Журнал «День и ночь» 2011–03 (83) - Анатолий Аврутин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гурам Петриашвили[21]
Сказки маленького города
Перевод с грузинского Элисо Джалиашвили
Малыш-динозавр
В давние-давние времена на бескрайней равнине паслись динозавры.
Огромные-преогромные были динозавры, каждый — раз в десять больше слона.
Неуклюжие, неповоротливые, они лишний шаг ленились делать. Вытянув свою длинную шею, день-деньской водили головой из стороны в сторону. Только выщипав всю траву перед собой, нехотя ступали дальше.
Паслись так динозавры.
Медленно, неторопливо двигали и двигали челюстями.
А чего им было спешить?
Травы — сколько хочешь, равнине конца-краю не видно.
Незаметно однообразно тянулось время.
Появлялись динозавры-малыши, учились щипать траву, росли, становились большими динозаврами, и, как все другие, с утра до вечера ели траву, жевали и жевали.
Но вот однажды какой-то малыш поднял глаза от травы. Потом вытянул шею и ещё выше вскинул голову.
О, как чудесно, оказывается, глядеть вверх.
Над головой простиралась синева. Безбрежная синева. А на ней полыхал красный-красный шар.
— Мама, что это там? — удивился малыш. Мама-динозавриха, занятая едой, не слышала его слов.
Малыш снова спросил, но мать снова не ответила.
Обиделся маленький динозавр. Отошёл от матери и побрёл к динозаврам. Неудобно было идти, мешал длинный хвост — волочился по земле и тянул назад.
— Что там за красный шар? — допытывался малыш, но ему никто не отвечал.
Кто знает, возможно, динозавры и не слышали малыша, ведь он тянул голову к небу, а они — к земле, щипали да щипали траву.
Взгрустнул маленький динозавр. Одиноко присел поодаль от других, заворожённо глядя на красный шар.
А шар проплыл по синеве и скрылся за краем равнины.
И сразу стемнело.
Динозавры перестали щипать траву, прилегли там, где стояли, и заснули.
Уснул и малыш-динозавр.
Красный шар назывался Солнцем.
Солнце давно таило обиду на динозавров, сердилось на них за то, что они совсем не замечали его, с утра до вечера двигая челюстями.
И потому Солнце очень порадовалось маленькому динозавру.
Подкралось к нему, спящему, и тихонечко поцеловало.
Проснулись динозавры утром, увидели на лбу малыша жёлтое пятнышко и давай насмехаться над ним, издеваться — ну и украшение у тебя!
А это был след от поцелуя Солнца — золотистое пятнышко.
Ещё и потому смеялись над малышом, что он тянул голову к небу — будто в небе росла трава!
Веселились динозавры, потешались и вдруг вспомнили о траве, всполошились — как они забыли, им же щипать надо, жевать надо — а они столько времени даром теряют.
Мама-динозавриха расстроилась — ну, почему именно её малыш такой глупый!
А маленький динозавр не слышал, как над ним смеялись, всё спрашивал и спрашивал:
— Мама, что там за красный шар?
— Хватит глупости болтать, опусти голову и щипай траву, жуй!
— Жуй да жуй! Сколько можно щипать и жевать!
— Весь день, с утра до вечера, пока не стемнеет. А стемнеет, будешь спать, — наставительно сказала мама-динозавриха.
— А потом?
— Потом снова наступит день и снова будешь щипать и жевать.
— И всю жизнь так? Жевать да спать? — опечалился малыш. — Уйду я от вас.
— Куда уйдёшь? — удивилась мать.
— Не знаю… Уйду. Хочу узнать, что за красный шар над нами.
— Никуда ты не уйдёшь, — рассердилась мама-динозавриха и наступила своей огромной лапой на хвост малыша.
Маленький динозавр упрямо рванулся в сторону и остался без хвоста! Оторвался у него хвост.
— Помогите, держите его! — закричала динозавриха.
Кинулись динозавры за малышом, да где им его догнать — хвосты мешают.
Отстали динозавры от беглеца, принялись за свою траву, заработали челюстями.
И скоро вовсе позабыли о глупом маленьком динозавре.
И мама-динозавриха перестала горевать.
— Зачем мне такой глупыш! Опозорил меня, осрамил, — сказала она, не переставая щипать траву.
А малыш бродил по земле, одинокий, голодный, и так исхудал, что динозавры не узнали бы его.
Но динозавры и не вспоминали о нём, ничто не занимало их, кроме травы.
А знаете, что было дальше?
От любви к маленькому динозавру Солнце запылало ещё ярче, ещё жарче, и выгорела вся трава на равнине!
