Оборонная инициатива - Михаил Токмаков

Хотя возить пассажира на переднем сидении запрещалось, таксист распахнул перед строптивой девицей дверь кабины; пассажирка уселась, не колеблясь ни секунды.

– Ещё раз назовёшь меня деткой – я кину тебя через голову.

– Сомневаюсь, что у тебя получится: потолок низкий, ремень мешает… Вместо этого, скажи куда едем?

– Вот сюда. – Пассажирка ткнула пальчиком с обрезанным под корень ногтем в сенсорный экран на приборной панели, таксометр автоматически проложил наикратчайший маршрут от текущей до искомой точки – получилась загогулина едва ли в милю длиной – и подсчитал стоимость проезда.

– М-да, негусто. Диспетчер, это Неутомимый. Занят.

– Принято… Чёрт, как ты умудряешься находить клиентов в мёртвые часы?!

– Один процент удачи и девяносто девять процентов труда, детка.

– Поумничай мне ещё!..

– А ведь она права. «Девяносто девять процентов труда», как же, как же… Девяносто девять процентов было именно удачи.

– Что же это, все силы и время, которые я убил, чтобы уломать тебя, ты считаешь всего лишь за один процент успеха?!

– И не более того! Тебе не обломилось бы, если бы чёртов троллейбот пришёл вовремя. Хотя… Я не удивлюсь, если его опоздание – твоих рук дело.

Генри расхохотался.

– Да-а, конечно же!.. Не надо делать из меня маркетингового монстра, я за честную конкуренцию, тем более что у ботов в ней нет никаких шансов.

– Если их дела так плохи, то почему тяжёлые времена не у них, а у вас, м-м?

– Боты дешевле. В перспективе. В неопределённой. Так нам говорят. Хотя в неопределённой перспекти-иве может быть всё что угодно. Возможно, когда-нибудь в неопределённой перспективе они будут, как и мы, платить налоги и голосовать на выборах, но сегодня они ещё недалеко ушли от вершины кретинизма. Есть, как минимум, тысяча причин, по одной из которых твой троллейбот застрял где-то на линии.

– Например?

– Например, перед ним мог ехать какой-нибудь чайник, который только вчера получил права низшей категории, а сегодня забыл включить поворотник или, наоборот, включил его, но пропустил поворот, а троллейбот увидел это и впал в ступор. Или, может быть, он помял крыло какому-нибудь пижону, у которого вся тачка расцвечена голографией. Она очень мешает беспилотникам правильно оценивать дистанцию. Его могли довести до ручки какие-нибудь пьяные малолетки: вот они окружили его, зубоскалят, показывают фиги, швыряют пивные банки, а он дёргается и не знает, куда деться. И так далее, и так далее, и так далее… – Генри повертел рукой.

– М-да, плохи его дела…

– Я и говорю.

– …но, всё равно, сократят не его, а тебя. Ха-ха-ха.

– Не сократят.

– С чего ты так уверен, интересно?

– А ты почему уверена, что оставлю какому-то железному болвану катать по ночному городу одиноких аппетитных мисс?

– Та-ак… А это была ещё одна неуклюжая попытка сделать комплимент…

– Она тоже провалилась?

– Ну-у, уже не так громко, как предыдущая… Но ты добьёшься, что я всё-таки кину тебя через голову!

– Ты что, мастер боевых «кий-йя»?

– А ты что, специально едешь так медленно, чтобы подольше варить мне мозг?

– Совершенно верно.

– Ты бы лучше не на меня пялился, а на дорогу!

– Её я и не терял из виду. Я могу вести с закрытыми глазами, я могу вести, сидя затылком вперёд, а главное, я могу находиться за баранкой двадцать четыре часа в сутки. Поэтому меня и называют Неутомимым.

– Только и всего? А я-то навоображала себе…

– Я не сказал, что я только руль вертеть могу сутками.

– Что ты можешь трепаться целую вечность без остановок, я уже поняла сама, спасибо… К счастью, мы доехали раньше, чем ты начал меня бесить.

– И ты даже не кинешь меня через голову?

– На этот раз нет. Может быть, в неопределённой перспекти-иве…

Некоторое время они улыбались друг другу, потом Генри, не меняя выражения, протянул ладонь:

– Деньги на бочку.

– Э-эй!

– Я с удовольствием возьму с тебя за проезд милыми мордашками, но только если это будут мордашки американских президентов.

– Сплошная растрата! – проворчала пассажирка, протягивая кредитку. Генри вставил карточку в прорезь таксометра и списал намотавшуюся сумму.

– Элеонор, значит…

– Угу.

– Ну, тогда спокойной ночи, Элеонор.

– Ночь не должна быть спокойной! – заявила пассажирка, выходя из машины.

– Да. А утро не обязано быть добрым…

* * *

Была ли объективная нужда во всём этом?

