Исчезающая земля - Джулия Филлипс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Может, покатаемся на коньках?
Наташа припарковалась возле спортивного комплекса. Денис опять взялся за старое:
– В 2008 году в Ени-Кенте…
– Помолчи минутку, – бросила она, оглянувшись через плечо. – Не отвлекай.
Они поехали на машине мужа. Юра опять в рейсе. Он прислал ей фотографию, на которой празднует Новый год в каком-то порту за линией перемены даты. Прислал на день позже. Муж с пивом в одной руке подмигивает, глядя в объектив фронтальной камеры. В ответ Наташа отослала ему селфи со средним пальцем. Следом, почти сразу же, отправила другую фотографию: на Наташу падает свет от прикроватной лампы, бретельки топа спущены, губы и щеки оттенка темного золота. История их брака – немного любви, немного ненависти и очень много океанской воды.
Наташа переключила передачу, и мотор зарычал; Юра бы насторожился, а она равнодушно припарковала машину. Мать глядела на бампер автомобиля, припаркованного перед ними. На заднем сиденье Денис повторил:
– Ени-Кент.
– Минуту, – ответила Наташа, отстегивая ремень безопасности. Нет, она и не думала слушать продолжение.
Выйдя из машины, она поняла: побыть в тишине не получится. Дети убежали вперед; Денис насупился; он шел рядом с ней и матерью, сильно ссутулившись. Если Наташа спросит его про этот турецкий Ени-Кент, она прекрасно знает, что он ей ответит: это, мол, самые выдающиеся кадры инопланетного вторжения, запечатленные на пленку, – ему станет легче, но она не хочет спрашивать.
Ветки деревьев над тротуаром покрылись инеем. На столбах железного забора вокруг катка лежат снежные шапки. На льду много народа: целые семьи катаются; влюбленные держатся за руки, скользя по кругу.
– Как людно! Не понимаю, как ты здесь живешь, – сказала мать на эвенском, чтобы дети не поняли.
Наташа сделала вид, что очень занята поисками кошелька, и ответила тоже на эвенском:
– Тебе никак не надоест это повторять.
Мать хмыкнула.
Над окошком кассы висел прейскурант. Поверх старых цен наклеены новые. Вот бы взглянуть на первоначальную стоимость билета – наверняка в два раза ниже новой. Наташа оплатила аренду коньков для матери и зашнуровала Юлины. Лева, надев свои громоздкие черные лезвия, подошел к дяде.
– Ты идешь кататься?
Денис покачал головой.
– Зачем тогда с нами поехал?
– Не груби, – одернула сына Наташа. – Денис, ты точно не хочешь кататься?
Он опять покачал головой. Дети уже вышли на лед. Она хотела предложить брату какао, но передумала: он взрослый мужчина. Может сам купить себе напиток. Наташа завязала шнурки и пошла следом за детьми.
Рейс 1628. Высота 611. Опять и опять.
Коньки крепко обхватили лодыжки, Наташе тепло и удобно. На одной ноге она проскользила мимо группы незнакомых людей и, как только нашла свободное место, осмотрела каток. Вон Лева, встретил одноклассников, а вон Юлька, катается за руку с бабушкой. Денис стоит у кромки льда; он заметил, что Наташа смотрит, и она помахала ему. Потом стала искать на катке Лилю, как всегда. А вдруг найдет? Вот бы в толпе мелькнуло ее лицо! Прошло больше трех лет, они всего в паре километров от Наташиного дома. Лили на катке нет.
У Наташи обмякли ноги и руки. Она проехала на левой ноге мимо другой группы людей.
В том, что произошло, виноваты они с Денисом. Наташа об этом знала, но забывала, всякий раз пытаясь найти сестру в толпе людей. Они с братом виноваты…
Наташа развернулась еще раз и снова нашла глазами сгорбленного брата. Он оперся руками о заграждение.
От морозного воздуха покалывало щеки; на белом небе зияла дыра холодного солнечного диска. Наташа заходила, наверное, на сотый круг, когда позвонил муж. Голос звучал с секундной задержкой. Она подождала, пока связь наладится.
