Лев Троцкий и другие. Вчера, сегодня. Исторический процесс - Михаил Корабельников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Имперскую Россию Парвус ненавидел и как монархию, и как державу, бесцеремонно подмявшую под себя окружавшие ее малые народы и угнетающую его собственный. Освобождение российских евреев он определенно связывал с крушением самодержавия. Более того, он желал развала Империи, отъединения от нее национальных окраин. Однако желать – это одно, а делать – совсем другое. И Парвус оказался человеком дела.
В 1904 году с началом войны с Японией Парвус предсказал поражение России. Как ему это удалось? Ведь японцев собирались «шапками закидать».
Когда в Октябре 1905 года первая русская революция достигла своей кульминации, Парвус приехал в Петербург и вместе с Троцким вошел в Исполнительный Комитет Совета рабочих депутатов, развив бурную деятельность. Но если Троцкий был прирожденным оратором и «сжигал себя» на митингах, то Парвус предпочитал держаться в тени; однако как организатор он был незаменим. С Троцким они доводят тиражи революционных газет до сотен тысяч экземпляров. Он также был автором, – возможно, и единственным, – знаменитого «финансового манифеста», поставившего в тупик царское правительство. После ареста руководства первого Совета рабочих депутатов Парвус организовал второй Совет. Однако вскоре был схвачен, судим и приговорен к ссылке на поселение в Туруханск. Но с дороги сбежал и уехал в Германию.
На этом заканчивается первая яркая, революционная и понятная всем страница жизнедеятельности Парвуса и начинается темная, запутанная история, отвратившая от него многих из его бывших соратников по борьбе. Все началось в 1902 г. с денежной аферы, связанной с постановками Горьковских пьес в Германии. Парвус взялся организовать эти постановки и большую часть вырученных денег, кроме причитающихся ему самому и Максиму Горькому, передать Германской социал-демократической партии. Однако он присвоил все собранные деньги и, по собственному чистосердечному призванию, прокутил их вместе с некоей красавицей на европейских курортах. Это недостойное революционера приключение сразу подорвало его авторитет в интернациональном социал-демократическом «братстве», предпочитавшем любому действию сохранение незапятнанной репутации, и отравило всю его дальнейшую жизнь. Однако лично я не очень его и осуждаю: может быть, в течение этих нескольких месяцев с красавицей он и был по-человечески счастлив. Деньги немецким товарищам он так и не вернул, но дальнейшая история показала, что, во всяком случае, с русскими революционерами он расплатился сполна.
Так или иначе, в конце 1907 или в начале 1908 года Парвуса судил «партийный суд» немецкой социал-демократии в составе Каутского, Бебеля и Клары Цеткин с участием русских социал-демократов. По единодушному решению «суда» Парвусу возбранялось участие в русском и германском социал-демократическом движении. С этих пор Парвус в «движениях» не участвовал, однако сделал для русской революции больше, чем все эти рафинированные «революционеры» вместе взятые. Вскоре после этого суда Парвус уезжает в Турцию, где неожиданно становиться политическим и финансовым советником правительства младотурков. Хотя, что же тут неожиданного? В умных людях везде имеется потребность. Кроме России. В России умных не любят: ни народ, ни, тем более, начальство. Ибо рядом с умным чувствуешь себя дураком.
За пять лет пребывания в Турции Парвус сказочно разбогател, – уехал без гроша в кармане. Здесь обнаружилась еще одна характерная черта его личности, совсем не свойственная революционеру: он не только был коммерциально одаренным человеком, но и одержим мечтой разбогатеть. Он говорил: «для того, чтобы вернее свергать капитализм, надо самим стать капиталистами». Как писал А. И. Солженицын, «Социалисты над ним смеялись и выражали Парвусу свое презрение, но может быть поторопились. Против реальной денежной силы Парвуса насмешки вяли».
В январе 1915 года Парвус передал германскому послу в Константинополе заявление, в котором подчеркивалась идентичность интересов германского правительства и русских революционеров. В марте 1915 года Парвус был вызван в Берлин для беседы, и привез с собой меморандум, содержащий рекомендации относительно того, каким образом вызвать беспорядки в России и подготовить революцию. Последняя заставит царя отречься от престола, после чего будет образовано Временное революционное правительство, которое готово будет заключить сепаратный мир с Германией. Парвус рекомендовал германскому правительству ассигновать большую сумму на развитие сепаратистского движения на Кавказе, в Финляндии, на Украине и финансово поддержать большевистскую фракцию Российской социал-демократической рабочей партии, которая борется против царского правительства. Немцы оказали Парвусу полное расположение. Он получил германский паспорт и два миллиона марок «на поддержку русской революционной пропаганды».
