Бриллиантовая королева, или Уроки судьбы не прогуляешь - Ирина Хотина

Но Макс уверенно шел вперед, пока не остановился у несуразной яхты с двумя корпусами и высоченной каютой, надстроенной над ними. Было такое ощущение, что ее строили по имеющимся в Библии описаниям Ноева Ковчега. Вид судна настолько не соответствовал моему представлению о вкусах его владельца, что я стала быстренько подбирать в уме подходящие английские слова, чтобы сложить их в соответствующую этой комической ситуации шутливую фразу. Но тут на свист Макса из соседней, симпатичной и чистенькой яхточки, которую я, занятая своими умственными экзерцизами, даже не заметила, на пирс выскочил молодой парень. Он передал Максу ключи со словами, что двигатель в порядке, топлива полный бак, чистота наведена. Какие могут быть шутки, когда имеешь дело с мистером Ландвером?!

Яхта была совсем новая, с уютной каютой и небольшой палубой. На борту я увидела название: «Элис».

– Почему «Элис»? – Весело спросила я, вспомнив припев популярной песенки.

– Так звали мою маму, – очень серьезно ответил он. Такой тон навел меня на мысль, что я ничего о нем не знаю.

Когда мы миновали городские окраины, Макс обратился ко мне:

– Хочешь научиться управлять яхтой?

– А можно?

– Тебе можно все.

– Почему?

– Ты одна из тех немногих женщин, которые могут все.

Слышать подобное чертовски приятно, хотя, по сути, смысл комплемента сводился к некрасовской бабе, избе и коню. Мне всегда казалось, что каждый должен заниматься своим делом, и женщину совсем не красит умение делать все. Я уже собралась начать дискутировать с Максом, приведя бессмертную цитату русского классика, но осеклась, в который раз вспомнив, что мы с ним учились по разным школьным программам. Вряд ли английским поэтам приходила в голову нелепость искать у женщин в своих селениях качества, более свойственные каскадерам.

Но мыслям не сиделось спокойно, и я вспомнила Павла, который оценивал мои способности с противоположного конца шкалы. Звучало это приблизительно так: «не лезь, это не женское дело» или «не суйся, ты ничего в этом не понимаешь», а еще лучше – «это твои женские бредни». А этот говорит, что могу все!

Мы плыли по широкому течению реки, вдоль незамысловатых берегов, очень напоминающих наши среднерусские пейзажи. Скорость яхты была небольшая, и ветер приятно развивал волосы. Но все равно у меня было ощущение полета, полета в счастье, потому что рядом со мной стоял сильный, умный, красивый, уверенный в себе и во мне мужчина. Все уже сказано до меня: женщине для счастья нужен мужчина. Мужчина, которому сегодня я скажу «не уходи!» А там будь, что будет. Главное, что я, наконец-то, решилась.

Через какое-то время наша яхта причалила у симпатичного аккуратного пирса, и мы сошли на берег. Тропинка вскоре привела в настоящий лес с толстенными вековыми дубами, стройными соснами и густым подлеском. Где-то в вышине, в кронах деревьев стояла разноголосица птичьего гомона. Я даже испугалась:

– Макс, а мы не заблудимся? Ты хорошо знаешь дорогу?

В ответ он улыбнулся и взял меня за руку. Стало так хорошо и спокойно, что теперь было все равно, куда идти, лишь бы с ним.

– Сейчас ты кое-что увидишь. – Он раздвинул ветки, мешавшие обзору, и прямо передо мной открылся потрясающий вид.

Где-то я уже видела подобное. Конечно, в кино. Но до этого читала. Это же Джейн Остин! Классика английского романа! Наверное, сама Джейн Остин описала бы открывшийся вид так: взгляд уперся в темное зеркало пруда с разбросанными по его берегам одинокими кустарниками. Но это была только небольшая часть пейзажа. В центре его находилось огромное величественное здание с потемневшими от времени стенами, с зеленой крышей, полукруглой колоннадой, и рядами высоких окон, в которых весело, без всякого стеснения отражалось ослепительно яркое весеннее солнце. Дом стоял на вершине широкого зеленого холма, что позволяло ему во весь рост красоваться своим отражением на ровной поверхности воды.

– Пемберли! – С восторгом выдохнула я, потому что в этот миг я была уже не незадачливой радисткой Кэт, а мисс Элизабет Бенет.

– О чем ты?

– Макс, я же выросла на английских буржуазно-любовных романах. Я столько раз его представляла, когда читала «Гордость и предубеждения».

– Нравится?

– Безумно!

– Хочешь такой?

– Зачем мне? От города далеко, каждый день не наездишься.

– Может, зря ты все это затеяла?

– Что именно?