– Классное фото, – сказал Юра.
Она ухмыльнулась:
– Спасибо.
– Я парням показал.
– Первую или вторую?
– Вторую. Шучу, – добавил он, пока Наташа не начала скандалить. – Как дети?
Она сразу же нашла их взглядом. Вон Юлькина вязаная шапка, а вот Левина красная с серым куртка.
– Все хорошо. Ссорятся, но все нормально.
– Мама помогает?
– Да. Лучше нее никого нет.
– Лучше тебя никого нет, – ответил муж. Наташа поднесла пальцы к прыщавому лбу. Он продолжал: – Я по тебе скучаю.
– Тогда разворачивай подлодку. Мы на «Спартаке». Хочу кататься с тобой.
– А я хочу закрыться с тобой вдвоем в каком-нибудь теплом местечке, – сказал муж. Наташа рассмеялась. Вот уже двенадцать лет Юра постоянно в командировках, и такие телефонные разговоры стали для них отдушиной. Гораздо хуже они ладили, когда жили бок о бок. Дома Юра скучал и брюзжал, а когда выходил в море, менялся до неузнаваемости – некогда было обнажать свои неприглядные стороны.
На расстоянии люди кажутся лучше, чем они есть. Голос звучит приятнее, если слишком долго не слышишь его. Когда Юра повесил трубку, Наташа подъехала к брату; мать стояла рядом с ним и протирала очки. Любить, живя на одной территории, – вот что по-настоящему трудно.
Лиля это поняла, поэтому и сбежала, – Наташа знала наверняка. Сама она вместе с Юрой уехала из села сразу после школы: хотелось жить подальше от родственников. Юрин отец пил, Наташина мать без конца ее критиковала, Денис болтал без умолку. Наверняка Лиля тоже уехала, только еще дальше, за Камчатку. И без предупреждения.
Наташа с Юрой уже жили в городе, когда она пропала. До этого сестра в сообщениях делилась с ней местными сплетнями, своими романтическими похождениями, особенно смешными репликами Дениса. «Их флагманский корабль наблюдает за Землей из космоса». Или: «На радаре отобразились летательные аппараты в виде булавок». Наташа все приглашала сестру повидаться с детьми, а Лиля говорила: потом, потом, скучаю по ним, скоро приеду.
Сестра так и не приехала. Она пропала накануне своего девятнадцатилетия. Мать не могла понять, почему девочка-подросток решила сбежать из Эссо; обратилась в полицию, и там согласились поискать Лилины следы, но только денек-другой. Полицейские показывали фотографию девушки водителям автобусов, допрашивали соседей. В Эссо небольшой полицейский участок, подразделение Петропавловского МВД, которое, в свою очередь, подчиняется Москве. Сельские полицейские оказались не готовы расследовать исчезновение человека. Наташа тоже искала сестру: говорила с односельчанами, со службой безопасности аэропорта в Петропавловске, месяцами писала Лиле сообщения: «Где ты? Пожалуйста, ответь!» Тогда у нее была надежда. Увы, напрасная.
– Лиле восемнадцать, она только школу закончила. Неугомонная, как и все девчонки, – сказал Наташиной матери капитан полиции. – Наверняка надумала посмотреть мир.
Теперь-то Наташа понимала: полицейский был прав, но тогда его слова вывели ее из себя. Чтобы посмотреть мир, сначала нужно покинуть полуостров, то есть как-то уехать из Петропавловска. Да и неужели Лиля не попрощалась бы с сестрой? Она бы не стала просто так отворачиваться от Наташи; должна была найтись веская причина, какие-то события дома. Кто-то – может, Денис? – заставил младшую сестру сбежать.
С тех пор прошло три года. Пройдет еще три, пять, десять, семьдесят, а Наташа будет помнить каждую секунду первых дней после исчезновения сестры. Они выехали из Петропавловска в Эссо. В машине муж с детьми. Утром позвонила мама, рассказала о случившемся. Наташа съезжает на