И мы видим, что февральская революция в России произошла почти что целиком по сценарию Парвуса. Что это – опять гениальное предвидение или какие-то реальные действия, подтолкнувшие Россию к революции? В хронике событий самой Февральской революции эти действия явно не просматриваются. Разве что, на начальном ее этапе: хлебные бунты и демонстрации. Но все остальное было выполнено собственными руками. Нельзя же обвинить председателя Государственной Думы Родзянко или лидера фракции октябристов Гучкова, или осторожного генерала Иванова, или, наконец, самого государя Николая II, покинувшего свой командный пост в самый ответственный момент, в связях с Парвусом или германским генеральным штабом?
В мае 1915 года Парвус встречался с Лениным в Цюрихе. Содержание их беседы осталось неизвестным. Но о чем мог говорить «купец революции» с лидером самой радикальной революционной партии? О деньгах, конечно. Деньги – это не только кровь экономики, но движущая сила любого серьезного предприятия. Революционная партия всегда нуждалась в деньгах. Печатание газет, агитационных материалов и нелегальная доставка их в Россию, организационная работа, приобретение оружия, содержание явочных квартир, да и содержание самих революционеров – им ведь тоже нужно было на что-то существовать – на все это и многое другое требовались немалые средства, и трудности в добывании денег существовали всегда. Но немецкие деньги – дело рискованное. Нельзя революционеру позволить себе «измазаться о германский генеральный штаб». Потом никогда не отмоешься. Вполне вероятно, что «сговора» не произошло.
И Парвус стал действовать без оглядки на Ленина. С Лениным или без него, все равно – он выбьет державную спесь из Романовской шайки, уронит этот подгнивший плод на землю, покончит с имперской Россией путем революции. Это, возможно, главная цель его жизни. Для этого он и вступил во временный союз с Германией. Парвус издает журнал «Колокол», в котором отстаивает прогерманские позиции и в то же время обзывает шовинистами и прихвостнями буржуазии английских социал-патриотов. Это вызвало негодование Ленина, который назвал публикации «Колокола» «сплошной клоакой немецкого шовинизма», а сам журнал – «органом ренегатства и лакейства в Германии».
Но критика в адрес Парвуса идет ему на пользу. С одной стороны, журнал выражает открыто прогерманскую позицию самого Парвуса, что способствует укреплению доверия к нему в высших немецких кругах. С другой стороны, негодующих по поводу его, – Парвуса, – деятельности борцов с ненавистным царским режимом будет труднее заподозрить в получении от него немецких денег.
Однако это были не только немецкие деньги. Летом 1915 года Парвус создал в нейтральной Дании импортно-экспортное бюро, начавшее торговлю с фирмами воюющих и нейтральных стран. Это бюро покупало и перевозило через нейтральные страны металлы, зерно и продукты из России в Германию, технические приборы, химикалии, лекарства и другие товары, – вплоть до презервативов, – из Германии в Россию. В торговле с Россией контора Парвуса заняла монопольное положение. Часть товаров перевозилась по фальшивым декларациям и даже контрабандно. Работой фирмы руководили доверенные лица Парвуса Ганецкий и Скларц, проявляя недюжинный коммерческий талант и изобретательность, а сам Парвус оставался в тени. Деятельность фирмы позволяла совершенно легально аккумулировать в российских банках денежные средства для революции, вырученные от продажи неучтенных товаров. Оставалось только взять эти деньги и направить в нужное русло.
Это только одно из предприятий Парвуса, а всего их было несколько: коммерческих и некоммерческих, легальных и полулегальных, через которые он вербовал людей из социал-демократической среды и направлял их деятельность для пользы революции. У него было достаточно связей в Петербурге, особенно среди «межрайонцев» – людей инициативных и от партийной дисциплины свободных. Однако в целом по России связей было мало. Вот почему Парвусу было необходимо получить доступ к каналам массовой подпольной организации, имеющей свои ячейки в разных городах страны. Такой организацией, как он полагал, была фракция большевиков.
