Лирика - Александр Блок

10 декабря 1915

8. «Когда осилила тревога…»

Говорит смерть:Когда осилила тревога,И он в тоске обезумéл,Он разучился славить БогаИ песни грешные запел.

Но, оторопью обуянный,Он прозревал, и смутный ройБылых видений, образ странныйЕго преследовал порой.

Но он измучился – и раннийЖар юности простыл – и вотТщета святых воспоминанийПред ним медлительно встает.

Он больше ни во что не верит,Себя лишь хочет обмануть,А сам – к моей блаженной двериОтыскивает вяло путь.

С него довольно славить Бога —Уж он – не голос, только – стон.Я отворю. Пускай немногоЕще помучается он.

10 декабря 1915

Демон («Иди, иди за мной – покорной…»)

Иди, иди за мной – покорнойИ верною моей рабой.Я на сверкнувший гребень горныйВзлечу уверенно с тобой.

Я пронесу тебя над бездной,Ее бездонностью дразня.Твой будет ужас бесполезный —Лишь вдохновеньем для меня.

Я от дождя эфирной пылиИ от круженья охранюВсей силой мышц и сенью крылийИ, вознося, не уроню.

И на горах, в сверканьи белом,На незапятнанном лугу,Божественно-прекрасным теломТебя я странно обожгу.

Ты знаешь ли, какая малостьТа человеческая ложь,Та грустная земная жалость,Что дикой страстью ты зовешь?

Когда же вечер станет тише,И, околдованная мной,Ты полететь захочешь вышеПустыней неба огневой, —

Да, я возьму тебя с собоюИ вознесу тебя туда,Где кажется земля звездою,Землею кажется звезда.

И, онемев от удивленья,Ты ýзришь новые миры —Невероятные виденья,Создания моей игры…

Дрожа от страха и бессилья,Тогда шепнешь ты: отпусти…И, распустив тихонько крылья,Я улыбнусь тебе: лети.

И под божественной улыбкой,Уничтожаясь на лету,Ты полетишь, как камень зыбкий,В сияющую пустоту…

9 июня 1910

Голос из хора

Как часто плачем – вы и я —Над жалкой жизнию своей!О, если б знали вы, друзья,Холод и мрак грядущих дней!

Теперь ты милой руку жмешь,Играешь с нею, шутя,И плачешь ты, заметив ложь,Или в руке любимой нож,Дитя, дитя!

Лжи и коварству меры нет,А смерть – далека.Все будет чернее страшный свет,И все безумней вихрь планетЕще века, века!

И век последний, ужасней всех,Увидим и вы и я.Все небо скроет гнусный грех,На всех устах застынет смех,Тоска небытия…

Весны, дитя, ты будешь ждать —Весна обманет.Ты будешь солнце на небо звать —Солнце не встанет.И крик, когда ты начнешь кричать,Как камень, канет…

Будьте ж довольны жизнью своей,Тише воды, ниже травы!О, если б знали, дети, вы,Холод и мрак грядущих дней!

6 июня 1910 – 27 февраля 1914

Возмездие

(1908–1913)

«О доблестях, о подвигах, о славе…»[56]

О доблестях, о подвигах, о славеЯ забывал на горестной земле,Когда твое лицо в простой оправеПередо мной сияло на столе.

Но час настал, и ты ушла из дому.Я бросил в ночь заветное кольцо.Ты отдала свою судьбу другому,И я забыл прекрасное лицо.

Летели дни, крутясь проклятым роем…Вино и страсть терзали жизнь мою…И вспомнил я тебя пред аналоем,И звал тебя, как молодость свою…

Я звал тебя, но ты не оглянулась,Я слезы лил, но ты не снизошла.Ты в синий плащ печально завернулась,В сырую ночь ты из дому ушла.

Не знаю, где приют своей гордынеТы, милая, ты, нежная, нашла…Я крепко сплю, мне снится плащ твой синий,В котором ты в сырую ночь ушла…

Уж не мечтать о нежности, о славе,Все миновалось, молодость прошла!Твое лицо в его простой оправеСвоей рукой убрал я со стола.

30 декабря 1908

Забывшие тебя

И час настал. Свой плащ скрутило время,И меч блеснул, и стены разошлись.И я пошел с толпой – туда, за всеми,В туманную и злую высь.

За кручами опять открылись кручи,Народ роптал, вожди лишились сил.Навстречу нам пели грозовые тучи,Их молний сноп дробил.

И руки повисали, словно плети,Когда вокруг сжимались кулаки,Грозящие громам, рыдали дети,И жены кутались в платки.

И я, без сил, отстал, ушел из строя,За мной – толпа сопутников моих,Нам не сияло небо голубое,И солнце – в тучах грозовых.

Скитались мы, беспомощно роптали,И прежних хижин не могли найти,И, у ночных костров сходясь, дрожали,Надеясь отыскать пути…

Напрасный жар! Напрасные скитанья!Мечтали мы, мечтанья разлюбя.Так – суждена безрадостность мечтаньяЗабывшему Тебя.

