Записки рыболова-любителя. Часть 5. Поход за демократию - Александр Намгаладзе

– А ты анализ гранинского «Зубра» Поповым читал в «Науке и жизни»? Там как раз та мысль проводится, что платой за отказ учёных от политики и уход в науку, за попытки не обращать внимания на то, что творится политиками, является гибель и учёных, и науки. Наука ведь не может существовать изолированно от внешнего мира, которым правят политики.

– Возможно, это и так. Но у меня к политике инстинктивное отвращение.

А Саша Резников рассказал мне, что у него в лаборатории парень один связался с ДС, митинговал на Пушкинской площади, там его милиция крепко побила, сейчас в больнице лежит. А сюда в ИЗМИРАН какие-то хмыри явились, требуют уволить его, я их послал подальше…

Я уже собирался уезжать домой, как в гостиницу пришла телеграмма от Иванова: «Мингалёв просит до 20-го числа направить в ООФА своё согласие и анкету. Свяжись с ним.» Я связался с Апатитами по телефону из дирекции, хоть это было и не просто, и выяснил, какие бумажки нужно отправить в ООФА, а, главное, что в ПГИ меня ждут «на смотрины»: всем кандидатам разосланы приглашения приехать в ПГИ познакомиться с коллективом, с положением дел, с тем, чтобы облегчить им составление своих предвыборных программ. Сами же выборы состоятся позже, но когда – неизвестно, поэтому лучше не тянуть и на знакомство к ним ехать прямо сейчас. Иногородних кандидатов кроме меня ещё несколько – Пивоваров, Гульельми, Кравцов, возможно, Ерухимов. Подробности при встрече, приезжай.

Я отправил через Колмийцева требуемые бумажки в ООФА и поехал. Разумеется, сначала домой, а не в Мурманск. Приехал поездом в субботу утром, а после обеда смотался во Владимирово, где за три часа набрал полную корзину: больше всего груздей чёрных, много опят молоденьких (вторая волна пошла), 1 белый. 2 подосиновика, 13 подберёзовиков.

В воскресенье читал вслух Мите и Сашуле «Мастера и Маргариту», а во вторник умотал в Мурманск проводить свою предвыборную кампанию.

В Мурманск я прилетел вечером и отправился ночевать к Власкову. От него я узнал, что помимо иногородних в выборах намерены принять участие пятеро (!) местных кандидатов – Горохов, Терещенко, Лазутин, Ляцкий и Мингалёв. Что голосование будет проводиться по каждой кандидатуре отдельно (за, против или воздержался именно по этой кандидатуре), так что каждый избиратель может проголосовать хоть за всех, хоть против всех. Такая система выявляет прежде всего голоса «против». Что касается голосов «за», то их друг у друга кандидаты не отнимают: можно голосовать за двух или трёх или сколько тебе нравится кандидатов. Победитель определяется по большинству голосов «за», а при их равенстве – по меньшинству голосов «против».

Власков посоветовал мне начать «знакомство» с Апатит (куда уже отправился Кравцов), а потом вернуться в Мурманск, поскольку в Калининград всё равно удобнее будет возвращаться из Мурманска. Я согласился и утром отправился поездом в Апатиты, до которых три с половиной – четыре часа езды по железной дороге в зависимости от поезда – скорый или пассажирский.

В Апатитах я с ходу попал на выступление одного из своих конкурентов – Альберта Георгиевича Кравцова, бывшего одно время (в дни нашей борьбы с Гостремом) нашим заказчиком на «Вымпеле», начальником Любы Бурлак, о котором она отзывалась очень неласково.

Теперь он работал в фирме «Комета» под началом академика Савина, а занимался всё тем же – создавал диагностические комплексы для обнаружения искусственных ионосферных возмущений, сотрудничал с ПГИ, с недавно созданной небольшой лабораторией Черноуса, который и пригласил Кравцова участвовать в выборах.

Козырем Кравцова считалась причастность к богатой фирме, способность, следовательно, добывать аппаратуру. В научном плане Кравцов никому не был известен, хотя и подготовил якобы к защите докторскую по закрытой тематике, поэтому шансы его высоко не расценивались. Интересен он был, главным образом, инженерам, большинство же научных работников он, скорее, напугал – засекретит всех, за границу не выберешься. Да и выступал Кравцов невыразительно, уклончиво бормотал что-то невразумительное в ответ на вопросы типа:

– Где Вам больше хотелось бы жить – в Мурманске или Апатитах? – гвоздевой, обязательный вопрос, как предупреждал меня Власков. Или:

– Как Вы считаете – есть ли у нас в стране демократия?

Моё выступление было назначено на следующий день. Точнее, моё первое выступление, ибо их планировалось два – сначала на научном семинаре только перед научными сотрудниками, а потом (на другой день) – на общем собрании, перед всеми работниками.

