Бои тяжеловесов. Глобальная политическая арена - Фарид Закария
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В XXI веке мир скорее следовало бы описать как систему двухточечных маршрутов, при этом каждый день на карту наносятся новые пути. Фокус сместился. Страны все более заинтересованы собой – сюжетами собственного роста – и все меньше внимания обращают на Запад и Соединенные Штаты. А значит, горячие дискуссии о необходимости уменьшения антиамериканизма, которые в преддверии президентской кампании велись в течение всего 2007 года, были в некоторой степени не по существу. Мир движется от гнева к безразличию, от антиамериканизма к постамериканизму.
Фактом является то, что реальность постамериканского мира – это новые державы, более упорно отстаивающие свои интересы. Возникает и политическая головоломка: как достичь международных целей в мире, где так много действующих субъектов – и государственных, и негосударственных. Согласно старой модели Соединенные Штаты и несколько их западных союзников выступали в качестве режиссеров шоу, в то время как третий мир либо просто участвовал в постановке, либо стоял за кулисами и его никто не брал в расчет. Неправительственные игроки были слишком малочисленными или слишком слабыми, чтобы о них стоило беспокоиться. А теперь посмотрите, например, на переговоры о торговле, и вы увидите, что развивающийся мир играет в них все более и более активную роль. Там, где прежде принимали любое предложение Запада или всецело игнорировали процесс, теперь страны вроде Бразилии или Индии занимают жесткую позицию до тех пор, пока не добьются желаемого результата. Они уже слышали речи руководителей западных корпораций, объяснявших, в чем их будущее. Они прочитали все отчеты банка Goldman Sachs о БРИК (Бразилия, Россия, Индия и Китай). И они знают, что баланс сил изменился.
Киотский протокол (сейчас к нему относятся как к священному, потому что президент Буш надменно его отвергает) на самом деле является соглашением, несущим отпечаток приверженности старым взглядам на миропорядок. Киото предполагает, что если Запад объединит свои усилия и разработает новый план, третий мир примет новый формат и проблема будет решена. Подобный способ решения вопросов международной политики, возможно, и был действенным на протяжении десятилетий, но сегодня в нем мало смысла. Китай, Индия, Бразилия, другие развивающиеся державы не присоединятся к возглавляемому Западом процессу, в котором они сами не принимали участия.
Более того, самостоятельно правительства могут только инициировать решение такой проблемы, как, например, климатические изменения. Настоящее решение требует создания более широкой коалиции с привлечением частного сектора, негосударственных групп, больших городов и целых областей, а также средств массовой информации. В глобализированном, демократизированном и децентрализованном мире необходимо достучаться до отдельной личности, чтобы она изменила привычное поведение. Раньше для достижения этой цели государства применяли налоги, тарифы и войны, однако сегодня здесь уже гораздо меньше пространства для маневра. В настоящем, чтобы добиться изменений, государствам необходимы нетипичные и более совершенные пути.
Традиционные механизмы международной кооперации – это пережитки иной эры. Система Объединенных Наций представляет собой устаревшую конфигурацию держав. Постоянные члены Совета Безопасности ООН – это победители в войне, которая закончилась шестьдесят лет назад. В его состав не входят Япония и Германия, вторая и третья по величие экономики мира (по рыночному валютному курсу), или Индия, самая большая в мире демократическая страна, или страны Латинской Америки и Африки. Совет Безопасности во многом воплощает устаревшую структуру управления миром. В «Большую восьмерку» не входит Китай, уже сегодня четвертая по величине экономическая сила, или Индия и Южная Корея, силы двенадцатая и тринадцатая. По традиции Международный валютный фонд всегда возглавляет европеец, а Всемирный банк – американец. Эта традиция, подобно обычаям старого кантри-клуба, в который не допускались чернокожие, членам клуба может казаться очаровательной и забавной, но для аутсайдеров она считается проявлением нетерпимости и оскорбительна.
Есть и еще одна трудность: когда я пишу о подъеме национализма, я описываю более широкий феномен – утверждение идентичности. Государство-нация – относительно новое изобретение, некоторым из них не более ста лет. Гораздо старше религиозные, этнические и языковые группы, проживающие на территории национального государства. Именно эти связи остаются крепкими, а по мере углубления экономической взаимозависимости они даже усиливаются. В Европе бельгийские фламандцы и французы по-прежнему так же не похожи друг на друга, как и прежде. В Британии шотландцы выбрали правящую партию, которая предлагает покончить с трехсотлетним Актом об унии, в результате которого было создано Соединенное Королевство Англии, Шотландии и Уэльса. В Индии национальные партии теряют голоса в пользу партий региональных. В Кении племенные различия приобретают все более важное значение. В большей части мира такие идентичности – более глубинные, чем идентичность национального государства, – остаются определяющими чертами жизни. За них люди голосуют, за них они идут на смерть. В открытой мировой экономике эти группы понимают, что они нуждаются в центральном правительстве все меньше и меньше. И что в демократическую эру они получают все большую и большую силу, если остаются сплоченными.
Незападный мир
В 1492 году, как все знают, Христофор Колумб предпринял одну из самых амбициозных экспедиций в человеческой истории. Но гораздо менее известен другой факт: за 87 лет до этого китайский адмирал по имени Чжэн Хэ отправился в первую из семи столь же амбициозных экспедиций. Корабли Чжэна были намного больше и лучше, чем корабли Колумба, или Васко да Гамы, или любого другого из великих европейских мореплавателей XV–XVI веков. В первом плавании Чжэна в 1405 году принимали участие 317 судов и 28 тысяч человек – сравните с четырьмя кораблями Колумба и его 150 моряками. Крупнейшие суда китайского флота, «корабли-сокровищницы», были в длину более пяти сотен футов – в четыре раза длиннее флагманского корабля Колумба «Сайта Мария» – и несли на себе девять мачт. На их изготовление шло так много древесины, что для строительства всего лишь одного корабля потребовалось три сотни акров леса. Эти суда были сконструированы таким образом, чтобы перевозить лошадей, припасы, еду, воду и, конечно, воинов. Самый маленький корабль флотилии Чжэна, маневренный пятимачтовый боевой корабль, все равно был вдвое крупнее легендарного испанского галеона.
Китайские корабли делали из специальной древесины, они имели сложные стыки, регулируемый выдвижной киль, и при их сооружении использовалась мудреная технология защиты от протечек. Паруса на кораблях-сокровищницах были из шелка, каюты – просторными, а в помещениях имелись окна. Их строили в сухих доках в Нанкине, на крупнейшей и
