50 знаменитых загадок истории Украины - Владимир Сядро

Рюрик, перейдя из Ладоги в Новгород, сделал значительный шаг вперед на юг по восточному пути «из варяг в греки». Его преемник, Олег, продвинулся значительно дальше, добравшись до конца этой дороги. Три года просидев в Новгороде и укрепив свою власть, он двинулся по водному восточному пути с войском, в состав которого входили представители всех подвластных Олегу народов — варяги, чудь, ильменские славяне, мерь, весь, кривичи. Он хотел не просто обогатиться за счет очередного похода, а создать новое владение, скрепленное единством власти. Утвердившись в Смоленске, Олег пошел вниз по Днепру, взял Любеч и наконец достиг Клева. Здесь глава дружины пошел на хитрость: большая часть лодок с воинами осталась позади, остальных ратных людей, приплывших с ним к городу, варяг спрятал в лодках, сам же Олег переоделся купцом и отправил к Аскольду и Диру человека с сообщением: мол, земляки братьев, купцы, направляющиеся в Грецию «от Олега и княжича Игоря», хотят повидаться с правителями Клева. Аскольд и Дир этому поверили и на берег явились. Правителей Клева в мгновение ока окружили ратники. Олег заявил, что они — «не князья, не роду княжеского, а я роду княжеского». Затем, указав на маленького ребенка, которого кто-то вынес на берег, прибавил: «Вот сын Рюриков». Аскольд и Дир были убиты, Олег же, считая право рода Рюрика на «стол» Клева вполне доказанным, завладел городом, осел в нем и перенес туда центр новой объединенной державы. Это произошло в 882 году, и данная дата традиционно считается датой образования Древнерусского государства.

Интересно, что киевляне очень спокойно отнеслись к перевороту: по-видимому, купцы были очень недовольны неудачами правительства Аскольда и Дира, тем, что им не удалось ни проложить новый торговый путь в Византию, ни взять под контроль старый в Хазарию и Халифат. Кстати, в «Повести временных лет» сохранилось упоминание о том, что поход на Клев возглавляли два князя — Олег и Игорь; то, что Игорю на тот момент было только три-четыре года, дела не меняло: он был князем, так сказать, де-юре, а Олег — де-юре и де-факто.

Возможно, данное предание, свидетельствующее, будто убитые не являлись представителями княжеского рода, а были всего лишь членами рюриковой дружины, создано лишь с целью обосновать право Рюриковичей на Киевский престол. Хотя современные исследования говорят о том, что Аскольд и Дир, скорее всего, все же были потомками Кия. Так это или нет, но с того времени потомки ушлого варяга прочно утвердились в «матери городов русских». Олега привлекло не только богатство здешних земель, особенно впечатляющее по сравнению с севером. Клев находится там, где Днепр, приняв самые большие свои притоки — Припять и Десну, — поворачивает на восток, в степи, где жили кочевые народы. Именно здесь должна была утвердиться главная защита, главный оплот нового владения со стороны степей; здесь же, в начале степей, должно было располагаться и сборное место для русских лодок, отправлявшихся в Черное море. Таким образом, два конца великого водного пути — на севере со стороны Ладожского озера и на юге со стороны степей — соединились в одном владении.

Новый князь сразу же занялся строительством городов и острожков, стараясь утвердить свою власть в покоренных местах и, одновременно, создать действенную защиту от набегов степняков. Установив дань для северных племен, Олег начал подчинять себе племена славян, жившие к востоку и западу от Днепра. Проблемы у завоевателя возникли только с древлянами, но и им пришлось, скрепя сердце, платить установленную дань. Лишь угличи сумели отстоять свою независимость от хозяина Клева. Затем, в 907 году, князь, успевший серьезно потрепать нервы хазарам, булгарам и другим народам, жившим на тот момент в Подунавье, предпринял большой поход на Константинополь и натворил там таких дел, что византийцы поспешили откупиться от агрессивного варвара, пообещав выплачивать любую затребованную дань. (Тут стоит упомянуть, что Олег умудрился обойти византийские укрепления посуху, поставив свои суда на колеса.) Обе стороны заключили договор (весьма выгодный для Руси), и Олег вернулся в Клев. Его успех настолько удивил местных жителей, что они прозвали князя Вещим, то есть «кудесником», «волхвом».

