Невольница. Книга вторая - Сергей Е. ДИНОВ

За десять лет своих трудов уже не юноша, а в 30 лет достойный гражданин Одессы, сравнялся по состоянию и влиятельности с богатейшими торговцами, купцами и банкирами того времени Ралли, Штиглицем, Кортацци, Маразли.

Оставим заметку на всё дальнейшее повествование и напомним, что у другого известного купца того времени была попытка возвести род Маразли в дворянское достоинство еще в 1848 году.

Генерал-губернатор князь Воронцов направил на имя министра юстиции графа Панина (1801—1874) отношение «о дворянском достоинстве почетного гражданина Григория Маразли». После недолгой чиновничьей волокиты, граф Панин отписался князю Воронцову в августе того же года:

«…нахожу, что они (документы) не удовлетворяют требованиям в 75 статье, IX тома Святых Законов (издания 1842г.) изъясненным, ибо оными не доказывается, чтобы он (Григорий Маразли) или предки его приобрели в Российской службе чины и ордена, сообщающие дворянское достоинство».

Надо полагать, князь Воронцов обратился с подобным ходатайством в министерство юстиции, желая оказать расположение своему любимцу С. В. Сафонову, женатому на дочери Григория Маразли-старшего.

Здравствовали и в царской чиновничьей России порядочные дворяне и графья – министры, сохранявшие гражданское достоинство. Не повелись они на купеческие подношения и несметные богатства, неизвестно откуда взявшиеся у мигрантов, и отказали в дворянском достоинстве Маразли-старшему. Впрочем, Маразли-младший, на деньгах отца, в будущем достиг всего, о чем только мечтал его предок.

Это была прекрасная, суровая, удивительная, необыкновенная эпоха – XIX век.

Загадочное исчезновение, мистификация или-таки смерть в Таганроге государя-императора Александра – Первого.

Расцвет тайных обществ офицеров-дворян, «русских рыцарей» и масонов. Восстание декабристов и подвиг самоотречения их жен-дворянок, которые последовали за мужьями на каторгу в Сибирь.

Хотя история приоткрывает со временем некоторые завесы «зверской расправы» императора Николая-Первого над восставшими против монархии.

К примеру, декабриста Муравьева приговорили к ссылке в Сибирь без лишения чинов и дворянства. Александр Николаевич был назначен городничим в городок Верхнеудинск, в 1828 году переведен в Иркутск. Под его начальством город благоустраивался с размахом: были положены тёсовые тротуары, на набережной Ангары шумели «московские гулянья в экипажах вокруг качелей». Порядок в городе, обеспеченный полицией, возглавляемой ссыльным городничим, отмечался в хвалебных жандармских донесениях императору.

В чине генерал – лейтенанта, сенатор Муравьев в 1861 году был переведен в Москву, где и скончался. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Вот вам, уважаемый читатель, для примера, судьба одного из декабристов, восставших против власти.

История государства, лишний раз в этом убеждаемся, весьма переменчивая барышня в изложении разного рода архивариусов и летописцев всех мастей и достоинств.

Век девятнадцатый был веком потрясающих воображение женщин, красавиц, благородных дам и невероятных авантюристок.

Возникнув в литературе XIX века, идеал «демонической» женщины, – писал Ю. М. Лотман в трудах «Беседы о русской культуре», – активно вторгся в быт и создал целую галерею женщин – разрушительниц норм «приличного» светского поведения.

Яркий тому пример, – светская красавица Аграфена Закревская (1800 – 1879) – жена министра внутренних дел, а после 1848 года – московского военного генерал-губернатора. Закревская была известна в свете самыми невероятными скандальными связями.

Удивительные судьбы двух авантюристок, красавиц сестер, полячек Эвелины и Каролины с лихвой подтверждают размышления Лотмана «о демонических» женщинах.

В XVIII веке польский аристократ граф Адам Ржевуский женился на пленённой гречанке. В браке родились две дочери ослепительной красоты. Одна из сестер, Эвелина стала музой и супругой Оноре де Бальзака и принесла известному писателю множество бед и неприятностей.

Вторая – Каролина, по мужу – Собаньска, оставила заметный след в жизни не только Александра Сергеевича Пушкина во время его южной ссылки.

Чудесной приманкой для мятежных поэтов Пушкина и Адама Мицкевича в «одесский период» стала именно коварная Каролина. Поэты испытывали долгие, мучительные чувства к прелестной авантюристке и посвятили ей стихотворную любовную лирику.

