Пределы неоднозначности - Мария Введенская

– Твоя соседка… – сочувственно сказала Дороти. – По ночам она молится во все горло, так что сходи к Нэду и купи беруши. Они продаются внизу в аптечном киоске.

– Мне, кстати, очень понравился этот магазин. – заметила Чарли.

– Да, он неплох. – согласилась Дейзи. – Что-нибудь купила?

– Нет. Боюсь, спустить все деньги за пару дней.

Женщины озадаченно переглянулись.

– Я могу это сделать. – убедительно закивала Чарли.

– Никто и не сомневается, но… вопрос не в этом. – задумалась Дороти. – Здесь другие порядки, видишь ли.

Дейзи накрыла ее руку своей.

– Если она здесь, то имеет право пользоваться всеми привилегиями, разве нет?

– Ну ладно… – Дейзи жеманно закатила глаза и убрала ладонь.

– Тебе надо подойти к Роберту и сказать, что тебе нужна кредитная карта. Здесь их выдают всем по приезду в белом конверте, но, может, он не сообразил спросонья или попросту забыл, ты ведь прибыла ночью… – предположила Дороти. – В любом случае ты можешь ей пользоваться, не тратя своих личных средств.

– А деньги-то на ней откуда?

– Здесь так устроено… – туманно протянула Дейзи. – Не задавай вопросов, просто трать, ладно?

– Ладно. – удивленно ответила Чарли. – Это я могу.

– Вот и умница. – улыбнулась Дороти и отодвинула тарелку с недоеденным десертом. – Боже, как я объелась!

– Кстати, сегодня четверг. – напомнила Миси и заговорщически подмигнула.

– Ах, да… – глаза Дейзи загорелись. – Чарли, ты умеешь играть в покер?

– Умею, вроде…. – ответила та. Когда-то они играли вместе с крестной, пока еще ту не забрал Альцгеймер.

– Тогда присоединяйся. По четвергам мы играем в покер. Сразу после ужина в комнате отдыха.

– Вы не сказали ей про пиво. – хрипло заметила Дороти.

– Мы ужасные люди! – пропела Миси. – Мы играем в покер и пьем пиво. Так что не забудь принести с собой.

– Ладно. – улыбнулась Чарли.

– Ну что, девочки, доели? – поинтересовалась Дейзи. – Челюсти вставили?

Дороти клацкнула зубами в подтверждение, а потом обратилась к Чарли, которая блаженно улыбаясь, смотрела на остальных, понимая, что отныне является частью этой группы. – Ты идешь?

– А? Да…. – ответила та, поспешно вставая.

Они вышли из-за стола – четыре новые подруги, как ни странно это звучит – и побрели из ресторана под сопровождение старых песен и пристальных взглядов. Чарли решила задержаться у регистрационной стойки, чтобы поинтересоваться насчет карточки. Она никак не могла поверить в то, что жители этого поселения ни за что не платят: ни за питание, ни за одежду, обувь или предметы первой и далеко не первой необходимости. И в салон они ходят бесплатно, и в кино, и в кафе на пятом…. С чего вдруг такая благодать? Может в свое время все эти люди послужили государству настолько, что теперь проживают на полном обеспечении? Куда она, черт возьми, попала? Вдруг, чтобы жить в своем собственном доме с газоном, надо просто оставить заявку Роберту? Придут строители, и через месяц или два дело уже дойдет до новоселья? Но причем здесь Чарли? Она, безусловно, совершила хороший поступок, большое дело, значимое, но на самом деле в мире хватает героев, и они не здесь. Они живут своей жизнью, ни на что не рассчитывая, не требуя наград, потому что для них творить добро в порядке вещей. Нет, здесь, определенно, что-то другое….

Когда Чарли подошла к стойке, она даже рта не успела раскрыть, потому что улыбающийся Роберт выложил перед ней белый конверт. Он извинился несколько раз, сказав, что совершенно забыл про него спросонья. Что поделаешь – возраст.

– Не забудьте поставить подпись на карточке. – напомнил он.

Чарли открыто улыбнулась и кивнула. Роберт весьма располагал к себе, но она не осмелилась задавать ему вопросы о происходящем, а главное о своей роли во всем этом. Зайдя в номер, Чарли с нетерпением открыла конверт, достав из него обычную Визу с выбитыми инициалами Шарлин Новак, а на внутренней стороне конверта значился пин код 9150.

Всё это немало удивляло Чарли, чему она была очень рада. Ведь так ущербно, когда человек не способен ничему удивляться. Как болезнь. Но ввязавшись во всё это, и выйдя за порог собственного дома, в котором залипла, словно в паутине, Чарли почувствовала, что и впрямь не так уж плоха. Кай говорил об этом с такой уверенностью, а ведь он видел людей насквозь в прямом смысле слова. Интересно, что чувствовали они, когда он смотрел через них?

Чарли поставила корявую подпись на карточке с обратной стороны и всунула ее в карман, но потом всё же добавила к ней пятьдесят долларов на всякий случай.

Теперь, оказавшись в торговом центре «У Нэда» во второй раз за день, Чарли совсем перестала обращать внимания на пристальные взгляды со стороны других посетителей, а просто окунулась в то, что действительно любила. Имея эту карточку, она чувствовала, что не оказалась здесь по ошибке, хотя лучше и удостоверится в наличие на ней средств. Там же должен быть какой-то лимит? Но автоматов нигде не было, зато аптечный киоск попался на глаза.

Женщина с короткими седыми волосами смерила Чарли подозрительным взглядом, но беспрекословно взяла протянутую карту. И уже через пару мгновений слишком уж молодая для данного контингента, но крайне довольная посетительница отошла от киоска, беззаботно мотая в руке пакетиком с берушами. Сработало. Следующие несколько часов она упоенно плескалась в океане бесплатных для нее товаров, словно дельфин, подставляя бока солнцу. Всё хотелось потрогать, прочувствовать характер, представить, ведь любой акт можно превратить в искусство. И когда Чарли с увесистыми пакетами проходила мимо розового зала, Дороти, смотрящая телевизор со своей неизменной трубкой в зубах, прямо таки ахнула.

– Ты что это, девочка, всего Нэда скупила?

– А, Дороти… – счастливо улыбнулась та. – Да нет, так… купила то, чего у меня не было.

– Ну-ка, ну-ка… мне интересно, чего там у тебя не было? – она бесцеремонно заглянула в пакет. – Это ж надо, как она закупилась! Видать, надолго!

– На полтора месяца.

Дороти оторвала любопытный взгляд от пакетов, и уставилась на Чарли, прищурившись.

– Полтора месяца, значит?

– Где-то так. – кивнула та. – А ты?

– А я здесь живу, девочка. Как и все остальные.

Чарли слышала об этом от Кая, но Дороти сказала эту фразу с таким нажимом и горечью, что стало как-то не по себе. Она подумала – а вдруг пройдут эти полтора месяца, а никто не придет за ней, и Чарли просто останется здесь, как и другие, став частью этого маленького сообщества на полном обеспечении. Просто не сможет выйти из леса. Так может в этом и весь секрет? Люди просто застряли здесь и не могут выбраться, потому что неустанно возвращаются сюда – в пределы? И, вроде, здесь, не так уж и плохо, но тогда, откуда эта настороженность и горечь в голосе Дороти? Такова участь, вероятно. Но с ней непросто смириться. И если бы Дороти могла, она бы точно сбежала….