Собаки моей жизни - Игорь Головко

Никогда и нигде Линда не проявляла себя как трус. Единственным исключением была гроза. Как только начинал греметь гром и мелькали молнии, она тут же оказывалась в ванной. Позже я понял, что есть собаки, боящиеся грозу, а есть и относящиеся к ней спокойно. Причем, эта боязнь – на генетическом уровне. О Борике я писал. Тоже смелый был пёс. А грозы боялся.

Сестра вспоминает, как заметила, что собака однажды, подойдя к миске с водой, вылакала всю воду и направилась пить из унитаза. Двери в доме лишь прикрывались, и отворить их лапкой с остренькими коготками ей труда не составляло. Сестра сообщила о необычном поведении животного маме. Та быстро сообразила, что это неспроста, поискала там-сям и обнаружила, что Линда просочилась на лоджию, где перед праздником хранилась большая нечищеная солёная рыба, не поместившаяся в холодильник. Ясно, что аккуратно завёрнутой в бумагу рыбы, как и самой бумаги, уже не существовало. Зато была пьющая и пьющая собака. Удивительно, что она стала раздуваться прямо на глазах. Ольга схватила поводок, и они стремглав скатились по лестнице с одиннадцатого этажа на улицу. Лишь после длительной прогулки собака приобрела обычный вид.

Линда оказалась весьма наблюдательной особой. Заметив, что сестра любит раскладывать пасьянсы, уличила момент и украла карты. Когда их хозяйка вернулась из института, к своему удивлению и удовольствию обнаружила, что они аккуратно разложены кучками по полу. Причём, ни одна из них не была повреждена.

Я часто до брака брал Линду на дачу к тёте Ксении, где она впервые укусила соседа, зашедшего без стука, по привычке, не подозревая об опасности, спросить что-то у хозяйки. Моя попытка удержать разъярённое животное успеха не имела. Ведь он вторгся на охраняемую территорию. Служебные породы собак очень чётко понимают границы своей охранной деятельности. И учить их этому не надо. За пределами своей территории многие из них превращаются в равнодушных милашек, что именно к Линде отношение имело, как я уже писал, довольно косвенное. Короче, пришлось маме, по просьбе первого укушенного, так сказать, первой жертвы, делать ему противостолбнячные уколы, чтобы избежать более крупного конфликта. То, что я был при этом тоже укушен, от родительницы, естественно, скрыл. Хватит и того, что в босоногом детстве наивно признался в укусе неизвестной овчарки, когда бегал с приятелями по люблинским дворам (существовал такой стотысячный город Люблино, превратившийся в настоящее время в Люблинский район города Москвы), и это мне стоило сорока уколов от бешенства в живот (половина нормы того времени), что, должен признаться, очень-очень больно, да и было совершенно не нужно, что я понял много позже, где-то лет через сорок.

Тут же, в Семхозе, впервые столкнулся с таким понятием, как клещ. Странно, что до двадцатишестилетнего возраста мне ничего не было известно об их существовании в Подмосковье. Никто и никогда не предупреждал о такой опасности. Ходили по грибы в лес, да и просто пошататься по волнующе белой от берёз роще, полежать на траве у Загорского «моря» и ни у кого, никогда и ничего. Его появление на теле Линдочки воспринял как трагедию и долго пытался удалить самостоятельно, руководствуясь советом родных, при помощи нитки и подсолнечного масла. Безуспешно. Руки дрожали от волнения, да и собака воспринимала мои усилия без должного понимания, пытаясь укусить через надетый для проведения «операции» намордник. Без него, не сомневаюсь, ей бы это удалось.

Проконсультировался у соседки, девочки Лены, у которой тоже была собака, а также опыт извлечения клещей. Она быстро пришла, попросила крепче подержать волнующееся животное, взяла клеща за светло-серое надутое, как оказалось позже, пузико своими нежными, крупными, привыкшими к сельскому труду пальчиками – она с родителями жила здесь, в посёлке, постоянно – и дёрнула, сразу показав мне «зверя», раздавить которого стоило большого труда. Из моего жизненного «собачьего» опыта сделал вывод, что клещи для пёсиков штука менее страшная, чем её малюют. Впоследствии многие мои собаки, живущие на «свободном выгуле» вне дома, на большом участке, были в иные годы усыпаны этими милыми животными, и не одна из них не заболела и не умерла от укусов безжалостных кровопивцев.

