Греховный намек - Дженнифер Хеймор

– Как ты сумел пройти мимо стражника у двери?

– Там никого не было.

– Никого? Странно…

Тристан пожал плечами.

– Возможно, настало время смены караула.

Тристан лег на узкую кровать и крепко прижался к жене.

– Ты такой теплый… – прошептала она. И обняла его за шею. – Скажи, как прошла твоя встреча с поверенным?

Тристан выдавил улыбку.

– Ну… он сказал, что это дело вызовет немалую шумиху.

– Вне всякого сомнения, – процедила Софи. – Уверена, мы уже и сейчас предмет толков всего города. И не только среди адвокатов!

– Да, совершенно верно.

Софи еще крепче прижалась к мужу.

– А что он сказал насчет иска Гарета с требованием аннулировать брак?

Тристан промолчал; ему не хотелось волновать Софи. Он боялся сказать ей, что скорее всего предстояла долгая судебная тяжба… И конечно же, он не хотел делиться с Софи своими худшими опасениями… Возможно, судье не захочется разбираться во всех сложностях закона, и он, руководствуясь поверхностными фактами, немедленно аннулирует их брак.

– Гриффитс сделает все возможное, чтобы сохранить наш брак, – проговорил наконец Тристан. – Он намерен нанять опытных в брачном законодательстве адвокатов, которые смогут помочь в нашей ситуации.

Софи вздохнула и прошептала:

– Тебе пора идти. – Она рассмеялась и добавила: – Даже представить страшно выражение лица стражника, когда он увидит тебя… выходящего из моей комнаты.

Тристан вздохнул.

– Ах, Софи, я не хочу уходить.

Но он знал – они оба знали, – что последствия будут ужасны, если Гарет застанет его здесь.

– Я не хочу, чтобы ты уходил, – продолжала Софи, – но ты должен уйти, дорогой. Не хочу, чтобы начались неприятности…

Она виновато потупилась, и Тристан вдруг отпрянул от нее. «Неужели этот ублюдок прикасался к ней?!» – подумал он в ярости.

Словно прочитав его мысли, Софи прильнула к нему и снова обняла.

– Ты моя, Софи, – проскрежетал Тристан. – Моя, ясно?..

Он прижался губами к ее губам, а его пальцы, словно сами собой, вцепились в подол ее ночной сорочки и приподняли ее до бедер.

Софи, также охваченная страстью, с тихим стоном ответила на его поцелуй.

– Мммм… – пролепетала она ему в губы.

А он провел рукой по ее бедру, затем коснулся складок лона. Она была теплой и влажной. Готовой для него.

За дверью что-то скрипнуло, и Софи вырвалась из его объятий.

– Страж вернулся, – прошептала она.

Но Тристану было все равно; он с жадностью смотрел на тугие бугорки ее сосков, видневшиеся сквозь тонкий муслин ночной сорочки.

– О Боже, – простонала Софи, бросая взгляд на дверь. – Если Гарет застанет нас… Ах, Тристан, он убьет тебя.

Он пристально посмотрел в лицо жены. Действительно ли она так боялась за него? Или, может быть, она больше заботилась о Гарете?

Нет, нужно убираться отсюда ко всем чертям! Глупо ревновать. Он должен доверять Софи.

Сжав ее руки, Тристан тихо сказал:

– Возможно, что там, за дверью, никого нет. Но если все-таки есть, то тебе придется отвлечь стража, а я ускользну.

– Конечно, – кивнула Софи, слезая с постели.

Тристан тоже встал.

– Все будет хорошо, – пообещал он, касаясь губами ее щеки.

Софи без колебаний подошла к двери, повернула ручку и, переступив порог, осмотрелась.

– Никого, – прошептала она с удивлением.

Тристан вздохнул и направился к двери.

– Спокойной ночи, Соф.

Однако он не ушел, а стал напротив двери, где оставался еще несколько часов. Но никто так и не пришел. Очевидно, за ним и за Софи больше не следили.

Размышляя над этим обстоятельством, Тристан направился в Тюльпановую комнату.

Делия воткнула последнюю шпильку в волосы хозяйки и пригладила тугой узел. Софи посмотрела в зеркало и невольно улыбнулась. Искусно завитые букли очень мило обрамляли ее лицо, и с такой прической ей ни за что нельзя было дать тридцати лет! Платье же из мягкого голубого муслина с темно-голубыми цветами, вышитыми по подолу, вырезу и манжетам, только усиливало впечатление юности.

Несколько минут Софи смотрелась в зеркало. Если не считать темных кругов под глазами, она выглядела очень даже неплохо. Правда, лицо немного осунулось, и у губ обозначились тонкие морщинки, но все же она мало чем отличалась от той девочки-жены, которую Гарет оставил, уезжая в Брюссель.

Но с тех пор она очень многое пережила. И если внешне почти не изменилась, то душой стала совершенно иной женщиной.

– Вы так прелестны, мэм, – сказала горничная.

Софи снова улыбнулась. Делия каждый день говорила одно и то же.

– Спасибо, Делия. Вы можете идти.

После ухода горничной она немного посидела, глубоко дыша, чтобы успокоиться. Настало время идти в детскую – повидаться с детьми. Сейчас следовало оставаться как можно ближе к Миранде и Гэри. Ведь они, конечно же, чувствовали напряженность в отношениях взрослых.

Готовясь объясняться с несговорчивым стражем, Софи вышла в коридор. Но к ее удивлению, на стуле охранника сидел Гарет. И сегодня он казался совершенно другим человеком. Исчез наконец-то его кошмарный плащ, и теперь на нем были полосатые брюки, а также черный жилет поверх новой полотняной рубашки с высоким воротничком и с белым галстуком. Его чистые, тщательно расчесанные волосы падали волнами до плеч и блестели в тусклом свете. Лицо же было чисто выбрито, так что стали заметны его аристократические и мужественные черты. И еще ямочка на подбородке.

– Доброе утро, Софи, – пробурчал Гарет.

– Доброе утро, ваша светлость.

Она хотела пройти мимо, но он встал и ухватил ее за руку.

– Я пришел поговорить с тобой.

Софи остановилась и медленно повернулась к нему – не было смысла сопротивляться. И тут ей вдруг представился обнаженный Гарет, сидевший в ванне. Отогнав от себя это видение, она спросила:

– О чем поговорить?

– Об охранниках во дворе и у твоей двери. Я отозвал их. Так что можешь приходить и уходить, когда тебе вздумается. Эти люди не смутят мою чувствительную сестрицу.

Софи кивнула:

– Спасибо, Гарет.

Он еще сильнее сжал ее руку и добавил:

– Однако я требую, чтобы ты держалась подальше от лорда Уэстклифа. Пообещай, что в этом будешь мне повиноваться, Софи.

Она тяжело вздохнула. А ей-то казалось, что Гарет уже смягчился, образумился… Но выходит, он по-прежнему оставался грубым тираном.