Исчезающая земля - Джулия Филлипс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда экзамены на первом курсе закончились, Машины родители позвали Кристину с Ладой в аэропорт встречать дочь: она летела домой на летние каникулы. Из самолета вышла усталая исхудавшая девушка. Подруги обняли ее – кожа да кости. Маша приехала только на каникулы, задерживаться дома она не собиралась.
Вот и все. Целое лето она не отвечала на их сообщения. Когда начался осенний семестр, подруги поняли, что Маша улетела в Питер. Наступили новогодние праздники, потом снова лето, и так пять лет. Питер молчал. Кристина смогла сохранить связь с подругой, но общались они редко. Они с Машей переписывались в интернете, а потом Кристина рассказывала Ладе самое интересное: Маша окончила университет с красным дипломом, нашла работу в западной компании, получает зарплату в евро, съехалась с кем-то и живет теперь в самом центре города, чуть южнее Невского. Две подружки в Петропавловске окончили местный вуз и до сих пор жили с родителями. Кристина работала в магазине спортивных товаров на десятом километре, а Лада – на ресепшен в гостинице «Авача». Маше накладно летать домой, объяснила Кристина. Перелет слишком дорогой. Только за квартиру в Питере она платит двадцать восемь тысяч в месяц.
Как Лада могла прокомментировать эти скудные рассказы? «Ясно» – вот и весь ответ. Или «круто». Ей не хотелось, чтобы на другом конце страны над ней смеялись. Кристина обязательно скажет Маше, что Лада завидует; она собирала все сплетни, какие только слышала. Странно, что Маша продолжала общаться именно с ней; сколько на свете девчонок, которые никого не обсуждают и не пересказывают слухи! В детстве Кристину с Машей крепкая дружба не связывала. Зато Лада с Машей были очень близки, в их телах билось одно сердце.
Во всяком случае, Ладе так казалось. Она отдавала Маше всю себя. Они жили в соседних домах и сидели за одной партой. Если Маша находила интересную книжку, то читала ее Ладе вслух. Иногда они могли читать неделями напролет. Лада укладывалась на ковер в Машиной комнате, а Маша с выражением читала предложение за предложением, лежа на кровати. Так Лада прослушала всего Шерлока Холмса; вот детектив говорит голосом подруги: «Мой дорогой Ватсон, не в моих правилах вставать на пути у следствия». Когда Маша уехала в Питер, с собой она забрала и любовь Лады, но так ее и не вернула.
Ну и пусть. Лада положила в рот еще один кусок яблока. Маша едет. Сюда. Сейчас.
Лучше уж увидеться с подругой сегодня, лицом к лицу, чем однажды вдруг заметить ее на улице, где они росли. Так она сможет поздороваться, оставить их историю в уходящем году и начать новый год, исцелившись от этой раны.
Заиграла более ритмичная музыка. Сосед налил Ладе еще рюмку.
– Мне больше не надо, – попросила она.
– Расслабься. – Парень придвинул к ней стопку.
Сквозь запотевшее стекло позади него не было видно звезд, ночь казалась непроницаемо черной. Не видно огней фар. Лада вздохнула. Кожа у нее мягкая: приехав в дом, девушка попарилась в сауне. К бедру прижалось скользкое мускулистое бедро соседа. Лада склонилась к его уху и поблагодарила, стараясь четко артикулировать слоги. Спасибо.
– Не за что!
Она почувствовала запах свежего пота и табака.
– Как, говоришь, тебя зовут? – спросила Лада. – С кем ты приехал?
Парень улыбнулся. На широкой груди бурые пятна от акне.
– Я Егор, друг Толика.
Лада покачала головой, а Егор указал на темноволосого незнакомца за другим концом стола. Сосед продолжал:
– Толик – крестник моего дяди. Вообще-то меня дядя пригласил. Заставляет чаще выходить из дома.
– Прикольно. Мои родственники, наоборот, хотят, чтобы я чаще появлялась дома, – ответила Лада, опрокинула стопку и улыбнулась. – Ты живешь с дядей?
– Нет, один.
– В Петропавловске?
– На севере.
– Точно, вспомнила. – Лада успела забыть. Егор не был похож на коренного, но, когда его машина показалась перед домом, кто-то упомянул о северных селах. Наверное, Толик.
– Кого ты тут знаешь? – спросил он.
– Кристину.
Машу. Уже нет, а может, все еще да.
Она едет к ним. Как странно! Лада почти никого не знала на вечеринке. Только Кристину, ее парня и двоюродного брата. И несколько однокурсниц, одна из которых пришла со своим мужем следователем. Лада его узнала: видела по телевизору. Он сидел за другим концом стола и с набитым ртом с кем-то спорил о политике местных властей. Теперь Лада знала еще и Егора. Остальные гости – друзья друзей. Девять человек ели и пили, еще пятеро парились в сауне.
В детстве Маша не любила многолюдные праздники. На ее двенадцатый день рождения мама взяла их с Ладой в поход на Авачинский вулкан. Как давно это было! Лада прекрасно запомнила тот день. Ярко-желтые листья у подножия вулкана, земля ржавого цвета на вершине, минеральный привкус воды в бутылке, ровный звук шагов. Когда прошлым летом пропали сестры Голосовские, Лада смотрела на их фотографии, а видела свое детство. Часами напролет они с Машей гуляли по городу. Если закрыть глаза, можно представить, что ей снова двенадцать. Грудь еще не наметилась, тело легкое. А впереди Маша, маленькая и хрупкая.
Тогда все, чего ей хотелось, – проводить время только вдвоем. Однако в Питере Маша изменилась. Очень изменилась.
Гости перекрикивались, обсуждали фильмы, когда подъехало такси. В окнах кухни мелькнул свет фар. Кристина подскочила к двери. Лада осталась одна – навеселе, взволнованная, почти голая. Лучше бы она переоделась. Вот-вот появится подруга, которую Лада не видела столько лет, а она в купальнике – что за дичь! Челка подсохла, и волосы кудрявились, – Лада потрогала свой лоб. Деваться некуда. На нее никто не обращал внимания. Рядом сидел Егор, дружелюбный великан. Лада подложила ладони под бедра и стала смотреть в сторону прихожей.
– Народ! Маша приехала, – объявила Кристина, вернувшись на кухню. – Машенька, знакомься: Зоя, Коля, Толик, Володя, Ира, Андрюшка и Егор. Не бойся, если что, я напомню, кто есть кто. А вот и Лада. – Та попробовала встать, но оказалась зажата между столом и соседями. Пришлось чуть приподняться над лавкой. Если бы ее не зажимали, что бы она сделала? Неужели обняла бы подругу, которая забыла ее? Нет, едва ли. Лада снова села. Маша бросила рюкзак к стене и протиснулась на банкетку вслед за Кристиной.
Подруга детства похорошела. Волосы до плеч, светлая кожа цвета шампанского; она не надела лифчик. На лице то самое выражение: чуть прищуренные глаза, поджатые губы, за которое мама Лады называла Машу маленькой тетушкой, но теперь оно стало более расслабленным, пропала детская жеманность, появилась
