Раздолбай - Юлия Лим
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ага, – кивает Лисов, – если бы не Зара, я бы это задание сегодня не принес.
– Спасибо вам, ребята.
– За что? – Они переглядываются.
– За то, что в вас еще осталась человечность. Помогать другому в нелегкое время – достойное дело. – Учительница печально улыбается. – Ладно, я и так вас уже задержала. Идите домой, только аккуратно. Хорошо?
– Хорошо, – отвечает Зара. – До свидания.
Они спускаются по лестнице и выходят на улицу. Уже темно, дорогу освещают редкие фонари. Рома, поразмыслив, предлагает:
– Эй, Зар, давай я тебя до дома провожу? Стремно как-то на улице.
– Почему бы и нет, – соглашается она. – Меня еще никто до дома не провожал, кроме папы.
– А какой он у тебя?
– Папа? Строгий и суровый с теми, кто не оправдывает его ожиданий, но справедливый. Со мной он всегда добрый и ласковый, часто улыбается. Когда я была маленькой, он носил меня на руках и называл маленькой принцессой. Эх, вернуться бы сейчас в то время. – Зара мечтательно улыбается.
– А че он сделал, когда тебя тот дурачок довел?
– Да ничего. Я ему не рассказывала. Если бы папа узнал, что меня кто-то обидел, боюсь, у того мальчика были бы крупные проблемы.
– Так и сдала бы его, че жалеть-то?
– Ну как я могла? Он же мне все равно нравился, даже несмотря на то что растоптал мои чувства.
– У меня с обидчиками всегда короткий разговор: если они что-то вякают про меня, то могу и стерпеть, не всегда же кулаками махать? А если начинают оскорблять семью, то у меня крышу срывает. Поэтому в школе многим от меня и доставалось.
– Это из-за того, что у тебя нет отца?
Они останавливаются на перекрестке. Светофор отбрасывает красный свет на влажный асфальт.
– В детстве в основном из-за этого и дрался. Все считали своим долгом ткнуть меня носом, мол, «безотцовщина». А я не понимал, почему нельзя бить тех, кто делает мне больно. А потом я всех перерос и они просто стали бояться со мной связываться.
– Получается, что ты не такой уж и задира, как все говорят.
– А что говорят?
– Да всякое разное. Болтали про то, что ты расписывал стену школы нецензурными надписями.
– Да-а, было такое, – усмехается Рома. – Но я маленький был, не от большого ума пакостил.
– Еще слышала, что в средних классах из-за тебя девочки подрались.
– Я тогда узнал, что за валентинку можно получить поцелуй, и решил собрать на лице отпечатки губ всех девчонок. Первые две ничего не заметили, потому что целовали в щеки с разных сторон, а другие мою задумку не оценили…
Зара прыскает.
– Видел бы ты себя! Такой довольный, прямо как братец Лис из сказок дядюшки Римуса.
– Ну так это мое тотемное животное. Не знала, что ли?
Посмеиваясь и болтая, Рома не замечает, как они доходят до дома Зары. Прощаясь, она говорит напоследок:
– Я тут подумала… неважно, что было в прошлом. Оно уже написано, его не изменить ни в нашей памяти, ни в памяти людей, которые обидели нас или которых обидели мы. Все, что мы можем, это построить новые воспоминания куда лучше предыдущих.
– Сложно как-то, – поведя бровями, отвечает Рома. – Но мысль хорошая. Ладно, иди, а то папа тебя потеряет.
Когда мама вернулась из очередной командировки, Лисов бродил по дому и бездельничал. Он умел готовить яичницу, омлет и простые блюда вроде макарон или гречки, но когда готовила мама, вкус был совершенно другим, а меню – разнообразнее.
– Давай я с тобой схожу, – предлагает Рома, пока мама собирается в магазин.
– Нет. Ты учись, не отвлекайся. Два года не так много, как кажется. – Мама застегивает куртку, поправляет шапку и треплет сына по щеке. – Я скоро вернусь и проверю, что ты там успеешь сделать.
– Телефон-то возьмешь? – вытащив смартфон из кармана, Лисов протягивает его матери.
– Все время забываю, где он лежит. А может, это ты его специально в кармане прячешь? – с хитрой ухмылкой мама щиплет Рому за бока. Он, посмеиваясь, отмахивается. – Ладно, лисенок. Быстрее уйду, быстрее приду.
– Пока. – Он выглядывает на лестничную площадку, взявшись за дверную ручку, и говорит вслед: – Не таскай тяжести, слышишь?
– Да-да, сама знаю. – Не оборачиваясь, мама машет рукой.
Он идет в гостиную, чтобы сесть за уроки, но звонок в дверь его отвлекает.
– Что-то забыла? – Лисов открывает дверь и натыкается на Яну.
– Привет, Ромка. – Она приветливо улыбается. – Можно зайти?
– Заходи, че. – Пока она снимает обувь и надевает мамины запасные тапки, Рома спрашивает: – Зачем пришла-то?
– Слышала, у тебя проблемы с уроками, а мне одной их скучно делать. Решила прийти и с тобой позаниматься.
Тряхнув светло-розовым рюкзаком, Яна вопросительно смотрит на Лисова. Он проводит ее в гостиную, и они усаживаются за стол.
– Ты же вроде не очень хорошо учишься. – Рома потирает шею.
От волос Соболевой пахнет пионами. После прогулки под прохладным осенним ветром ее щеки раскраснелись, но губы поблескивают в свете люстры. Волосы растрепанные.
– Уж получше тебя. – Яна достает из рюкзака заколку в виде малинового банта и закрепляет волнистые локоны. – Показывай, на чем остановился.
Лисов лениво раскрывает тетради и косится на учебник.
– А почему у тебя футболка наизнанку надета?
Рома нащупывает ярлычок и с досадой вздыхает.
– Привычка такая. Когда нервничаю или мысли не на месте, забываю выворачивать одежду.
– Всю?
– Нет, только футболки.
Скрипят ножки стула, и Соболева оказывается ближе. Ее локоть задевает его. Рома невольно задерживает дыхание и косится на нее.
– Ну, с русским языком я помогать не буду, сама в нем не очень, – Яна вертит раскрытой ладонью. – Английский, география, физика, химия – все мимо. Сложные предметы всегда откладываю напоследок. Их все равно лень делать, так зачем тратить время на прокрастинацию?
– Логично.
– А теперь от худшего к лучшему: информатика, история, биология, обществознание и ОБЖ.
Лисов фыркает, подперев голову кулаком.
– Что?
– История – лучший предмет из всего этого перечня. А то, что ты хорошо понимаешь ОБЖ, неудивительно.
– Почему? Это я про оба твоих высказывания, если что.
– Ну, историю я люблю с детства. Она интересна, если не зубрить бесконечно даты, а смотреть вглубь предмета, а что до ОБЖ… – Рома прерывается, замечая интерес Соболевой, и чуть улыбается. – Ты же дочка участкового, ты такие штуки, наверное, щелкаешь как орешки.
– Может быть, – отвечает она и подмигивает.
К щекам Ромы приливает краска. Он отодвигает учебники по «ненужным» предметам, складывает в стопку тетради, отвернувшись от Яны.
– И что ты
