Журнал «День и ночь» 2011–03 (83) - Анатолий Аврутин

Но вот однажды какой-то малыш поднял глаза от травы. Потом вытянул шею и ещё выше вскинул голову.

О, как чудесно, оказывается, глядеть вверх.

Над головой простиралась синева. Безбрежная синева. А на ней полыхал красный-красный шар.

— Мама, что это там? — удивился малыш. Мама-динозавриха, занятая едой, не слышала его слов.

Малыш снова спросил, но мать снова не ответила.

Обиделся маленький динозавр. Отошёл от матери и побрёл к динозаврам. Неудобно было идти, мешал длинный хвост — волочился по земле и тянул назад.

— Что там за красный шар? — допытывался малыш, но ему никто не отвечал.

Кто знает, возможно, динозавры и не слышали малыша, ведь он тянул голову к небу, а они — к земле, щипали да щипали траву.

Взгрустнул маленький динозавр. Одиноко присел поодаль от других, заворожённо глядя на красный шар.

А шар проплыл по синеве и скрылся за краем равнины.

И сразу стемнело.

Динозавры перестали щипать траву, прилегли там, где стояли, и заснули.

Уснул и малыш-динозавр.

Красный шар назывался Солнцем.

Солнце давно таило обиду на динозавров, сердилось на них за то, что они совсем не замечали его, с утра до вечера двигая челюстями.

И потому Солнце очень порадовалось маленькому динозавру.

Подкралось к нему, спящему, и тихонечко поцеловало.

Проснулись динозавры утром, увидели на лбу малыша жёлтое пятнышко и давай насмехаться над ним, издеваться — ну и украшение у тебя!

А это был след от поцелуя Солнца — золотистое пятнышко.

Ещё и потому смеялись над малышом, что он тянул голову к небу — будто в небе росла трава!

Веселились динозавры, потешались и вдруг вспомнили о траве, всполошились — как они забыли, им же щипать надо, жевать надо — а они столько времени даром теряют.

Мама-динозавриха расстроилась — ну, почему именно её малыш такой глупый!

А маленький динозавр не слышал, как над ним смеялись, всё спрашивал и спрашивал:

— Мама, что там за красный шар?

— Хватит глупости болтать, опусти голову и щипай траву, жуй!

— Жуй да жуй! Сколько можно щипать и жевать!

— Весь день, с утра до вечера, пока не стемнеет. А стемнеет, будешь спать, — наставительно сказала мама-динозавриха.

— А потом?

— Потом снова наступит день и снова будешь щипать и жевать.

— И всю жизнь так? Жевать да спать? — опечалился малыш. — Уйду я от вас.

— Куда уйдёшь? — удивилась мать.

— Не знаю… Уйду. Хочу узнать, что за красный шар над нами.

— Никуда ты не уйдёшь, — рассердилась мама-динозавриха и наступила своей огромной лапой на хвост малыша.

Маленький динозавр упрямо рванулся в сторону и остался без хвоста! Оторвался у него хвост.

— Помогите, держите его! — закричала динозавриха.

Кинулись динозавры за малышом, да где им его догнать — хвосты мешают.

Отстали динозавры от беглеца, принялись за свою траву, заработали челюстями.

И скоро вовсе позабыли о глупом маленьком динозавре.

И мама-динозавриха перестала горевать.

— Зачем мне такой глупыш! Опозорил меня, осрамил, — сказала она, не переставая щипать траву.

А малыш бродил по земле, одинокий, голодный, и так исхудал, что динозавры не узнали бы его.

Но динозавры и не вспоминали о нём, ничто не занимало их, кроме травы.

А знаете, что было дальше?

От любви к маленькому динозавру Солнце запылало ещё ярче, ещё жарче, и выгорела вся трава на равнине!

Динозавры поленились искать траву в другом месте и вымерли с голоду.

Маленький динозавр всё шёл и шёл вперёд, всё надеялся узнать, что за красный шар горит высоко над ним.

Когда он засыпал, Солнце сходило к нему и целовало.

Однажды утром малыш заснул в лесу. Проснулся, и оказалось, что он лежит на берегу маленького озера. Он склонился к воде и увидел, что он весь в золотистых пятнышках.

Изумлённо смотрел он на своё отражение.

Маленький динозавр превратился в жирафа!

И тут лес наполнился незнакомыми ему звуками.

Малыш вскинул голову — на деревьях щебетали и чирикали птицы.

Они приветствовали гостя.

Маленький жираф спросил у птиц, что за красный шар плывёт по синему своду.

— Это Солнце, Солнце! Оно дарует нам жизнь! — пели птицы.

