Дядя самых честных правил 8 - Александр Горбов

— Дмитрий Иванович, ну-ка отойди в сторонку.

Киж вздрогнул, будто его тряхнуло электрическим разрядом, но команду выполнил и отодвинулся на пару шагов. Я вытащил из кобуры small wand и направил на него.

— Константин Платонович? — Киж посмотрел на меня с укором. — Если я вам надоел…

— Помолчи, пожалуйста. И закрой глаза, чтобы я тебя не ослепил.

Нарисованная в воздухе связка из Знаков Огня и Силы вспыхнула бледным голубым пламенем. Я подцепил фигуру концом small wand’а и поднёс к эфирной ленте, опутывающей его голову. Непонятная дрянь зашевелилась и принялась елозить туда-сюда, почувствовав опасность. Киж поморщился, переступил с ноги на ногу, но с места не сошёл.

Фигура коснулась эфирной ленты, и тонкое «полотно» запузырилось, обугливаясь в пламени. Противно шипя, вредоносный серпантин стягивался к горящим Знакам и распадался на безопасный перегар. Минута, другая — и от ленты не осталось и следа.

— Ну-с, Дмитрий Иванович, как себя чувствуешь?

Киж открыл глаза, несколько раз моргнул и ощупал себя руками.

— Да вроде ничего так.

— Есть желание потратить золото?

— Потратить? Нет, пожалуй, что нет.

— Замечательно. А теперь, будь другом, постой тут, пока я буду разбираться с проклятым богатством.

Я не рискнул заходить в комнату, раз уж проклятие так подействовало на Кижа. Присел на пороге на корточки и уставился на сундуки магическим взглядом. Эфирная дымка вокруг них действительно присутствовала, но очень слабая, еле уловимая взглядом. Пришлось напрячь глаза, чтобы увидеть её. Видимо, из-за этой особенности я и не заметил подвоха, когда осматривал сокровища в Летнем дворце.

— Константин Платонович, возьмите, — Киж шёпотом привлёк моё внимание и протянул маленькую табуреточку. — Вам же неудобно.

— Спасибо, — я кивнул и продолжил наблюдения, усевшись на неё.

Почти полчаса потребовалось, чтобы разобраться с проклятием Меншикова. Силён был полудержавный властелин! Качественно проклял золото, так что и не избавишься от этой дряни, если не знаешь назначенных условий. Боюсь, даже переплавка и магическая очистка не смогла бы помочь, так хитро Меншиков всё устроил.

Да, эта дрянь была почти живой — пряталась в случае приближения мага и вылезала, когда видела потенциальную жертву. Меня она, может, и не убила бы, а мага послабей вполне свела бы в могилу. С Кижом, уже мёртвым, она совладать не сумела, но подсадила ему эфирного паразита.

— Дмитрий Иванович, тащи сюда кожаный мешок и толстую рукавицу.

На обоих предметах я нарисовал защитные Знаки и отдал ему.

— Сейчас заходишь, набираешь золото в мешок и выходишь. Прикасайся к нему только рукавицей, ни в коем случае не голыми руками.

— Понял, не дурак.

С порога я внимательно следил за его манипуляциями. К счастью, проклятие не подкинуло сюрпризов и Киж вышел из комнаты чистый.

— Прямо сейчас поедешь по соседним городам. Муром, Владимир, Касимов и так далее. Найдёшь там семь церквей, не богатые, но и не полные развалины. И в каждой договоришься о поминании Александра Даниловича на семь лет, только проверь, что всё верно внесли в поминальные книги.

— Я понял, Константин Платонович, не беспокойтесь. Золото буду брать только в перчатке, попрошу, чтобы его окурили ладаном и святой водой освятили. Задерживаться не буду, в карты играть тоже.

— Молодец!

Я хлопнул его по плечу и запер дверь, чтобы сундуки точно никто не трогал. На мой вкус, надо дать золоту полежать пару лет, чтобы дурной эфирный фон выветрился окончательно. Но идеал недостижим в нашем мире, и наследство Меншикова придется пустить в дело гораздо раньше.

* * *

Раз уж дело дошло до денег, я не стал откладывать визит к Лаврентию Палычу. Фальшивый лепрекон как раз усаживался пить чай, выставив перед собой на столе баранки, бублики, пирожки и вазочки с вареньем.

— Константин Платонович! Вы как раз вовремя, а то я что-то переоценил свои силы, — он обвёл рукой стол, — в меня столько не влезет. Видимо, чувствовал, что вы придёте, и взял для вас. Да что же вы стоите как неродной! Садитесь, я сейчас вам налью чаю.

Мелко семеня, он сбегал к самовару, стоявшему на отдельном столике у окна и принёс мне кружку крепкого чаю.

— Угощайтесь, Константин Платонович, вот вареньице малиновое попробуйте. Настасья Филипповна варила, она мастерица в этих делах.

— Да, недурственно.

— Вот ещё пирожки с морошкой отведайте. Очень уж хороши сегодня!

Минут десять он потчевал меня всем подряд. Я даже начал подозревать, что управляющий проворовался и решил закормить меня до смерти, чтобы скрыть недостачу. Но Лаврентий Палыч допил очередной стакан чаю и сам перешёл к финансовым вопросам.

— Как вы и просили, Константин Платонович, прикупил я людишек. Пятьдесят три семьи взял, всё, что было. Да ещё и поторговался, по восемь с полтиной за душу заплатил. Деревеньку для них построил, поселил, провизией обеспечил. Через что и школу увеличить пришлось. Всех детей от мало до велика велел учить.

— С чего это, Лаврентий Палыч? Вы же были противником школы, сколько я бился, вас убеждая.

— Ну…

Он покачал головой и цокнул языком.

— Признаю, был неправ.

— И что вас сподвигло, дорогой вы мой?

— Прибыль, Константин Платонович. — Он выставил пятерню и начал загибать пальцы. — От муромского огнива, что в мастерских делают, — это раз. От печей, что на заводах ставят, — это два. От ваших сеялки да плуга — три. Как посчитал: уже столько же принесло, сколько вам Василий Фёдорович в наследство оставил.

— Даже так? Ну-ка, Лаврентий Палыч, покажите мне всё это в цифрах.

Почти час я смотрел финансовые книги, составленные убористым почерком управляющего.

— Могу поздравить, Константин Платонович, капитал у вас за двести тысяч рублей перевалил. Не считая усадьбы и прочего имущества. Естественно, все деньги в работе, свободных средств хорошо если тысяч десять наберётся. Как вы тогда говорили? Деньги должны делать деньги? Очень верное замечание.

— Лаврентий Палыч, я вашей работой весьма доволен. Выдайте себе премию, в разумных пределах, разумеется.

— Премия? — Он даже порозовел от удовольствия. — Лестно, очень лестно, Константин Платонович. Уж и не помню, когда в последний раз мне так приятно делали. С вашего позволения, возьму тысячу рублей.

Я махнул рукой.

— Хоть две, для вас не жалко. Но это позже, а сейчас мы должны обсудить более важные финансовые вопросы.

— Более? — Лаврентий Палыч всплеснул руками. — Вы хотите открыть ещё и