Убийца танков. Кавалер Рыцарского Креста рассказывает - Инго Мебиус

Сейчас это все воспринимается чуть ли не как абсурд. Для стороннего наблюдатели все колонны были на одно лицо. Танки, орудия, тягачи, грузовики — почти все транспортные средства были британского производства. Для действовавшей в Африке германской танковой армии захваченные в боях и без боев трофеи давно стали не просто дополнением, а неотъемлемой частью, необходимым источником для продолжения наступления. Бензин — британский, провиант — британский, транспортные средства — британские. Немецкими оставались лишь танки, да и то не все.

Отдых и прием пищи под грузовиком — единственном месте в тени. 

Роммель продолжал гнать части вперед — нельзя было дать противнику закрепиться. Раз мы в движении, значит, побеждаем. Но британцы любой ценой пытались именно закрепиться. В этих целях и была в кратчайшие сроки развернута линия обороны у Эль-Аламейна, последняя на пути к Александрии и расположенной за ней дельте Нила. Именно там немцы намеревались прекратить преследование отступавшего противника. И все предпосылки для этого были. Ширина линии фронта от побережья на юг насчитывала всего лишь 64 километра. На юге располагалась непроходимая Катарская впадина. И ее Роммель обойти не мог.

У британцев не хватало сил для развертывания сплошной линии фронта. Они смогли занять лишь несколько господствующих участков местности и взять под контроль отдельные ее участки. А для обороны остальных участков необходимы были подвижные средства ведения боевых действий — прорывы линии обороны противника зачищают имевшимися в распоряжении и боеготовыми танковыми силами. Собственно, подобный способ обороны был и оставался для британцев совершенно непривычным и обернулся чистейшей импровизацией, но Роммелю нельзя было позволить прорвать эту линию обороны ни при каких условиях.

СОЛДАТ-ПОЛКОВОДЕЦ

30 июня 1942 года 90-я легкая дивизия первой вышла к позициям у Эль-Аламейна. План Роммеля был прост — он предусматривал повторить атаку, предпринятую ранее у Марза-Матрух. 90-й легкой дивизии была поставлена задача, оставив в стороне Эль-Аламейн, повернуть на север, к побережью. Одновременно 15-й и 21-й танковым дивизиям предстояло атаковать в юго-восточном направлении и предпринять еще одну попытку охвата британских сил с последующим их разгромом. Роммель не имел возможности привлечь к операции итальянцев — их силы располагались слишком далеко. Не мог он и выжидать, поскольку считал, что британцы на излете возможностей, поэтому действовать надо было решительно.

1 июля 1942 года 90-я легкая дивизия атаковала позиции англичан. Но вместо запланированного скорого прорыва их она натолкнулась на ожесточенное сопротивление противника, была втянута в кровопролитные бои и не сумела продвинуться вперед.

Несколько часов спустя обе дивизии Африканского корпуса — 15-я и 21-я в ходе наступления на юг также встретили неожиданно решительный отпор британцев. Роммель мгновенно осознал, что британцы теперь воюют по-другому. На этот раз не удалось сломать их боевой дух быстрым натиском. Несмотря на постоянные атаки части немцев к 3 июля 1942 года продвинулись лишь незначительно.

Гюнтер Хальм вместе со своими боевыми товарищами, получившими поврежденное в районе Марза-Матрух орудие из ремонтных мастерских, на момент начала боев под Эль-Аламейном действовали в составе пехотных частей — каждый боец был у Роммеля на счету.

«Силы нашей дивизии иссякали, не хватало горючего, солдаты были измотаны боями и жарой. Но Роммель продолжал гнать нас вперед почти до самого Каира.

Наша 21-я танковая дивизия ценой больших потерь сумела овладеть Дейр-эль Шейном, однако на следующий день у кряжа Рувейзат увязла. Поступил приказ окапываться. Это были гонки с гибелью. Необозримая пустыня просматривалась, ни окопа, ни строения — в общем, укрыться было совершенное негде — плоская огромная равнина. При артобстрелах ты сразу оказывался как на ладони, а противник вел огонь с хорошо подготовленных позиций. Повсюду фонтанчики песка, повсюду тела погибших товарищей. И мы неслись вперед, падали на песок, снова вскакивали и неслись дальше. И все это на сорокапятиградусной жаре. А каково было танкистам! Мы мечтали о темном времени суток, чтобы забрать раненых и погибших».

Джебел достигнут! Район Эль-Аламейна. 

