Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян

в первой половине января в долину Сиваса от 1500 до 1700 русских военнопленных дало властям еще одну возможность выставить армян в качестве подозреваемых. От некоторых деревень потребовали предоставить этим русским кров и продовольствие. Восемь человек, которые прибыли в тяжелом состоянии и страдали тифом, умерли в первую же ночь, несмотря на уход за ними со стороны жителей деревни. Тем не менее сопровождавшие этих пленных солдаты противились тому, чтобы похоронить умерших. Армянские поселенцы, которые проигнорировали запрет на захоронение, сразу же были обвинены в мятеже и с ними поступили соответствующим образом[2702]. Власти решили сослаться на то, что им не было известно то, что для похорон мертвых, даже если их личность не установлена, требуется совершение христианского похоронного обряда. Однако эти события можно списать на озлобленность, порожденную поражением при Сарыкамыше.

В марте ответственный секретарь КЕП Эрзумли Гани пригласил в Сивас младотурецких членов парламента из Чангири, Харпута и Эрзурума для того, чтобы те выступали перед младотурецкой организацией и в мечетях[2703]. Согласно ряду подтверждающих друг друга источников Фазил Берки, представитель от Чангири, заявил: «Истинные наши враги рядом с нами, среди нас — это армяне… которые подрывают основы нашего государства. Именно поэтому мы сначала должны выдворить этих врагов государства»[2704]. Эти замечания, основывавшиеся на речи, произнесенной в тот же период Бехаеддином Шакиром[2705], ходили по Сивасу настолько открыто, что священник Галемкарян ощутил необходимость встретиться с вали и попросить разъяснений того, что имелось в виду[2706]. Именно здесь впервые проявляется роль ответственного секретаря иттихадистов Эрзрумли Гани-бея. Этот лидер младотурок, уроженец Эрзурума, выучившийся на офицера в Стамбульской военной академии (Харбийе), прибыл в Сивас осенью 1914 г.[2707]. Тут, вероятно, возвращаясь в Стамбул в начале марта 1915 г., он написал лекцию, которую д-р Бехаеддин Шакир читал в клубе иттихадистов[2708]. Работая над планом по искоренению армян, Гани сотрудничал с вали Муаммером и его ставленниками: с представителем парламента из Чангири д-ром Фазилем Берки, с представителем из Сиваса Разимом-беем и полковником Али-эфенди, заместителем командира корпусов 10-й армии[2709].

Однако же в марте 1915 г. задачу по организации новых отрядов чете в этом вилайете Муаммер поручил представителю парламента Разиму-бею[2710]. Было рекрутировано и снабжено униформой жандармов примерно четыре тысячи чете; они отбирались предпочтительно из курдского населения Даренде, пришедших с Кавказа карапапахов и освобожденных преступников. Две тысячи этих «жандармов» предполагалось направить в Сивас, тогда как остальные должны были отправиться в близлежащие деревни[2711]. В тот же период было отмечено резкое количество случаев дезертирства среди армянских новобранцев, которые пострадали от усилившихся случаев насилия и гонений Духовные училища городов Шифахдийе и Гок были превращены в места предварительного заключения армянских солдат[2712]. Так, к марту уже можно было распознать первые признаки грядущих событий. Наиболее значимым явлением был имевший примерно 15 марта арест семнадцати политических лидеров и учителей в городах Мерзифон и Амасья; среди них были Гагик Озанян, Мимикон Варжапетян и Хачик Адамян, которые немедленно были доставлены в Сивас и интернированы в духовное училище города Шифахдийе[2713]. В армянских источниках ничего не говорится о мотивах, которыми власти обосновывали эти аресты, однако отмечается, что аресты политической и интеллектуальной элиты Сиваса продолжались две недели. Якобы случившаяся в столице провинции драка русского офицера послужила основанием для ареста хозяина гостиницы Манука Белеряна, Чолака Амбартцумяна и ареста 28 марта фармаколога и дашнакского лидера Вагана Варданяна и его коллег — Ованеса Паладяна и Арутюна Вартигяна, членов партии Гнчак Григора Кара-Манукяна, Мурада Гуригяна и Тиграна Апеляна, а также переводчика данного вилайета Мартироса Габриеляна. Все эти лица были отправлены на встречу с Муаммером, а затем сразу же взяты под арест 7 мая, по прошествии сорокадневного срока ареста в центральной тюрьме, эти люди были закованы кандалы и направлены в Йени Хан, расположенную на дороге Сивас — Токат — Самсун. Вали Муаммер, ответственный секретарь КЕП, Гани-бей и командир корпусов 10-й армии полковник Пертев присоединились к ним в местечке, именуемо» Масадлар Ери, где они допрашивали армянских лидеров об их планах мятежа и количестве имеющегося оружия, а затем убили их[2714]. Обращенные к вали протесты священника Галемкаряна оказались тщетными, равно как и просьбы армейского врача Хараняна освободить задержанных; наоборот, смелое вмешательство Хараняна стоило ему жизни[2715]. Но наибольшую обеспокоенность у Муаммера вызывал Мурад Кримян. В понедельник 29 марта, то есть на следующий день после ареста лидеров Сиваса, вали направил в этот город командира жандармерии Келеса-бея в сопровождении отряда. Келес-бей приказал Мураду идти с ним в Сивас, поскольку Муаммер «хотел» видеть его. После дачи распоряжений о накрытии для своих гостей шикарного стола этот партизан бесследно исчез[2716]. Отправленные на поиски Мурада силы жандармерии арестовали все мужское население деревни Ханджар, в которой, как предполагалось, его укрывали. Затем этих мужчин убили в месте, расположенном в двух часах пути к востоку от указанной деревни, в каньоне Сейфе[2717]. Этот погром, имевший место в начале апреля, ознаменовал конец первого этапа операций, главной целью которых стала политическая элита Сиваса и призывной контингент из этого города.

Депортации и массовые убийства в санджаке Сивас

В 1914 г. армянское население санджака одного лишь города Сивас насчитывало 116 817 человек. Эти армяне проживали в сорока шести городах и деревнях[2718]. В Сивасской казе насчитывалось тридцать семь городов и деревень с общим армянским населением, равным 31 185 человек, из которых почти двадцать тысяч проживали в столице данного региона[2719]. Пожалуй, демографические соображения объясняют, почему первые операции, целью которых было отслеживание дезертиров и сбор оружия, были нацелены лишь на долину Халис/Кизилирмак, с акцентом на деревни северной части этой долины. Более того, в начале апреля 1915 г. власти предприняли все меры, необходимые для полного прерывания связей и сообщения между Сивасом и близлежащими деревнями: «никто не знал, что происходит, даже в деревне, расположенной в одном часе пути»[2720].

Мы располагаем информацией об одном из батальонов чете, созданном по инициативе Муаммера, которым руководили Кутушоглу Гусейин и Харали Магир — убийцы отца Саага Одабашяна[2721]. Этот батальон проводил свои операции в окрестностях долины Кизилирмак начиная со 2 апреля[2722]. Его задача заключалась в аресте не призванных на военную службу подростков, деревенских священников, школьных учителей и выдающихся жителей деревень. Согласно армянским источникам, эти операции сопровождались грабежами, изнасилованиями и убийствами, после чего имело место перемещение