— Солнце! Солнце! — воскликнул жираф и, ликуя, запрыгал и закувыркался — он узнал, наконец, что за красный шар сиял высоко в синеве.

В том лесу и остался маленький жираф.

Голова у него всегда поднята и красиво покачивается на длинной шее.

Всем он нравится, все его любят.

Но особенно любят его птицы, потому что, когда тучи застилают солнце и делается очень печально, они смотрят на солнечные пятнышки жирафа и снова весело поют.

Тетрсулела[22]-трубочист

Когда-то очень давно по улицам Маленького города ходили трубочисты — в саже с головы до пят.

В домах были камины, а над каминами трубы в стенах.

Горел огонь в камине, поднимался дым по трубе и вился, крутился над крышей.

Набивалась труба сажей, и тогда хозяин бежал звать трубочиста.

Приходил трубочист, залезал в камин и чистил трубу своим длинным шестом.

Пыхтел, кряхтел, сопел трубочист — пускай видят, как это трудно — выбивать сажу!

И по всей комнате летала сажа, всё делалось чёрным, а трубочисту хоть бы что!

«Подумаешь! — говорил он. — Я и сам в саже!» Брал деньги и уходил довольный, волоча за собой свой длинный шест.

А хозяева после него целую неделю чистили и убирали дом.

Не нравилось это горожанам, но что было делать? «Не можем чистить иначе», — уверяли их трубочисты.

Лентяи были трубочисты — умываться и то не умывались. Не стыдились ходить грязными, чумазыми.

И вдруг прошёл по городу слух — появился новый трубочист, очень, очень чудной!

Обошли трубочисты улицы — найти его, узнать, кто он, откуда взялся и чем это он не такой, как они.

И вдруг увидели они на одной улице толпу.

Задрав голову, люди смотрели на крышу.

По крыше шёл неизвестный юноша. Сам он был в саже, а на голове у него белел цилиндр.

Вокруг юноши носилась стайка белых птиц.

Трубочисты со смеху покатывались, глядя на него, потешались: «На крышу залез камин чистить! Белый цилиндр нацепил камин чистить!» — и тут же окрестили его «Тетрсулелой» — Белым дурачком.

— Тетрсулела, Тетрсулела! — орали они. — Не почистишь сверху! Не смеши народ!

Но странный трубочист будто и не слышал— выгребал и выгребал из дымохода сажу. Привязав миску к верёвке, он опускал её в трубу, а сажу высыпал в мешок.

Удивлялись люди, восхищались им — ни одна сажинка не попадала в комнату!

Белый цилиндр его сиял белизной.

Белые птицы щебетали над ним, кружились и по очереди опускались на его цилиндр.

С этих пор никто не звал трубочистов чистить камин.

Обозлились трубочисты на горожан и на Тетрсулелу. «Откуда он притащился на нашу беду!»— ворчали они и бурчали. А сами боялись и ленились лезть на крышу.

А Тетрсулела вовсе не был чудным. Он был таким, как все, только очень любил мечтать. И с детства дружил с белыми птицами.

Белый цилиндр подарили ему белые птицы.

Они дарят белый цилиндр всем, кто любит мечтать.

Трубочистам пришлось, в конце концов, научиться чистить камины сверху, и у Тетрсулелы стало много свободного времени.

Сидел Тетрсулела себе на крыше и мечтал.

Но видели белые птицы — что-то печалит Тетрсулелу.

И тогда птицы подсмотрели его сон. Они умеют видеть чужие сны.

А утром птицы исчезли.

Затосковал без них Тетрсулела.

Люди просили его почистить камин, но он не шёл.

Сидел и плакал. Думал, что никогда больше не увидит своих белых птиц.

Но белые птицы вернулись к нему. Однако не сказали — куда улетали и зачем.

Каждая птица выдернула из хвоста пёрышко и отдала Тетрсулеле.

— Возьми, прилепи к подмёткам башмаков эти белые пёрышки, и сбудется твоя мечта.

И вот полил шумный весенний дождь.

Кончился дождь, и над Маленьким городом засияла высокая радуга.

Взглянули на радугу горожане, затаили дыхание от изумления.

По радуге шагал Тетрсулела. Он забирался всё выше и выше и на самой середине радуги заплясал.

Это был танец Ликования.

Люди восторженно кричали и высоко-высоко подбрасывали шапки.

А белые птицы носились над рекой, рассматривали своё отражение в воде и уверяли друг друга, что хвост без одного пёрышка стал куда красивей.

Плясал на радуге Тетрсулела.

Восхищались люди.

И только трубочисты злились на Тетрсулелу. Собрались в сторонке и начали думать: «Как быть?»