И стали они жить-поживать - Светлана Багдерина

— Так вот я и спрашиваю, на каких участках… — нервно кидая взгляды то на закончившие построения войска, то на молчаливых и сосредоточенных защитников города, повторил Агафон и почувствовал, что желудок его болезненно сжимается и завязывается узлом.

— Самый простой вариант для осаждающих — ворота. Один раз помучаться, выбить — и свободный доступ в город открыт. Я бы на их месте начал с ворот, — отстраненно-задумчиво, словно анализируя чужую шахматную партию, проговорил Граненыч. — Может, даже с наших. Они ничем не хуже других трех. В тактическом смысле, имею в виду. А так… эта сторожевая башня самая старая из всех, и местами кладка начинает сыпаться… чуть-чуть… И еще одна особенность, если ты приметил: в отличие от остальных башен, у этой, старой, ворота не защищены аркой-тоннелем с бойницами в своде, а сделаны, как бы это выразиться… заподлицо с фасадом. И если бы у меня был выбор, с каких ворот начать, то я бы даже не думал — начал с этих.

— И это радует… — упавшим голосом пробормотал чародей.

— Это хорошо, — неожиданно похвалил его Митроха. — Рвешься в бой, показать свою выучку волшебную? Молодец. Мне Семен Соловьев вчера вечером рассказывал, как вы тут где-то горшки с горючей смесью зарыли. Вот сюрприз-то неприятелю будет! Места-то отметили, орлы?

— Чтобы и они их заприметили и раньше времени чего заподозрили? — покосился на главкома маг. — Так запомнили.

— Ну, ты это, со смесью-то молодец, — одобрительно пробасил Граненыч и похлопал волшебника по плечу. — Кузнецы-то без тебя эвон сколько с ней возились, полгорода едва не пожгли, а всё без толку. Не хочет взрываться — и хоть ты плачь. А ты прилетел, раз-два — и всё на мази. Мне соловьи-разбойники про вчера-то в подробностях рассказали, не скромничай…

— Ну… э-э-э… чего там особенного… — сконфуженно хмыкнул маг и принялся заинтересованно разглядывать соринку на своем рукаве. — Мы, волшебники, знаем взрывающиеся смеси как свои два пальца… шутка… А серьезно если, то нам это сделать — раз плюнуть… У нас в школе недели не проходит, чтоб ученики чего-нибудь не взорвали во время занятий… или не подпалили[150]… Издержки высшего образования…

— Хорошее у вас, видать, образование, — пришел к нагло напрашивающемуся выводу князь и снова тронул за плечо своего покрасневшего[151] зама, увлекшегося теперь сковыриванием засохшей грязи с носка одного сапога при помощи каблука другого: — Вон, я же говорил… как раз по бывшей дороге путь пробивают… и не руками, гляди-ка… Наверное, их магов тоже учат не как попало…

— Где?!..

Если бы Агафон не ухватился за Граненыча, он бы упал.

Один.

А так они рухнули на крышу башни под изумленными взглядами дружинников и ополченцев как два куля.

— Ты чего?.. — недоуменно уставился на чародея Граненыч, поднимаясь и потирая зашибленный бок.

— С-стреляли… — пробормотал Агафон, и его окраска плавно перешла из красного в инфракрасный спектр.

— А-а… — всё еще непонимающе покачал головой князь. — А я-то что-то не приметил…

— М-мимо, — пробубнил специалист по волшебным наукам, тоже поднимаясь на ноги и поспешно, с преувеличенной заинтересованностью, высунул голову за зубцы. — Так г-где?..

— Вон там, — услужливо ткнул тонким пальцем вдаль Митроха, и чародей, даже не особенно приглядываясь, смог теперь увидеть всё сам.

Вооруженные до оскаленных и очень острых сами по себе зубов зверолюди отступили, образовав полукруг, и вперед вышел едва различимый на их фоне невысокий субтильный человечек, одетый во всё черное.

На груди у него сияла ярко-алая точка, и по сравнению с этим неестественным колдовским цветом все вокруг казалось блеклым, будто облитым тусклой серой краской.

Человечек сделал рукой резкий жест, и четыре бревна, ближайшие к нему, стали, кряхтя, медленно раскачиваться: вправо-влево, взад-вперед… Через несколько секунд они полезли из земли, словно решили тряхнуть стариной и ударились в рост, и с влажным смачным шмяком, слышным даже на стенах, шлепнулись в грязь, обдав почтительно замерших в ожидании зверолюдей веером мутных брызг.

После этого настало время следующей четверки…

— Это один из их колдунов? — изучая в медную подзорную трубу маленького сосредоточенного мага, методично воюющего с бывшими деревьями стратегически не важных пород, хмуро полюбопытствовал Митроха, словно не мог и предположить, какой получит ответ.

— Это их царь, — мрачно сообщил Агафон.

Митроха действительно не мог предположить, какой ответ он получит.

— Царь?!.. Это… этот… эта… — ихний царь?!..

— Ну, да, — нервно повел плечами чародей. — Если мы, конечно, об одном и том же человеке говорим.

— На вон, посмотри, — протянул ему Граненыч подзорную трубу, и он жадно прильнул к окуляру.

Когда маг вернул трубу хозяину, в грязи валялись еще восемь бревен, а на застывшей в гримасе вселенской скорби физиономии чародея блуждала, явно не понимая, как она здесь оказалась и что делает, призрачная улыбка.

— И чего там смешного показывают? — нахмурился Граненыч.

— Ничего, — покачал головой Агафон и улыбнулся еще шире. — Но, если я все правильно понял, то раньше Костей справился бы с этими бревнами за пять секунд, а сейчас он возится с ними уже минуты три.

— Кроме того, что мы выиграли две минуты и пятьдесят пять секунд, чем еще можешь порадовать? — кисло усмехнулся Митроха, снова прильнув к не успевшему остыть окуляру.

— Во-вторых, по словам царевны Серафимы, свежезаряженный Камень обычно цвета… цвета… — глаза чародея лихорадочно забегали по туалетам присутствующих, и быстро остановились на темно-малиновой шапке ополченца с огромным луком справа от Митрохи. — Вот такого цвета. Она сама мне показала этот цвет на какой-то ягоде, стреляющей колючками, в лесу, когда мы встретились, так что я не придумываю, я запомнил. А сейчас Камень, как ты можешь созерцать, алый. И это значит, что Костей использует его уже довольно долго, и силы в нем осталось где-то вполовину от изначального.

— Хм… — неопределенно пробурчал Митроха, не прекращая процесса, который был окрещен Агафоном "созерцанием".

— А, в-третьих, то, что он делает это сам, а не его жалкие фокусники, отчего-то именующие себя колдунами[152], указывает на то, что они этого сделать НЕ МОГУТ.

— Да?.. — нахмурил брови Граненыч и подобие кривой улыбки, озираясь, вползло и на его озабоченное лицо. — А вот это хорошую новость ты сказал. И означает она, что у других ворот такие проходы пока не проделываются. Ну, разве если только руками… Но мне бы уже доложили.