву, к другу на день рождения, в таком состоянии, что чудом не выдал себя на людях. Просто зомби.

Вот тут-то я и понял, что это такое – любить женщину, а не развлекаться с женщиной. Она мне снилась, я каждый день видел её во сне. Я просыпался с мыслью о ней, и, если честно, целый день все мои мысли были о ней.

Побухивал я, конечно, крепко. Она не отвечала на мои редкие, по пьяни – да, так тривиально и пошло – эсэмэски. Ни на мои звонки, ни на письма в Контакте.

В декабре я позвонил ей, чтобы поздравить её с днём рождения. Трубку она взяла. Встретились, культурно побеседовали, как бесполые друзья. Очень мило. Сука! Даже в щёчку не поцеловала. После этого я ей написал что-то опять. Она, кстати, в первый раз ответила мне на сообщение в этот наш «период расставания». Мутатень типа, что я «должен понять, что со мной ей ничего не дано, и если она будет со мной, то ни с кем познакомиться не сможет, потому что она не способна одновременно действовать на два фронта».

Разбил клавиатуру и мобильник.

Я, собственно, ничего не ждал уже. Трахался с кем-то из бывших, и в принципе…

Наступил февраль, и она неожиданно написала сама о том, что ей нужна помощь. Ситуация была краевая. Либо уезжать к родителям в Ярославль, либо платить за квартиру, где она жила с подругой, которая съезжала, потому что выходила замуж. Квартира большая, полностью оплату не потянуть. Ещё долги есть. Она написала скромно, мол, скажи «да» или «нет», готова написать расписку о долге и всё такое… Варенька!

Ну я, блядь, конечно же, тут же все сделал, чтобы она никуда не уехала. Снял ей другую квартиру. Ну и она, чтобы как-то было спокойнее в плане этого «долга», стала мне помогать в работе над очередным проектом. Она перевела всю нужную документацию, сделала крутую презентацию для инвесторов. Помогала мне активно и искренне заинтересовано. В общем, мы часто были вдвоём… По моей инициативе был и разговор о причинах разрыва.

И, пойми, она снова открылась мне, с такой нежностью… В общем, осень 20** года мне её вернула. Мы с ней часто встречались и по работе, и так. Всё снова было нормально, ну где-то полгода. И тут, в конце апреля приболела её мать, воспаление лёгких. Её сын был там, она поехала к ним в Ярославль. Дней через десять вернулась, сразу же поехала переводчиком с какой-то бабой в Германию. Вернулась, стала заниматься с каким-то школьником, готовить его к экзаменам в универ, переводила какие-то «серьёзные бумаги».

Короче, она только раз заехала ко мне за этот трёхнедельный период после приезда с родины, чтобы я передал ей очередные деньги за квартиру. Мы всё пытались договориться о встрече, но что-то не получалось, не срасталось. Потом меня накрыло по работе. С компаньоном поцапались. И тема одна денежная накрылась из-за его нерасторопности, да и я подзабил из-за нахлынувших чувств. И предоплату солидную пришлось вернуть, естественно, уже потраченную.