– Мастерскую, «ювелирный дом»?

– А ты почему себе не купишь? – спросила я, чтобы перевести разговор на другую тему. Он усмехнулся:

– Ответ прозаичен. У меня нет столько денег.

Господи! Ну, зачем он все испортил?! Опять эти разговоры про деньги! Неужели из-за них так старается? Как здорово, что уже все сказано до меня «… а счастье было так возможно, и так близко…» Спасибо вам, Александр Сергеевич! Вы, как всегда, правы. Но каков подлец, а?! Привез меня сюда собой и роскошью соблазнять. А я-то, дура, хороша! Чуть было не поверила! И кто это только придумал, что для счастья женщине нужен мужчина? Просто иногда душе хочется тела.

Но я уже не хотела этого мужчину, по крайней мере, сегодня.

Обойдя пруд, мы подошли к дому. К нам вышел служитель, одетый в ливрею слуги 19 века, и поинтересовался, не желают ли господа приятно провести время в поместье. Так как мы желали, то нам был предложен длинный список всевозможнейших развлечений. Всех не упомню, но были и банальные, такие, как рыбалка на лесном озере, катание верхом на лошадях, в каретах и повозках, на старинных и обычных велосипедах, прогулка на лодках. Менее распространенные: работы в кузнице и гончарне или в ткацкой мастерской. Но более всего меня привлекла возможность разыграть какое-либо историческое действие в костюмах той эпохи и даже в них пообедать, отведав блюда, приготовленные по старинным рецептам.

Макс направился в конюшню выбрать себе лошадь и стал уговаривать составить ему компанию, на что я категорически отказалась:

– Могу я хоть чего-нибудь не уметь?

Пока он совершал верховую прогулку, я с удовольствием осмотрела интерьеры дома, великолепие которых подсказало, во что нарядить себя и его, чтобы сублимировать свое разочарование в приемлемую и подобающую моему настроению форму. Когда он вернулся, все уже было решено.

Нашу экскурсию по поместью мы продолжили на велосипедах, любуясь многовековой рукотворной красотой парка, достойной со всем основанием слыть чудом самой природы.

– Устала? – С сочувствием спросил мой спутник после того, как отдал наши транспортные средства и расплатился за полученное удовольствие. – Сейчас вернемся на яхту, устроим пикничок, а потом домой.

– Нет. Я тоже решила сделать тебе небольшой сюрприз. Не только тебе меня удивлять.

Господи! Как я обожаю эти задорные искорки его черных глаз. Я просто не могу позволить себе их разжигать, потому что боюсь сгореть в их огне.

– Я приглашаю тебя на обед. Как тебе начало 19 века? Отказываться бесполезно – обед уже заказан.

В столовой, куда после переодевания мы были приглашены, нас встретил хозяин дома, пожилой господин с бесцветной внешностью. В моем представлении британские аристократы выглядели более привлекательными. Но какое мне, в конце концов, до него дело, если рядом со мной мужчина, способный по своим внешним данным предстать в облике того романтического героя, каким я хочу его видеть?!

Услышав мой акцент и узнав, что я из России, хозяин принялся рассказывать, что в последнее время у него бывает немало русских, удивляющих его большим размахом и полетом фантазии.

– Боюсь разочаровать вас своей фантазией, сэр. Когда я увидела ваш дом, мне стало ясно, я попала в Пемберли. Поэтому очень бы хотела почувствовать себя Элизабет Бенет, а моему спутнику, уверена, к лицу наряд мистера Дарси.

Свою внешнюю непривлекательность этот человек полностью компенсировал прекрасным воспитанием и деликатностью манер.

Обед стоил тех денег, что я за него уплатила. Нам подали его на старинном серебре и тончайшем фарфоре. Вина были изысканы, блюда вкусны. Вокруг бесшумно сновали лакеи. Мы сидели друг напротив друга в одеждах фасонов позапрошлого века. На мне было легкое светлое платье с глубоким декольте и высоким лифом. Волосы подобраны и уложены в соответствии с требованиями моды того времени. На Максе костюм, похожий на фрак, темно-зеленого цвета, с высоким воротником, какой-то сложный галстук и белый жилет с бесчисленным количеством пуговиц.

Он почему-то был очень серьезен. Я же, наоборот, чувствовала душевный подъем от всей ирреальности происходящего. Мне казалось, что я снимаю кино, используя пока чужой сценарий, но скоро, очень скоро начну делать свою оригинальную версию.

– Кэтрин! Ведь ты не просто так выбрала этот роман. – Он открыто смотрел на меня. – Ты хочешь, чтобы я что-то изменил в себе, как Дарси? По-моему, у меня не осталось никакой гордыни. Или тебя еще что-то смущает?