3 июля 1942 года Роммель был вынужден признать, что его молниеносное наступление застряло у Эль-Аламейна. И без того поредевший и обессиленный Африканский корпус прочно засел у оборонительных позиций британцев, понеся ужасающие потери. Прибывшие тем временем итальянцы — танковая дивизия «Арьете» и моторизованная дивизия «Триесте» 3 июля 1942 года сумели даже отбить мощные контратаки англичан, в результате чего также понесли значительные потери. Наступательная мощь африканской танковой армии была исчерпана до крайних пределов.

В сложившихся обстоятельствах Роммель был вынужден приостановить наступление. Вместе с прибывшими частями итальянцев он приступил к сооружению сплошного фронта обороны от побережья на севере и до Катарской впадины на юге. В тылу этой обороны предстояло сформировать новый наступательный клин, личный состав нуждался в отдыхе, а техника в ремонте. Естественно, на это требовалось время. А уже потом можно было подумать и о новом наступлении.

Так на участке у Эль-Аламейна началась позиционная война, именно то, чего стремился избежать Роммель после падения Тобрука. А времени на отдых личного состава британцы не давали. Когда Роммель остановил войска, они перехватили у него инициативу. Их коммуникации войскового подвоза были далеко не так растянуты, как немецкие, таким образом, они имели возможность накопить силы. Теперь их атаки были продуманны и сосредоточены на итальянских дивизиях. Британцы поняли, что именно итальянские части были слабым звеном Африканского корпуса противника.

Вместо усиления мобильных частей Роммель был вынужден оставлять врагу все новые и новые участки фронта, устранять последствия прорывов, оказывать помощь итальянцам и наносить ответные контрудары.

В ночь на 14 июля 1942 года индийские пехотные части атаковали итальянскую дивизию «Павия», нанеся удар у кряжа Рувейзат, господствующей высоты на центральном участке фронта у Эль-Аламейна. Итальянцы дрогнули. Одновременно новозеландская дивизия нанесла поражение действовавшей на соседнем участке другой итальянской дивизии «Брешия» И в этом случае удары возымели весьма печальные последствия для итальянцев — обе дивизии были разгромлены, не выдержав натиска британцев. Солдаты в панике бежали, так и не считая необходимым собрать силы у себя в тылу для организации отпора. В германском фронте зияла огромная брешь.

В ответ Роммель бросил на этот участок 9-й танковый полк. Его устраивало, что британцы не сразу воспользовались достигнутым успехом, позволив ему снять часть танков с других участков фронта. И 8-й танковый полк сумел ликвидировать последствия прорыва и отбросить новозеландцев. Последние только что нанесли итальянцам сокрушительный удар, а теперь сами были вынуждены отступать в спешном порядке, а 1200 человек из них оказались в немецком плену. Немцы снова контролировали кряж Рувейзат. Именно здесь солдат и офицеров обоих танковых полков поджидал сюрприз. Новозеландцы взяли в плен около 20 000 итальянских солдат, и те дожидались отправки. С отправкой ничего не вышло, и итальянцы зашагали на запад.

Возведение позиций у кряжа Рувейзат… …тяжкий труд при каменистой почве. Замаскированная артиллерийская позиция у кряжа Рувейзат.

Если бы англичане на том же участке нанесли удар, фиаско повторилось бы. Дивизии «Павия» и «Брешия», чудом уцелевшие от полного разгрома, снова стали жертвами мощного удара. Части 21-й танковой дивизии взяли на себя оборону в тылу у кряжа Рувейзат. И среди прочих расчет противотанкового орудия лейтенанта Скубовиуса получил приказ оборонять позиции 104-го полка, расположенные вдалеке от участка, где находился расчет.

«15 июля 1942 года я удостоился Железного креста 2-й степени за бои у Бир-Хахейма. После этого нас перебросили на фланговую оборону на восток.

16 июля мы расположились примерно в трех километрах от наших позиций. На вопрос, кто все-таки находится впереди, последовал лаконичный ответ: итальянские части. Но это не соответствовало действительности — мы снова оказались в одиночестве у подножия гор Джебел высотой 20–30 метров, протянувшихся с запада на восток в сторону противника. Мы же развернули одно орудие справа от гор, второе слева. Видеть друг друга мы не могли, как и помочь друг другу в случае неприятельской атаки. Без тягача наше орудие на каменистой почве и с места сдвинуть было невозможно, к тому же откосы Джебела были чуть ли не отвесными.