Прятки с судьбой - Анна Милок

– Ну чего разошлась, а? – прикрикнула на меня баба Гата. – Дай швам затянуться, потом будешь шеей своей длинной вертеть и нос любопытный совать во все щели.

– Почему сразу любопытный?

– Такие чаще всего разбивают. Уж поверь моему опыту.

Бабушка придирчиво оглядела ступку, плюнула в неё разок и подошла ко мне. Прохор в детстве мне говаривал, что слюна собак помогает заживлять царапины, и помню, как в тот же вечер я гонялась за Снежком, чтобы проверить. Но вот о целебных свойствах слюны пожилых людей слышать мне не доводилось.

Полученную жижу баба Гата размазала мне по щеке. Осмотрела дело рук своих и осталась довольна, а вот я встревожилась не на шутку:

– Всё так плохо, да?

– А чего плохого? С лица воду не пить.

Звучало не утешающе, но хоть жива осталась. Руки и ноги слушались, хоть и затекли сильно. Попыталась встать, но бабушка уложила меня обратно на лавку.

– Знала бы что такая неугомонная, снотворное бы намешала. Нет ногам покоя от дурной головы.

Я слабо улыбнулась на её ругань. Она мне в этот миг мою нянюшку напомнила. Та всегда на меня кричала, и расправой грозилась. Как она там?

– Ты чего, девка, плакать удумала? Ну получила по носу, велика беда… Сдачи хоть дала ему?

Я не стала отвечать, как и объяснять, что слёзы мои вовсе не из-за этого, вместо этого спросила:

– А где мы?

– Только сегодня Драконий хребет перешли, ещё два дня и будем дома, – слова бабушки у меня не вызывали такого же восторга. – Радимир велел на ночь лагерь разбить, бережёт стариков.

Баба Гата при этом кивком указала на лавку в углу. Проследив за её взглядом, разглядело спящего старика. И я бы не узнала его вовек, если бы под лавкой сеть не валялась. Это ведь эти старики у князя Радимира сватами были.

– А где сам князь? – спросила, да Гата, увлечённая новой ступкой, меня не услыхала. – Где князя палатка?

– Чего орёшь? Слышу я. Мы в его палатке.

Глава 28

Дурнее вести и придумать сложно. Только с моей непомерной удачей можно было оказаться в таком нелепом положении.

– Что? Никак благодарить рвёшься? – посмеялась надо мной баба Гата и пригрозив ступкой отправила обратно на подушку.

– Ну да, – а сама натянула стёганое одеяло до самого носа, чтобы бабушка не увидела даже через жижу свою болотную как я покраснела.

– Ничего, подождёт тебя Радимир, никуда не денется.

Такой расклад, признаться, пугал меня ещё больше.

– Молодые… всё торопитесь куда-то, – ворох одеял на лавке в углу зашевелился и из-под него показался заспанный старичок. – Черти дёрнули его в это Великолучье тащиться, а теперь с таким позором возвращаемся домой.

– А ты, старый, язык попридержи, не тебе князю указывать. Лучше бы и дальше бока свои давил!

– Трещите без умолку, так и мёртвого поднять можно… – проворчал недовольно дедок и снова принялся за старое: – Гата, ну а разве ж я не прав? С гарбузом возвращаться и то не так обидно бы было.

– Да… – приуныла и сама Гата. – Жалко князя.

– А что случилось? – робко подала я голос. Никак мне было невдомёк, что за трагедия такая с их князем могла случиться. Возвращается домой, ну и слава богам.

– Ай, тьфу… и вспоминать противно, – старичок плюнул под лавку и таки перевернулся на другой бок, недовольно сопя.

– Говорила я ему, одумайся, не бери в жёны чужачку. Не поймёт ведь, кровь загубит, лучше бы кого из своих. Любой семье за счастье бы было принимать сватов от князя. А он упёрся… – Гата всплеснула руками, даже рот приоткрыла, словно бы вертелось на языке её слово какое хлёсткое, да слишком князя своего любила и уважала. – Как уж на сковородке батенька этой вертихвостки вертелся, дескать мала, время надо.

– А она раз и с полюбовником сбежала, вот тебе и мала! – не выдержал старичок со своего места.

– К-кто?

– Невестушка наша, княжна Агния Благояровна, чтобы ей пусто было, – рассердилась Гата, а мне так гадко на душе стало.

– В наше время девицы себе поскромнее вели, не то, что эта… – дедушка распалился не на шутку, но Гата его приструнила.

– Ты мне девку плохим словам не учи.

– Жизнь всех научит, – отмахнулся тот от знахарки, но продолжать не стал.

– Мы хоть и покинули Китеж к тому времени, да разве ж шило в мешке утаишь. Князь наш вернулся в столицу, да отец отказался ответ держать за блудную дочь свою.

– Какой позор родителям навлекла непутёвая, даже жалко их.

– А и нечего жалеть! Надо было воспитывать лучше. А ты вон лучше нашего сокола пожалей, людям только себя зря на смех выставил.

В палатке воцарилось молчание, иногда прерываемое угрозами в сторону блудной княжны. Выть волком хотелось от слов стариков, оправдаться бы… Да смею ли?

Коли б правду сказала, поверили бы? Обманом бежать ведь заставили. Но заставили ли? Ведь так и выходит, что бежала к полюбовнику, ни о своей чести не подумала, ни о родителях, ни даже о том, что на князя Радимира тень позора падёт. Знать бы, как исправить учинённое.

В горьких думах я забылась тяжёлым сном. Не принёс он мне ни отдыха, ни успокоения. А когда открыла глаза, в палатке было тихо: и старик, и старушка спали. Тело слушалось охотнее, я с опаской встала и потянулась, крадучись выглянула наружу.

Уж не знаю, сколько снадобий в меня влила баба Гата, а прогулка по окрестностям лагеря не помешала бы. Палаток было немного, среди них самым большим шатром высилась наша. Интересно, а где же тогда сам Радимир спит?

– Осторожнее, – появился словно из ниоткуда и напугал до чёртиков. Если б не он, точно бы не споткнулась на ровном месте.

Глава 29

– Спасибо, – устояла лишь благодаря крепким мужским рукам, который тот тут же поспешил убрать.

Посмотрела исподлобья на своего спасителя, думала, и не разгляжу ничего в потёмках, ан нет. Впечатался его образ как влитой, с самой первой встречи в зале папеньки, Великого князя Благояра, когда Радимир со своей свитой по мою душу явились. Смурной, как и тогда, весь в чёрном – ну прямо грозовая туча.

Развернулся и пошёл прочь к лагерю. Может, не чета ему общаться с простолюдинками? Ну так и я не сильно рвусь в бой.

Нехотя пошла за ним, боялась, другой дороги обратно не нашла бы, а так вовек не плелась бы