Провокатор - Д. Н. Замполит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Расстались мы на выходе из ресторана, я взял с есаула обещание навестить меня в Москве, буде случится оказия, и двинулся под едва посеревшим небом белой ночи обратно в гостиницу.
На следующий день в посольстве мне дали подписать совсем-совсем настоящий американский паспорт, вернее, солидную и приятную даже на ощупь веленевую бумагу, на которой среди виньеток было пропечатано, что Mr. Michael D. Skammo, тридцати девяти (sic!) лет от роду, является, черт побери, совсем-совсем настоящим американским гражданином. Места для фото в паспорте не было, зато имелась «аналоговая биометрия» – описание внешности. Между текстом и красной мастичной печатью Госдепартамента было изрядно пустого места, как оказалось, туда при необходимости можно вписать супругу, детей или даже слуг.
Словесный портрет – это, конечно, хорошо, но не было даже отпечатка пальца, так что хранить такое удостоверение надо тщательней – воспользоваться им может любой мало-мальски похожий на меня человек. Вообще отношение здешнее к безопасности не перестает удивлять – приняли от хрен знает кого хрен знает какие бумаги, выдали паспорт, первые лица свободно расхаживают по улицам, у прилично одетого человека даже документов не спросят, буде он явится да хоть к министру. Ой, икнется это лет через семь, только успевай губернаторские трупы оттаскивать.
* * *
Поездка в Питер стала хоть каким-то просветом, но неудачи продолжали сыпаться и сыпаться на мою голову – вернулся я в Москву для того, чтобы узнать, что Варвара ушла. Ну, как ушла, объявила, что наши отношения закончены. Последнее время мы виделись реже, чем раньше, я был загружен проектами, Варвара тоже поняла, что с меня слезешь, где сядешь, и занималась своими дамскими делами. Не то чтобы я рассчитывал на какие-то особые отношения или, упаси бог, на свадьбу, не то чтобы мы были особенно близки, но… противное чувство, будто тебя ударили в живот, появилось, стоило Варваре произнести сакраментальное «Нам надо поговорить».
Казалось бы, сплошные плюсы – никто не будет «делать голову» с приличиями, подарками и внезапными планами, жили мы, что называется, на два дома, так что тут ничего не изменится, отпала проблема с будущими поездками в Европу – брать Варвару с собой было решительно невозможно по соображениям конспирации, секс в моем возрасте радует, но он вовсе не является «светом в окошке», как в двадцать лет… а все равно, не покидало острое ощущение, что я остался один на один с чужим миром. Был какой-никакой тыл, место, куда можно было приползти зализывать раны, а потом – вжух! – и нет у тебя никакого тыла.
Н-да, прямо скажем, привязчивость – не самое лучшее качество для революционера, давненько мне так хреново не было…
Сборка-разборка револьвера не помогала, и три вечера подряд я банально напивался под неодобрительные взгляды Марты, но не помогала и водка. Ночью я все равно просыпался и часами лежал, уставившись в потолок. Кооператив ни с места, колхоз без финансов не получится, вся личная жизнь под откос, Сава все еще сидит, мизерных доходов от патентов на организацию экспедиции в Южную Африку точно не хватит, а раз так – не будет денег на народный фронт. Ну вот зачем, зачем меня сюда зафитилило? Автосцепку внедрять, мать ее?
Днями все валилось из рук, делать ничего не хотелось. Назад бы, в родной XXI век, коли тут я бесполезен. Встав утром, я решительно отбросил подготовленный костюм, манишку, пристяжной крахмальный воротничок, галстук и прочие ужасы, надел свой френч, сбрую и сапоги, послал Бари записку, чтобы сегодня не ждали, и двинулся в Сокольники. Коли все так хреново, буду искать обратный портал, хочу домой и баста. Надоело.
Между Поперечным просеком и железной дорогой было пусто, зато вдоль русла в овраге копошились землекопы, запруживая Путяевский ручей. Я свернул на дорожки Лабиринта, где пару раз видел следы копыт, но в целом в лесу было тихо и совершенно безлюдно. После вчерашнего дождя в воздухе стоял мой любимый запах сырого леса, и я, не обращая внимания на усталость и голод, кружил и кружил по тропинкам час за часом. Активная ходьба и поиск места, где это все случилось, отвлекали от душивших меня последнее время мрачных мыслей, пару раз я даже ухитрился потерять ориентировку, но быстро восстановился – и солнце светило, да и железная дорога была рядом.
Портал, естественно, никак не находился, да и в глубине души я отлично знал, что вероятность такого события фактически ноль. Бесполезные блуждания меня умотали, и я с тяжелым сердцем решил все-таки вернуться домой, с тем чтобы прийти сюда завтра.
Уже около одного из лучевых просеков впереди на дорожке показались две фигуры, шедшие в сторону Богородского.
Картузы, вышитые по вороту рубахи навыпуск, пиджаки и начищенные сапоги – вид расхлябанный, подчеркнуто небрежный. Морды непонятные, нагловатые. Не поймешь, то ли рабочие с резиновой мануфактуры, то ли «дачные мужики». Двигались они нарочито разболтанной походкой и шагах в пяти от меня внезапно тормознули по обеим сторонам тропинки.
– А пожалуйте бумажник, господин хороший! Вам уже без надобности, а нам пригодится, – весело гыгыкая, обратился ко мне чернявый.
Второй, посветлее и повыше, гнусно усмехнулся и показал из-под полы нож, вроде как «финку». Держал уверенно и умело, а по холодным глазам было заметно, что пустит «перо» в ход без особых сомнений.
Я едва не ухмыльнулся в ответ. Ну что тут скажешь, просто офигительно. Только гопстопа для полноты счастья и не хватало. Достойный финал попаданческой эпопеи – получить ножом в печень и сдохнуть под березой в Сокольниках, где меня хрен знает когда найдут. Или все, может, так и надо – mission completed и гори оно все огнем, и все проблемы побоку?
Испуга не было. Совсем наоборот, где-то внутри вспыхнул упрямый огонек – лапки вверх, да? Один мир просрал, теперь второй хочешь? Бумажник отдашь, а с ним и сигарницу со смартфоном, да? И такое вдруг бешенство во мне поднялось из-за того,