Берегись автомобота

Driver critical error

Утром в таксопарке образовалось целое столпотворение: водители, механики, диспетчеры, даже некоторые мойщики – все толпились в гараже, а над волнующимся людским озерцом одиноким утёсом стоял на капоте своей машины Уайт.

– Хэй-хэй! А сейчас прошу немножко заткнуться!..

Толпа обратила свои взгляды к чернеющей на фоне серого потолка фигуре и понемногу утихла. Уайт продолжил без помощи мегафона:

– Я приветствую и благодарю всех, кто к нам присоединился, и всё такое… Да-да, с нами сегодня ребята из зарубленных троллейбусных и специальных автопарков. Спасибо, что пришли, братки.

– А у нас теперь свободного времени завались, – пробубнил себе под нос сидевший на капоте Неутомимого Мак. Генри усмехнулся, потом широко зевнул.

– …Начну с хорошего: вчера Ассамблея2 приняла к рассмотрению проект закона о запрете использования беспилотных тачек для пассажирских перевозок. До чего они там дорассматриваются – это вопрос тот ещё, но сам факт обнадёживает. Выходит, и мы с вами тут не хернёй маяться собрались, а типа проявляем гражданскую инициативу и всё такое, и есть вариант, что к нам даже прислушаются… Но только не надо думать, что вот мы разок съездим в гости к мэру, пошумим, и всё сразу станет тип-топ. Невадским водилам, чтобы достучаться до политиканов, пришлось изрядно попотеть. Наша с вами потогонка, братки и сестрички, сегодня только начнётся, и в чём-то нам будет проще, а в чём-то – сложнее. С одной стороны, появился типа прецедент, и нашим местным ребятам из кабинетов придётся на него оглядываться. С другой стороны, появился типа прецедент, и фирмачи, которые клепают этих авто-мото-вело-ботов, теперь вцепятся в свой кусок пирога всем, чем смогут. Сами понимаете: в этом бизнесе бешенные бабки крутятся. Короче, есть вариант, что в нашем случае всё будет жёстче, чем было в Неваде, и нам тожё придётся зубы показать.

– Да раз плюнуть Я уже не прочь бы, например.

– Завязывай бухтеть, он всё равно тебя не слышит…

– Сначала заведи жену, дай ей выгнать тебя из дома, когда у тебя деньги закончатся, а потом уже будешь учить меня, как правильно бухтеть и не бухтеть!

– …Но это потом, а сегодня всё должно пройти тихо-мирно, как договаривались: приехали, пошумели, уехали. Никакой самодеятельности и, особенно, разборок с легавыми! То, что мы собрались делать, не совсем законно: типа нарушение общественного порядка и всё такое. Короче, у легавых будет право нас вязать, но ничего, кроме штрафа в пару баксов, они не пришьют, так что при этом лучше не бузите, а толкуйте про свои права. Всё ясно?

– Да ясно, ясно…

– Я-асно… – повторил за Маком Генри, зевая в очередной раз.

– По машинам!

– Знаешь, что? – спросил Мак, усаживаясь в машину Генри. – Вы ни хрена не добьётесь, вот что.

– Джо, дружище, что ж ты раньше не сказал, чёрт тебя возьми?! Я бы с куда большим удовольствием поехал спать, чем с этими сумасшедшими к мэрии!

– Смейся, смейся… Только сиденье не обмочи от смеха, а то потом долго не выветрится.

– Это моя тачка, так что я имею полное право ни в чём себя не ограничивать.

Воздух в гараже уплотнился и затрепетал от рёва десятков моторов, заработавших почти одновременно. Приплюснутые ярко-жёлтые авто с зубастыми решётками радиаторов, словно рассерженные экзотические акулы, сбивались в одну лавину, истекающую сквозь ворота вовне.

– Так жена, что ли, и правда выставила тебя вон?

– Именно, и велела без денег назад не возвращаться. Сейчас кантуюсь в мотеле на Флоуренс-Восточном.

– Трагическая история!

– Рули давай!

– Да рулю, рулю…

Генри покинул гараж одним из последних, но обогнал нерасторопных товарищей и пристроился в середину колонны, в которой было под полтораста автомобилей. Такси помчались на запад, в сторону делового центра города, сигналя на все лады и расталкивая прочих участников движения. Вслед им грозили кулаками те, кто сегодня утром из-за стачки таксистов остался без привычного транспорта.

– Удачи, парни! Мы все с вами! – приободрила по радио одна из оставшихся на линии диспетчеров.

– Это так обнадёживает, когда «с тобой» кодла баб, сидящих где-то чёрт знает где…

– Джо, завязывай! Я понимаю, что у тебя в жизни сейчас не самая светлая полоса, но слушать твоё ворчание не собираюсь. Хочешь ворчать – звони жене и ворчи с ней.