Провокатор - Д. Н. Замполит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да ладно, колонии Германии ничто по сравнению с французскими и тем более английскими, а кредит у них все равно дешев. Да и посмотри, каков промышленный взлет у немцев за последние несколько десятилетий! Чего не хватишься из точной механики – немцы, оптики – немцы, красители – немцы, станки – немцы… Немец говорит: «Одна марка прибыли – тоже прибыль». А нашему банкиру нужно все и сразу, да еще чтобы детям и внукам хватило, оттого и процент высокий. Кстати, и промышленникам тоже, и потому вы проигрываете по цене.
Гриша промолчал, хотя всем видом показывал, что ему есть что сказать.
Утром после Варшавы мы выбрались из застеленных с вечера хрусткими простынями постелей, прошли российский погранконтроль в Александрове, прошли немецкий в городе Торн, то бишь Торунь, и отправились по ковровым дорожкам завтракать в вагон-буфет. За стойкой позвякивали бутылки и тарелочки с закусками, на столах стояли свернутые конусами салфетки, сияющие фарфоровой белизной, лакей во фраке почти мгновенно подал одуряюще пахнущий кофе, и тут Щукин решил договорить. А что, время он выбрал отличное – Россию мы покинули, можно не опасаться, до Берлина же оставалось несколько часов.
– Что я хотел сказать, да, немецкий взлет поразителен, но Германия богатела столетиями, начиная со Средних веков. И такой взлет стал возможен потому, что были установлены твердые и понятные правила и законы, свободы для их обсуждения и суды для их гарантии, что невозможно без народного представительства в рейхстаге и ответственного перед ним кабинета министров. А у нас ничего похожего нет и не предвидится, и потому первую скрипку всегда будет играть питерское «высшее общество» – все приближенные к двору, князья, министерские чиновники и так далее. Но просто в силу своего происхождения они неспособны к той предприимчивости, которую требует современная промышленность, им проще выбить из государства подряд, пользуясь своими связями. Дай нам возможность открыто влиять на власть, дай нам свободы, без которых воздействие на власть невозможно – и ты увидишь, как поднимется Россия.
– А народу? – я намазывал свежий рогалик маслом и старательно обходил в разговоре возможные социалистические аргументы, Щукин мне еще пригодится, зачем пугать его раньше времени.
– Свободы для всех! – пафосно заявил купец. Я сощурил глаз:
– Лукавишь, Гриша. Как показывает практика, политические права без материального обеспечения и без образования превращаются в свободу помереть от голода.
– А тут уж как получится… – картинно развел руками Щукин. – Кого успеем – призреем, зато вверх выбьются самые толковые.
Я улыбнулся про себя. Да… сколько раз я слышал эти рассуждения про «невидимую руку рынка»…
– Кстати, вот у нас в САСШ нет никакого императорского двора, есть твои любимые свободы и у бизнеса, то есть деловых кругов, возможностей влиять на власть – хоть ложкой ешь. Но при этом есть и лоббизм – так называется система связей, пользуясь которыми, можно «выбить из государства подряд». А в Германии, между прочим, народное представительство получили «сверху», благоволением императора и стараниями Бисмарка.
– И много у нас бисмарков? – саркастически поджал губы Щукин.
Пришлось согласиться.
– Уел, ничего не скажешь. С бисмарками у нас плохо. Но меня не оставляет мысль, что тебя и московское купечество в целом больше всего волнует то, что вы лишаетесь монопольного положения. И то, что сейчас в Москве разворачивается, так скажем, «культурный проект» либеральной интеллигенции, который вы оплачиваете недрогнувшей рукой, – все эти театры, газеты, курсы и так далее, все это движение за земства и народное представительство, – заставляет меня думать, что у нас впереди большая драка между Москвой и Питером.
– Если они добровольно не дадут конституцию, да, так и будет.
– Я склонен думать, что будет именно так. И что мы еще увидим, как старые купеческие фамилии будут поддерживать революцию – да-да, вплоть до вооружения собственных рабочих. А потом, когда революция выйдет из берегов, вы же первыми и кинетесь к власти за защитой.
– Эк ты хватил, скажешь тоже!
– А вот посмотрим.
В Берлине мы расстались – Гриша приехал, а у меня была пересадка на поезд до Цюриха, куда я и прибыл без приключений на следующий день. На вокзале меня встретил тот самый единственный служащий нашей конторы Иоганн Хаген (в миру Иван Гагин), по совместительству сотрудник заграничной агентуры Департамента полиции.
До конторы мы добрались быстро, городок был небольшой, Иоганн доложил мне состояние дел, и, честно говоря, я впал в ступор. Присылаемые из Москвы чертежи и бумаги исправно патентовались, но вот выхлоп с этого был самый мизерный, такое впечатление, что тщательно отобранные для внедрения именно в это время идеи оказались никому не нужны. Неужели я настолько ошибался?
– Погодите, Иоганн, а как получается, что у конторы нет систематических доходов? Как вообще пользователи узнают о наших изобретениях?
– Полагаю, что они работают в патентной библиотеке, находят там сведения и обращаются сюда.
– То есть они выходят на нас сами? Никакой целенаправленной ознакомительной работы не ведется??? – Ах вот оно, в чем дело. Конечно, если сидеть и ждать, что кто-то сам найдет патент и принесет за него денежку, то никаких не то что золотых, а даже медных гор нам не видать. – Есть же десятки фирм, которым наши патенты могут быть полезны, почему же вы не рассылаете им сведения?
– Как вы знаете, я не инженер и даже не чертежник, я не могу оценить техническую сторону и, значит, не могу выбрать нужные фирмы. Кроме того, у меня имеются и другие обязанности, которые я должен исполнять… – Гагин нахмурился, давая мне понять, что в первую очередь он агент.
Черт. Так, надо срочно искать человека на рассылку. Наши не годятся – еще не хватало, чтобы под одной крышей работал сыск и подполье, хотя это и было бы весьма забавно. Нужен местный, с нативным знанием языка, разбирающийся в технике и чтоб работал за невысокую зарплату… О! Тут же вроде есть политехникум?
– Скажите, а можно ли нанять на работу студентов?
– Да, конечно… – быстро согласился Иоганн. – Несколько молодых людей даже сами приходили в поисках места, они оставили свои заявления, я сохранил их вот здесь.
– Давайте, вечером посмотрю, – я принял от Иоганна пачку бумаг и запихнул их в свой портфель.
Хаген поселил меня в симпатичный пансион на Левенштрассе, у стен старого города, извинившись, что не в центре, зато близко к конторе. В чистенькой комнатке с кроватью и умывальником я распаковался, получил указания хозяйки прибыть на ужин к семи вечера и пошел
