Избранные труды в 6 томах. Том 1. Люди и проблемы итальянского Возрождения - Леонид Михайлович Баткин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
560
Campanella Т. Apologia di Galileo / A cura di L. Firpo. Torino, 1968, p. 140.
561
Ibid., p. 160. Ниже цитируются: р. 146–147, 155, 157, 189, 153, 161, 167.
562
Ricerche… p. 36–37, 184.
563
Corsano A. Tommaso Campanella. Milano; Messina, 1944, p. 86.
564
Campanella T. Discorsi ai principi d'Italia. Torino, 1945, p. 151. Это парафраза из ненавистного Кампанелле Макьявелли, писавшего: «Все вооруженные пророки победили, а безоружные погибли».
565
Discorsi, p. 96–97, 151 etc.
566
Bouwsma W. The Secularization of Society in the Seventeenth Century: XIII Intern. Congress of Hist. Sciences. Moscow, 1970, p. 5.
567
Ibid., p. 3, 10.
568
См.: Corsano A. Op. cit., p. 144.
569
Discorsi, p. 127, 209–211.
570
Эйнштейн А. Физика и реальность. M., 1965, с. 109.
571
Fra Tommaso Campanella. Quod reminiscentur / A cura di R. Amerio. Padova, 1939.
572
Эйнштейн А. Указ. соч., с. 116.
573
См. великолепную исчерпывающую библиографию, подготовленную Пьетро Оливьеро Кази: Pietro Aretino (1492–1556). Bibliografia delle opere di e su Pietro Aretino dal 1512 ai nostri giorni. «L'Eclettico Pedante», s.l., 1998. (Ниже в тексте «Bibliografia…»)
Чаще всего среди прочего (пьес, житийных повествований, писем, стихов) публиковались «Ragionamenti» (то есть порнографические диалоги куртизанки Нанны с начинающей путаной Анджеликой) и «Человечность Христа». Первый из этих бестселлеров Пьетро закончил и сдал своему венецианскому издателю Марколини в апреле 1534 г. и в том же году (!) он успел сочинить и издать «Страсти Христовы» (часть «Человечности…»). Уже в следующем году откровения Нанны выдерживают три переиздания, а полное житие Христа – четыре. Так и пойдет.
Многое с 1539 г. (Лион) веками издавалось во Франции, с 1548 – в Испании. Занятно, что знаменитые написанные еще в Риме «Sonetti lussuriosi» («Сладострастные», или «непристойные» – или «развратные», или «похабные сонеты»), впервые напечатанные только в 1556 г. (возможно, после его кончины), появились, в частности, в Париже в 1792 и в 1798 гг. (нечего сказать! французы нашли для них самое время). В том же 1792 г. они увидели свет, что еще поразительней, также в типографии Ватикана (?). Их постоянно держал на прикроватном столике Казанова (купно с Ариосто, Горацием и Петраркой). Между прочим, наш Пушкин читал диалоги Нанны по французскому изданию 1660 г. Спустя еще почти сто лет их очередной перевод в сопровождении восторженной и, увы, крайне легковесной статьи опубликовал, кто бы мог вообразить, Гийом Аполлинер. Сочинения Аретино выдержали до 1998 г. в общей сложности 574 издания. В XVI–XVII вв. с более или менее ровной частотой и с перерывами не более девяти лет. Между 1660–1723 об Аретино забывают. Но затем в XVIII в. успевают вновь опубликовать 29 раз, в XIX в. – 58 раз, а в XX веке – целых 278 раз. Что до библиографии фундаментальных работ или кратких отзывов об Аретино, то список их занимает 54 страницы и насчитывает сотни авторов. Подавляющее число их опять-таки приходится на прошлое столетие.
574
Lettere sull'arte di Pietro Aretino. Commentario Fidenzio Pertile. A cura di Ettore Camesasca. Vol. secondo. Milano, 1957, CLXXIX, p. 16. В тексте ссылки на это издание с указанием номера письма и иногда даты.
575
Дживелегов А.К. Творцы итальянского Возрождения, кн. 2. М., 1998.
576
Lettere sull'arte, vol. III. См. страницы, указанные в тексте.
577
Сочинения Аретино попали в «Индекс» почти сразу после его смерти (с 1568 года), и до ХХ века он привычно – хотя бывали исключения – слыл охальником. Затем историко-литературные оценки становятся сложней и разнообразней, однако Аретино вновь, как и в своем XVI столетии, оценивается прежде всего под знаком столкновения резких pro et contra. Он, как ни один другой ренессансный автор, обречен оставаться в кругу постоянных споров (см., хотя и устаревший уже, обзор в кн.: Innamorati, Giuliano. Tradizione e invenzione in Pietro Aretino. Messina-Firenze, 1957, p. 9–89). Вот несколько показательных высказываний. Аламанни писал к Аретино, что собирается сберечь письмо последнего, дабы самые далекие потомки могли бы гордиться, читая, тем, что чернила Пьетро Аретино не пренебрегли их фамилией.
Иннаморати, приводя это высказывание современника, смеется над Филаретом Шаслом (1834 г.), восклицавшим: «За Аретино нет ничего, кроме имени. И это имя бесчестное». Или:
«Бесславие этого имени меня останавливает. Это сын нечистого века – в бесстыдной Венеции, где свобода порока превзошла все другие пороки». Подобная морализаторская публицистика действительно бессмысленна. Шасл представляет «любопытный феномен критика, который… исписал страницы и страницы возбужденной прозы и смачных приговоров, упустив из вида, что, если предмет его труда таков, то он заслуживает наказания лишь полным забвением» (с. 35). Аретино нашел горячего защитника также в Дж. Петрокки (Petrocchi G. Pietro Aretino. Tra Rinascimento e controriforma/ Milano, 1948). По поводу льстивых посвящений и просьб о подарках: «Другого способа существовать [для писателя] тогда не было. Можно было делать это осторожней и совестливей, чем Аретино, но делать это, во всяком случае, было необходимо» (с. 8–9). «Клеветников у Аретино, конечно, больше, чем оклеветанных им. И если в его нападках много игры, то Дони это качество полностью теряет в своих нападках на Аретино. До такой ненависти и грязных оскорблений сам Аретино никогда не доходил». По мнению исследователя, он был тоньше и элегантней в своих инвективах, чем Франко и чем Берни. Между тем А. Пикконе Стелла, которого цитирует Петрокки, начинает свою статью так: «Опасно принимать на веру фигуру писателя-плута». А ведь Аретино «особый и неповторимый пример такого писателя» (с. 2). Гвидо Давико Бонино полагал, что, хотя «ответ труден», но можно предположить, что мы имеем дело с двумя «масками» Аретино (Аретино-волк, Аретино-фавн). И что обсценные сонеты – это тоже сугубо литературный образ «чудовища бесчестия». С другой же стороны, Аретино считался с правящей социальной средой и господствовавшим академическим направлением. Между тем жанры