С 1821 года, расчетливая и коварная, Каролина сожительствовала с начальником южных военных поселений генерал-лейтенантом Витте. Вызывающее поведение в светском обществе считалось скандальным, однако, вполне вписывалось в романтический образ демонической красавицы того аморального времени. Прелестница Собаньска была не только любовницей, но и тайным агентом Витте, филером и светской сплетницей. Граф Витте сам по себе – одна из грязных личностей в истории русского политического сыска. Шпион ни столько по службе, сколько по призванию, предатель и перебежчик, Витте по собственной инициативе начал слежку за вольнодумцами и декабристами.

Были иные примеры, весьма поучительные для потомков. В то же самое время проживала знаменитая Надежда Дурова, «кавалерист девица». Она заслужила славу боевого офицера и отстояла «мужское право» на биографию писателя. Третьей ее победой – в 1830-х годах – было право ношения мужской одежды.

Это обстоятельство, конечно, можно было бы и опустить, по нынешним вольностям и разгулу феминизма, разнузданного либерализма и воинствующей демократии. Но останемся верны исторической истине, правде и подлинности…

В просвещенном XIX веке нашлось место не только романтизму, необычайно расцвел откровенный бандитизм. Грабежам и убийствам не было числа, как, впрочем, и в XX веке 90-х годов, да и в XXI-ом, к великому сожалению.

Однако, славный XIX век – это все-таки время удивительной романтики, замечательных людей с весьма выразительными признаками чести, достоинства и благородства.

В это время правили необыкновенные женщины. Правили посредством, как всегда, мужчин. Образование женщины обернулось проблемой ее места в обществе, созданном мужчинами. Женщины становились императрицами и рабынями, из нищих – богатыми содержанками, из богатых – нищенками. И те же прекрасные, умные, очаровательные женщины оставались расходным материалом мужчин в борьбе за власть, за богатство, за самоутверждение. И, что самое печальное, – прелестные женщины оставались выгодным товаром на все времена.

Итак, сие повествование посвящено женщине, прекраснейшей составляющей человечества.

Напоминаем еще раз, что все персонажи романа вымышлены и любое совпадение с историческими личностями совершенно случайно.

Для пущего нарушения возможной достоверности, намеренно искажен временной период происходящего и умышленно нарушена хронология событий. Исторический период основного действа охватывает примерно 20-е – 70-е годы XIX века.

История «Невольницы», в основе которой лежит рукопись неизвестного автора «Список Одисса», могла положить свое начало в одну из страшных эпидемий чумы 1812, 1829, 1831 года в провинциальной Одессе с населением в 30 тысяч человек.

Для сравнения, это население современного небольшого городка Подмосковья.

В то достопамятное время, о котором пойдет речь, в портовой Одессе каждая мало-мальски значительная личность из дворян, знати или купцов была на виду. Деяния приметных личностей, тайные или явные, криминальные или добродетельные, невозможно было сокрыть от пересудов светской общественности, от доносов в тайную канцелярию или от освещения в печати.

Для начала, намеренно отвлекая вдумчивого читателя от реальных исторических фактов, предложим случайное литературное расследование, которое и вывело автора на историю о судьбе сестер Рудерских.

Часть I. Фигляр

Отступление

«В основе каждого богатства

лежит преступление…»

М.З.Серб

«Честь паче почести»

(надпись на родовом гербе М.)

В середине 90-х годов прошлого столетия, Роман Веденяпин, актёр московского театра, наезжал в Одессу довольно часто. На киностудии у него был блат: тайная, замужняя любовница в администрации. Актер Веденяпин был порочен, любвеобилен и корыстен. Актерская профессия зависима и нестабильна. Потому нужные знакомства, дружба и вынужденные любовные отношения никому и никогда в кино не вредили. Особенно, талантливым людям.

Веденяпин, несомненно, был талантлив, но имел скверный характер, был ленив и порой вел себя столь вызывающе и отвратительно, особенно, когда позволял себе выпить лишнего, что его снимали с ролей, выгоняли со съемок. Но актеру удавалось возвращаться в кино, создавать экранные образы своих персонажей настолько выразительными и убедительными, что продюсеры продолжали приглашать его, правда, на эпизодические роли, несмотря на скандальность.