Динозавры поленились искать траву в другом месте и вымерли с голоду.
Маленький динозавр всё шёл и шёл вперёд, всё надеялся узнать, что за красный шар горит высоко над ним.
Когда он засыпал, Солнце сходило к нему и целовало.
Однажды утром малыш заснул в лесу. Проснулся, и оказалось, что он лежит на берегу маленького озера. Он склонился к воде и увидел, что он весь в золотистых пятнышках.
Изумлённо смотрел он на своё отражение.
Маленький динозавр превратился в жирафа!
И тут лес наполнился незнакомыми ему звуками.
Малыш вскинул голову — на деревьях щебетали и чирикали птицы.
Они приветствовали гостя.
Маленький жираф спросил у птиц, что за красный шар плывёт по синему своду.
— Это Солнце, Солнце! Оно дарует нам жизнь! — пели птицы.
— Солнце! Солнце! — воскликнул жираф и, ликуя, запрыгал и закувыркался — он узнал, наконец, что за красный шар сиял высоко в синеве.
В том лесу и остался маленький жираф.
Голова у него всегда поднята и красиво покачивается на длинной шее.
Всем он нравится, все его любят.
Но особенно любят его птицы, потому что, когда тучи застилают солнце и делается очень печально, они смотрят на солнечные пятнышки жирафа и снова весело поют.
Тетрсулела[22]-трубочист
Когда-то очень давно по улицам Маленького города ходили трубочисты — в саже с головы до пят.
В домах были камины, а над каминами трубы в стенах.
Горел огонь в камине, поднимался дым по трубе и вился, крутился над крышей.
Набивалась труба сажей, и тогда хозяин бежал звать трубочиста.
Приходил трубочист, залезал в камин и чистил трубу своим длинным шестом.
Пыхтел, кряхтел, сопел трубочист — пускай видят, как это трудно — выбивать сажу!
И по всей комнате летала сажа, всё делалось чёрным, а трубочисту хоть бы что!
«Подумаешь! — говорил он. — Я и сам в саже!» Брал деньги и уходил довольный, волоча за собой свой длинный шест.
А хозяева после него целую неделю чистили и убирали дом.
Не нравилось это горожанам, но что было делать? «Не можем чистить иначе», — уверяли их трубочисты.
Лентяи были трубочисты — умываться и то не умывались. Не стыдились ходить грязными, чумазыми.
И вдруг прошёл по городу слух — появился новый трубочист, очень, очень чудной!
Обошли трубочисты улицы — найти его, узнать, кто он, откуда взялся и чем это он не такой, как они.
И вдруг увидели они на одной улице толпу.
Задрав голову, люди смотрели на крышу.
По крыше шёл неизвестный юноша. Сам он был в саже, а на голове у него белел цилиндр.
Вокруг юноши носилась стайка белых птиц.
Трубочисты со смеху покатывались, глядя на него, потешались: «На крышу залез камин чистить! Белый цилиндр нацепил камин чистить!» — и тут же окрестили его «Тетрсулелой» — Белым дурачком.
— Тетрсулела, Тетрсулела! — орали они. — Не почистишь сверху! Не смеши народ!
Но странный трубочист будто и не слышал— выгребал и выгребал из дымохода сажу. Привязав миску к верёвке, он опускал её в трубу, а сажу высыпал в мешок.
Удивлялись люди, восхищались им — ни одна сажинка не попадала в комнату!
Белый цилиндр его сиял белизной.
Белые птицы щебетали над ним, кружились и по очереди опускались на его цилиндр.
С этих пор никто не звал трубочистов чистить камин.
Обозлились трубочисты на горожан и на Тетрсулелу. «Откуда он притащился на нашу беду!»— ворчали они и бурчали. А сами боялись и ленились лезть на крышу.
А Тетрсулела вовсе не был чудным. Он был таким, как все, только очень любил мечтать. И с детства дружил с белыми птицами.
Белый цилиндр подарили ему белые птицы.
Они дарят белый цилиндр всем, кто любит мечтать.
Трубочистам пришлось, в конце концов, научиться чистить камины сверху, и у Тетрсулелы стало много свободного времени.
Сидел Тетрсулела себе на крыше и мечтал.
Но видели белые птицы — что-то печалит Тетрсулелу.
И тогда птицы подсмотрели его сон. Они умеют видеть чужие сны.
А утром птицы исчезли.
Затосковал без них Тетрсулела.
Люди просили его почистить камин, но он не шёл.
Сидел и плакал. Думал, что никогда больше не увидит своих белых птиц.