До выступления я общался, разумеется, с приятелями – Славой, Юрой Мальцевым, Витей Мингалёвым. Картину они мне нарисовали невесёлую. Раскол Мурманск-Апатиты глубок, как никогда, благодаря совершенно безрассудной какой-то деятельности Горохова, по любому, пустячному даже вопросу поступающему в пику Апатитам.

А руководство филиала (КФАН – Кольского филиала Академии Наук) на этом руки греет и оттяпало уже часть помещений ПГИ в Апатитах. Деньги ПГИ – почти миллион рублей за год – канули куда-то в недрах филиала, надо срочно выходить из него, со штатным расписанием какие-то махинации (даже у Мингалёва – замдиректора – его нет, засекречено Гороховым) и т.д., и т. п.

Единственное, что процветает – это ДОСП. Власти его боятся и предпочитают не конфликтовать, а прислушиваться. Показали мне «Бюллетени ДОСПа» (редактор – Ю.П.Мальцев), я, в свою очередь, – «Бюллетени ДС» (взял с собой), рассказал о своих впечатлениях – ленинградских и московских – от ДС, сказал, что чуть не вступил было в их ряды, на что Славик воскликнул:

– С ума сошёл! Я ещё не вступил, а он поперёк батьки лезет.

Оказалось, что Слава в контакте с ленинградским ДС (хотя Терехова не знает), и впечатление у него от ДС сходное с моим – черезчур они какие-то… экстремисты, несолидно себя ведут, экзальтированности много.

478. Выступление на семинаре в Апатитах

Выступление кандидата на научном семинаре имело целью по замыслам организаторов – Апатитского СТК (Совета Трудового Коллектива), возглавляемого Володей Ивановым, ознакомить избирателей с научной биографией претендента и с его предполагаемой научной программой развития ПГИ в случае избрания на пост директора, разумеется, предварительной, поскольку подразумевалось, что основное программное выступление состоится непосредственно на выборах.

Я начал своё выступление на семинаре с рассказа об учёбе на кафедре физики Земли ЛГУ у Яновского и Брюнелли, об участии в распоповских экспедициях, знакомстве с Ляцкими и Мальцевым, о дипломной работе и учёбе в аспирантуре у Брюнелли, о работе в ПГИ на «Наири» у Кузьмина, подчёркивая свои давние – двадцатилетние уже связи с ПГИ.

Рассказал о своей калининградской научно-педагогической деятельности, о калининградской школе моделирования ионосферы, созданной – не постеснялся сказать – мною. Как венцом наших достижений по моделированию помахал только что полученным из Штатов симпатичным толстым томиком «Пагеофа» – международным тематическим выпуском журнала под редакцией Коренькова с огромной нашей статьёй по большой модели.

Рассказал о работе с Б.Е. над монографией «Физика ионосферы», которая вот-вот выйдет, о продолжающихся научных контактах с Власковым, Мингалёвыми, Ляцким, Мальцевым, да и с тем же Б.Е., в конце концов, совсем недавно ещё работавшим замдиректора в ПГИ.

Предполагалось, что на этом семинаре вопросы мне будут задавать больше по науке – о нашей модели, например, или вообще о месте моделирования в полярной геофизике, или о моём отношении к тем или иным экспериментам, видам наблюдений, проводимых в ПГИ, о моих научных интересах и т. п. Вопросы, однако, сразу приняли более общий характер, безотносительно к моей узкой специальности и к моему выступлению.

– Скажите, почему Вы решили податься в директора ПГИ? Разве Вам плохо там у себя в Калининграде? – задала вопрос по существу Лена Титова, моя однокурсница бывшая, и в аспирантуре мы одновременно учились, только я на геофизике, а она на радиофизике.

– Нет, неплохо. Напротив, очень даже хорошо. Так хорошо, что для меня это уже даже вредно. Да и моим сотрудникам, пожалуй, тоже. У нас тёплый, дружный коллектив, налаженная работа, здоровая атмосфера, но для меня в этом таится и опасность застоя. Отсутствие серьёзных трудностей демобилизует, а я пока ещё ощущаю в себе силы решать трудные задачи. Это раз.

Вторая причина – моим ученикам я отчасти уже помеха, поскольку являюсь неким, хоть и очень удобным, препятствием для их самостоятельности. Они привыкли отсиживаться за моей спиной, заниматься только наукой, а им надо расти и в более широком смысле – учиться добывать деньги, технику, заключать договора, самим выступать повсюду и рекламировать свою продукцию, короче, делать всё то, что за них сейчас делаю я. К тому же мой уход освободил бы самую большую ставку в нашей лаборатории и позволил бы им поднять себе зарплату.