В 912 году очередное посольство Олега, который успел сходить на север, в Новгород и Ладогу, после годичного отсутствия вернулось на родину, а уже осенью князь ушел из жизни. Смерть его является одной из самых интересных загадок древней истории. Во-первых, новгородская летопись утверждает, что это якобы произошло в 922 году — на десять лет позже, чем зафиксировано в той же «Повести временных лет». Во-вторых, не совсем ясно, где же случилось это трагическое событие. Так, говорится, что Олег расстался с жизнью в Ладоге, там же и похоронен. Согласно другой версии, более поэтической, князь погиб в Клеве, «от коня своего», как и предупреждал его несколькими годами ранее волхв. Мол, Олег с того времени своего скакуна даже не видел, хотя приказал его холить и лелеять. Узнав же, что несчастный конь давно околел, князь пришел посмотреть на его останки, обхаял волхва, поставив ногу на конский череп. Выползшая оттуда гадюка укусила Олега за ногу, тот заболел, умер и был похоронен на горе Щековица. Есть также иная трактовка этой легенды, согласно которой против князя был составлен заговор, и его просто убили сами волхвы, списав гибель Олега на укус гадюки. Ведь когда «укушенного» принесли с кургана во дворец, он едва дышал и, выговорив одно-единственное слово: «Змея!» — испустил дух. А вот пытался ли покойный перед уходом в мир иной объяснить, что же с ним случилось, или просто обругал убийц — тайна, покрытая мраком. А еще одна версия гласит, что неугомонный князь нашел свой конец… вообще в Швеции! Во всяком случае, легенда о смерти Олега имеет сюжетное сходство со скандинавской сагой: в ней конунг Одд умер от укуса змеи в Норвегии, куда возвратился после своих подвигов на Руси, которую скандинавы именовали Гардарики — Страной городов.

Оригинальная гипотеза о предшественнике Игоря была выдвинута исследователями на основании документов о хазарско-русско-византийских отношениях. В них говорится о том, как в начале X века в Новгороде появился некий скандинавский викинг Хельг с дружиной. Пробравшись на юг, он застал в Клеве чужеземного (венгерского) князя Дира, стал на сторону славянина Игоря и помог ему восстановиться на киевском княжении. Затем, закрепив союз с князем путем его женитьбы на собственной родственнице Ольге, Хельг захватил Тмутаракань, долго воевал с хазарами, сумел договориться с ними и вместе со вчерашним противником совершил второй поход на Византию — на этот раз неудачный. Мол, впоследствии его неоправданно приписали Игорю. С небольшими остатками дружины удержать Тмутаракань Хельг не сумел и потому подался в Персию, где и погиб. Обилие разногласий по поводу жизни и смерти создателя Древнерусского государства дало основание ученым утверждать, что на Руси в конце IX — начале X веков имелось два (если не больше) крупных полководца и государственных деятеля, носивших имя Олег.

Если верить жизнеописанию князя Олега Вещего, изложенному Нестором-летописцем, получается, что он и в самом деле приходился Рюрику близким родственником. О том же говорят иные древние летописи, называя этого человека то просто родственником основателя рода Рюриковичей, то его племянником, то шурином. Сохранились также упоминания об Олеге как о «князе урманском», а новгородская летопись указывает на него как на обычного воеводу князя Игоря Рюриковича. Однако дальнейшие сведения о жизни того же Игоря говорят в пользу его родства со своим воспитателем. Ведь только являясь последним старшим мужчиной в роде, Олег мог удерживать полученную от Рюрика власть до конца своей жизни. Опекун же малолетнего князя потерял бы все права, как только его воспитанник вырос. Но дружина и горожане ничего не имели против власти Олега, зарекомендовавшего себя хорошим политиком и строителем сильной державы, ни разу не подвергали его права на престол сомнению. А такое могло быть в одном случае: князь, как старший представитель рода после Рюрика, на законных основаниях занял его место и мог владеть им на протяжении всей жизни. Игорю же, который также не оспаривал права своего воспитателя, оставалось ждать смерти родственника, чтобы самому получить власть.

По утверждению летописца, это и случилось в 912 году, спустя 33 года после того, как Олег принял из рук умиравшего Рюрика его кроху-сына. Согласно летописям, Игорь княжил тот же срок — 33 года. Было ли это случайным совпадением, или составитель летописи просто «округлил» даты, неизвестно. Судя по всему, к моменту смерти Олега сыну Рюрика было около 35 лет. Девятью годами ранее новый князь Клева обзавелся семьей: в 903 году Олег женил воспитанника на девушке из Пскова, которая вошла в историю как великая княгиня Ольга. Игорь не протестовал против выбора воспитателя, и тот, отправляясь в походы, стал оставлять «остепенившегося» молодого человека своим наместником.