Раздолбай - Юлия Лим
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Храмов ложится на спину, раскидывает руки в стороны. Наверху одна за другой зажигаются звезды. Они ведь светят всегда, просто люди из-за ограниченности своего мирка вспоминают о них только ночью.
Как только родители узнали о смерти Егора, мать велела Демьяну сходить с ней в церковь. Там они ставили свечки, молились и крестились. После Храмова сдавило от тоски: ребра ломило, горло саднило, голова шла кругом. Может, виноват запах ладана, но об этом он тогда не подумал.
– Вы были хорошими друзьями с тем мальчиком, но с этого момента я хочу, чтобы ты о нем забыл, – сказала мать. – Он грешник. Самоубийца.
Будучи послушным мальчиком, Демьян кивнул, лишь бы отделаться от ее назойливых речей, а по ночам беззвучно плакал, утирая слезы. Нельзя забыть человека по щелчку пальцев. Демьян надеялся, что однажды они с Егором вместе получат дипломы и первые зарплаты; когда Самара еще не порвала с ним, мечтал, что именно Полосков будет свидетелем на его свадьбе. А теперь ни его, ни Ремизовой, ни мечтаний не осталось.
Демьян идет в магазин с пакетами в карманах. Если купит новый, мать устроит скандал, поэтому он пользуется старыми, пока те не порвутся. В наушниках играет случайная радиоволна, подгоняя к барабанным перепонкам попсу. Храмов, не вслушиваясь в слова, набирает продукты по списку. В какой-то момент он обнаруживает себя перед стеллажом с алкоголем. Рука вытянута, палец касается крышки бутылки с водкой.
Тряхнув головой, Демьян не глядя отходит назад и врезается в кого-то. Они одновременно оборачиваются друг к другу.
– Лисов?
– Храмов!
Немая игра в гляделки надоедает Роме, и тот отходит в сторону.
– Привет, – бросает Демьян, собираясь уйти к кассе.
– Ты чего у алкашки забыл?
– Тебя искал.
– Че, правда?
– Конечно нет. Отстань от меня, Лисов. Я не в настроении.
– У тебя для меня всегда не было настроения, – пожимает плечами Рома, поворачивается и берет с полки пачку бубликов.
– Это еще что значит? Я с тобой толком не общался.
– Потому что тебе не разрешили, да?
Далекие воспоминания всплывают мыльными пузырьками и тут же лопаются. Но слова матери он помнит отчетливо: «Больше никогда не приводи этого мальчика к нам домой!»
– Это когда было-то? – хмыкает Храмов.
– В четвертом классе.
– И ты до сих пор это помнишь?
Лисов кладет продукты в корзину.
– Я думал, что мы с тобой будем друзьями. Но вместо этого ты притворялся, что меня не существует.
– И что, твои детские обидки должны меня тронуть?
– Да нет, – Рома пожимает плечами. – Просто говорю, что у всего есть последствия. И своими гнусными обвинениями ты только все усугубил.
Демьян отмахивается, и Лисов наконец уходит. Храмов бродит по магазину, растягивая время. Гуляя между стеллажами, Демьян натыкается на зеркальную поверхность. Волосы отросли до плеч и мешают, задевая шею. Иногда они вылезают из-под шапки и щекочут скулы при ходьбе. Если бы Самара его не бросила, она бы его постригла…
Храмов замирает, пораженный догадкой. После того как в детстве он послушался маму и старательно игнорировал Лисова, однажды он проснулся за партой, а его светлые вихры завитками лежали на парте. Демьян ничего не почувствовал и очнулся только после того, как шалость уже совершили. Кроме него в классе никого не было, и было непонятно, кто так подло поступил с его волосами. Рядом лежали ножницы, и, увидев в них свое отражение, Демьян расплакался от страха. Дома мать наказала его ремнем и криками.
16. Светлана
Ее будит резкий звонок. С трудом разлепив веки, Светлана нащупывает телефон и прикладывает к уху.
– Алло? – сонно сипит она, откидываясь обратно на подушку.
– Лимонова Светлана Александровна? – спрашивает незнакомец.
– Да…
– Мы задержали вашего ученика. Заберите его из участка, номер родителей он не дает. – Полицейский называет адрес и кладет трубку.
Светлана щурясь вглядывается в экран телефона. Третий час ночи. Какой еще ученик? Наверняка кто-то решил ее разыграть. Она поворачивается на бок и пытается заснуть. Мысли не дают покоя, прогоняя сон. Светлана резко садится на кровати.
– Мой ученик в полиции? Почему позвонили мне? Что…
Она выбирается из кровати и бегает по квартире, бормоча бесчисленные вопросы. Наскоро одевшись, освежает рот ополаскивателем и выскакивает на улицу. Холод впивается в лицо. Снег, летящий с ветром, морозит по-домашнему теплую кожу. Светлана бежит, то и дело проваливаясь в сугробы. Вчера их не было, а сегодня дворники еще не вышли на работу. Проклиная все на свете, она добирается до участка.
– Я пришла за учеником.
– Пройдите дальше, – дежурный не глядя машет рукой в сторону.
Светлана, подготовившая гневную речь, забывает ее, как только видит виновника. В глубине за решетками на плоской скрипучей кровати сидит Кусаинов.
– За… за что вы его? Я знаю этого мальчика, и он не хулиган…
– Во-первых, он болтается на улице в неположенное для несовершеннолетнего время, – перечисляет полицейский, загибая пальцы, – во-вторых, курит.
– А почему вы позвонили только сейчас?
– Он отказывался говорить, с кем нам связаться. Пришлось помариновать в клетке, чтобы стал разговорчивее. Распишитесь вот тут, а дальше делайте с ним что хотите.
Светлана дрожащей рукой подписывает документ. Двери со скрипом отворяются. Дархан выходит, хмуро глядя на учительницу, и гордо направляется к выходу.
– Кусаинов, подожди! – Она догоняет его на улице. – Почему ты гуляешь в такое время? Ты ведь должен быть дома.
Он не отвечает и ускоряется. Светлана семенит следом, не поспевая за его широкими шагами.
– Дархан, поговори со мной, – просит она чуть мягче, когда они останавливаются на перекрестке. – Я тебе не враг. Ты можешь мне доверять.
– Я никому не доверяю, – отвечает Кусаинов, – и вам в том числе. Спасибо, конечно, что вытащили, но дальше я сам.
Снегопад усиливается, видимость на дороге ухудшается. Светлана ловит Дархана за рукав куртки. Ткань на локте с треском надрывается, оголяя наполнитель.
– Подожди. Куда ты пойдешь?
– Куда-нибудь. Вас это не касается. – Кусаинов стряхивает ее руку и переходит дорогу под писк светофора.
Светлана сжимает замерзшими пальцами темно-синий обрывок ткани.
Дома она зачем-то разглаживает лоскут и убирает его в кошелек. Массируя виски, Светлана пьет вторую чашку кофе за утро и листает в воспоминаниях заметки по ученикам. Большинству в классе нечего бояться: они сдадут экзамены, закончат школу и поступят в университет или пойдут работать. Но проблемные ребята никак не покидают ее мысли. Лисов, вынужденный из-за гнева общества обучаться дома,