1 августа 1908

«Она, как прежде, захотела…»

Она, как прежде, захотелаВдохнуть дыхание своеВ мое измученное тело,В мое холодное жилье.

Как небо, встала надо мною,А я не мог навстречу ейПошевелить больной рукою,Сказать, что тосковал о ней…

Смотрел я тусклыми глазами,Как надо мной она грустит,И больше не было меж намиНи слов, ни счастья, ни обид…

Земное сердце уставалоТак много лет, так много дней…Земное счастье запоздалоНа тройке бешеной своей!

Я, наконец, смертельно болен,Дышу иным, иным томлюсь,Закатом солнечным доволенИ вечной ночи не боюсь…

Мне вечность заглянула в очи,Покой на сердце низвела,Прохладной влагой синей ночиКостер волненья залила…

30 июля 1908

«Я сегодня не помню, что было вчера…»

Я сегодня не помню, что было вчера,По утрам забываю свои вечера,В белый день забываю огни,По ночам забываю дни.Но все ночи и дни наплывают на насПеред смертью, в торжественный час.И тогда – в духоте, в теснотеСлишком больно мечтатьО былой красотеИ не мочь:Хочешь встать —И ночь.

3 февраля 1909

«Когда я прозревал впервые…»

Когда я прозревал впервые,Навстречу жаждущей мечтеЛучи метнулись заревыеИ трубный ангел в высоте.

Но торжества не выносилаПустынной жизни суета,Беззубым смехом исказилаВсе, чем жива была мечта.

Замолкли ангельские трубы,Немотствует дневная ночь.Верни мне, жизнь, хоть смех беззубый,Чтоб в тишине не изнемочь!

Март 1909

«Дохнула жизнь в лицо могилой…»

Дохнула жизнь в лицо могилой —Мне страстной бурей не вздохнуть.Одна мечта с упрямой силойПоследний открывает путь:

Пои, пои свои твореньяНезримым ядом мертвеца,Чтоб гневной зрелостью презреньяЛюдские отравлять сердца.

Март 1909

«Весенний день прошел без дела…»

Весенний день прошел без делаУ неумытого окна;Скучала за стеной и пела,Как птица пленная, жена.

Я, не спеша, собрал бесстрастноВоспоминанья и дела;И стало беспощадно ясно:Жизнь прошумела и ушла.

Еще вернутся мысли, споры,Но будет скучно и темно;К чему спускать на окнах шторы?День догорел в душе давно.

Март 1909

«Ты в комнате один сидишь…»

Ты в комнате один сидишь.Ты слышишь?Я знаю: ты теперь не спишь…Ты дышишь и не дышишь.

Зачем за дверью свет погас?Не бойся!Я твой давно забытый час,Стучусь – откройся.

Я знаю, ты теперь в бреду,Мятежный!Я все равно к тебе войду,Старинный друг и нежный…

Не бойся вспоминать меня:Ты был так молод…Ты сел на белого коня,И щеки жег осенний холод!

Ты полетел туда, туда —В янтарь закатный!Немудрый, знал ли ты тогдаСвой нищий путь возвратный?

Теперь ты мудр: не прекословь —Что толку в споре?Ты помнишь первую любовьИ зори, зори, зори?

Зачем склонился ты лицомТак низко?Утешься: ветер за окном —То трубы смерти близкой!

Открой, ответь на мой вопрос:Твой день был ярок?Я саван царственный принесТебе в подарок!

Март 1909

Шаги Командора

В. А. Зоргенфрею[57]

Тяжкий, плотный занавес у входа,За ночным окном – туман.Чтó теперь твоя постылая свобода,Страх познавший Дон-Жуан?

Холодно и пусто в пышной спальне,Слуги спят, и ночь глуха.Из страны блаженной, незнакомой, дальнейСлышно пенье петуха.

Чтó изменнику блаженства звуки?Миги жизни сочтены.Донна Анна спит, скрестив на сердце руки,Донна Анна видит сны…

Чьи черты жестокие застыли,В зеркалах отражены?Анна, Анна, сладко ль спать в могиле?Сладко ль видеть неземные сны?

Жизнь пуста, безумна и бездонна!Выходи на битву, старый рок!И в ответ – победно и влюбленно —В снежной мгле поет рожок…

Пролетает, брызнув в ночь огнями,Черный, тихий, как сова, мотор,Тихими, тяжелыми шагамиВ дом вступает Командор…

Настежь дверь. Из непомерной стужи,Словно хриплый бой ночных часов —Бой часов: «Ты звал меня на ужин.Я пришел. А ты готов?…»

На вопрос жестокий нет ответа,Нет ответа – тишина.В пышной спальне страшно в час рассвета,Слуги спят, и ночь бледна.

В час рассвета холодно и странно,В час рассвета – ночь мутна.Дева Света! Где ты, донна Анна?Анна! Анна! – Тишина.

Только в грозном утреннем туманеБьют часы в последний раз:Донна Анна в смертный час твой встанет.Анна встанет в смертный час.

Сентябрь 1910 – 16 февраля 1912