Кстати, ежи, тоже гуляющие сами по себе, – живой пример сопротивляемости организма мерзким тварям. На некоторых виденных мною невольно особях, что называется, живого места не было: клещи, клещи…. Увешаны как ёжик. Я брал ежей в руки «невольно», то есть не гонялся за игольчатыми забавными зверюшками из спортивного или какого иного интереса. Просто мои собаки часто находили их на участке и каждая по-своему на них реагировала. Одних приходилось оттаскивать от добычи с огромным трудом, другие слушали мои команды и бросали эти колючие комочки без сожаления и упрёка. Но визга при встрече с ежом всегда было предостаточно.

Удивительно, что после покупки дома в деревне в Клинском районе Московской области, в ста километрах от Кольцевой автодороги, в конце восьмидесятых, то есть тридцать лет назад, который использовался сначала только как дача, мы тоже поначалу ничего не слышали о наличии в округе клещей. В лесу, да и на участках, хоть и в меньшей мере, основным вредоносным беспокоящим и кусающим зверем считалась «лосинная вошь» (о других кровопийцах, как то: комарах, шершнях, оводах (по-моему, овод и слепень одно и то же) и осенних мухах – существах болеприносящих, но не серьёзных, я и не упоминаю). Лосинную вошь мы здесь увидели, за уже довольно долгую к тому времени жизнь впервые. В Семхозе и других местах Подмосковья, где пришлось побывать, посещая летом пионерские лагеря, таких как Лобаново и леса около Каширы, подобных, существ просто не существовало.

«Лосинная вошь» – это такой большой летающий «муравей» с крылышками, который садится на тело или волосы и начинает трудолюбиво искать место для укуса. Протекает этот процесс столь долго, что почти всегда успеваешь её вытащить и расправиться, если есть на это время и желание. Давится это насекомое без труда, не то что клещ. А летает их в лесах под Клином тьма-тьмущая, как комары, которые питаются нами в тёплое время года везде и всегда, или оводы с шершнями в июле и августе. «Комары и мухи» даже досаждали нашему великому поэту А. С. Пушкину настолько, что он не преминул упомянуть об этом явлении в своём необъятном наследии. Но клещей попросту, казалось, не существовало. И Александр Сергеевич о них ни слова, ни полслова. Хотя, может быть, какой-нибудь въедливый исследователь может меня опровергнуть.

Один раз на ротвейлере, о котором упоминаю, здорово опережая медленно текущее, но быстро проходящее время, я увидел свисающий маленький палевый мешочек и подумал, забыв начисто про свой семхозский опыт, что это какая-то опухоль или нарост типа полипа. Загадку разрешил проходивший мимо весьма кстати сосед одним движением руки. Полагаю, что почти полное отсутствие в Клинском районе клещей обуславливалось химической обработкой совхозных полей в советский период. После «ельцинской» революции начала девяностых совхозы были развалены и разграблены, обработка прекратилась, клещи выползли из норок и строем вползли в нашу как бы капиталистическую жизнь на радость людям и их любимым животным.

Что же касается применения для борьбы с клещами и блохами на собаках и других домашних питомцах химических средств, то тут у меня собственная, рождённая практикой философия, которой придерживаться совершенно не обязательно. Во-первых, идеального результата они всё равно не дают, а во-вторых… Лекарство есть лекарство. Вряд ли химический препарат так уж безвреден для вашего любимца. И что из этих двух зол более вредно, трудно сказать определённо. Мне не известен ни один случай, чтобы после укуса клеща с собакой или даже человеком – подчёркиваю: в нашем районе – хоть что-то произошло плохое. Мои соседи – активные грибники и ягодники, приносили на себе массу клещей, некоторые из которых добивались своего и кусали любителей тихой охоты во все, даже самые интимные места. Они без проблем удаляли присосавшихся кровопивцев собственными силами, лишь однажды прибегнув к помощи медиков – место укуса оказалось слишком оригинальным – и продолжали без устали бегать по окружающим лесам весь грибно-ягодный сезон.

Конечно же, обнаруженные на собаке клещи немедленно нами удалялись, если животное позволяло это сделать. Пустые хлопоты. Ведь оно уже было укушено, контакт произошёл, всё вредное, что нёс на себе маленький милый зверёк, такая микроскопическая проворная крошка, попало в кровь, и удаление смысла особого не имело – только эстетическое. Если клеща не трогать, он разбухнет, животик его посветлеет, и отвалится удовлетворённый сам по себе. Тут уж я, если замечу, куда он упал, давлю животное со всей своей пролетарской непримиримостью. Хотя, кажется, к пролетариату отношения ни с какой стороны не имею, если не считать им себя за практику на люблинском Литейно-механическом заводе в начале шестидесятых. Её проходили все ученики школ с одиннадцатилетним образованием в разных местах. Три года по два дня в неделю, по четыре часа в день стоял у станка, вернее, станков, ибо учился на многостаночника и получал за это деньги в зависимости от выработки, конечно.