Совет Европы - Алексей Кангин

Решив не откладывать вопрос на потом, Максим вышел из архива и направился прямо в кабинет начальника. Василий Фёдорович ничуть не удивился, вновь увидев своего подчинённого на пороге кабинета.

– Василий Фёдорович, я тут нашёл очень странное видео, – с ходу начал Максим, протягивая начальнику коммуникатор. – Мне хотелось бы понять, что это значит.

Василий Фёдорович взял коммуникатор в руки, на мгновение запустил видео и тут же выключил.

– Ну что ж, Максим, – возвращая коммуникатор подчинённому, проговорил он. – Это запись c двойниками. Хороший грим, плюс компьютерная графика и обработка голоса. Ты и не заметишь разницы. Мы сразу, ещё на Земле, записали целый комплекс таких видеоотчётов для того, чтобы в случае необходимости прикрыть внештатную ситуацию.

– То есть о том, что все европолярники мертвы, официально сообщать не будут?

– Нет, Максим, не будут. Паника нам не нужна. Для всех они благополучно вернутся на Землю в ближайшие дни, как и положено по графику.

– А новая экспедиция? Их оповестили обо всём этом?

– Только начальника экспедиции. И я думаю, ещё кто-то один. Человек от военных всё знает, наверняка. Остальные – нет.

– Какие же ещё сюрпризы ждут нас на Европе, о чём вы мне не рассказали? – раздражённо спросил Максим. В другое время он ни за что не позволил бы себе так разговаривать с начальником, но сейчас ситуация была особой. Его хотели отправить за сотни тысяч, за миллион километров, и при этом ему не говорили всего, что касалось экспедиции.

– Больше никаких, – ответил Василий Фёдорович. – Я понимаю тебя, Максим. Твоё возмущение мне понятно. Ты отправляешься в крайне рискованную экспедицию, откуда можно и не вернуться. Я не обманывал тебя, когда сказал, что мы понятия не имеем, что же произошло там, на Европе. Может быть, я прав, и дело было в диверсии. Может быть, причина в каких-то природных явлениях. В конце концов, мы отправились на Европу для того, чтобы найти там жизнь, и нельзя сбрасывать со счетов возможность вмешательства инопланетного разума. Отправляться на Европу рискованно, и если ты считаешь, что этот риск слишком велик, ты можешь остаться здесь, на Земле.

– Нет, – сходу ответил Максим. Несколько лет он готовился к тому, чтобы отправиться на Европу, и теперь просто не мог свернуть с этого пути. Это означало бы, что все предыдущие годы потрачены впустую. Всё-таки то, что отправиться на Европу предложили именно ему, показывало, что руководство высоко оценивает его. Ведь кого попало туда не отправили бы. Люди ждали своей возможности годами, и не все дожидались её.

– Максим, я дам тебе ещё один день хорошенько всё обдумать. Пока остальная команда ещё собирается, мы можем подождать.

– Я согласен, – подтвердил своё решение Максим. – Просто я хотел узнать, всю ли правду рассказали мне.

– Всю. Всё, что известно мне, я рассказал тебе. А вопрос с постановочными записями, строго говоря, к нашему делу даже и не относится.

– А с нами тоже будут делать такие записи? – поинтересовался Максим.

– Да, конечно. Это часть обязательной программы, так сказать. Ещё с тех времён, когда американцы летали на Луну.

– То есть американцы не были тогда на Луне? – удивился Максим.

– Этого я тебе не говорил, – хитро улыбнувшись, ответил Василий Фёдорович.

– Ладно, – согласился Максим, понимая, что больше ничего вытянуть из начальника не получится. – Я могу идти?

– Да тебе, на самом деле, давно пора.

Максим кивнул и вышел. Ещё пара минут, и он уже стоял на улице за пределами конторы. Солнце в этот день, казалось, светило особенно ярко, словно дразня Максима, который в ближайшие полгода будет видеть Солнце лишь как небольшое пятнышко в чёрном небе Европы. Миллион километров… Страшно даже представить себе, какое это расстояние. Пожалуй, это слишком далеко от дома.

Автомобиль Максима стоял неподалёку, но он решил прогуляться пешком по округе, словно стараясь набраться солнечного света и тепла, чего он будет на долгие месяцы лишён на Европе. Даже когда он проходил тренировки в Антарктиде, Солнце всегда было рядом. А с Европы даже и не поймёшь, что это там такое в небе и какая от него польза.

Но даже при таких мыслях Максим не мог не восхищаться мощью человеческого разума, который сумел сделать так, что человек способен жить и за пределами Земли. Пусть до полноценной колонии на Европе было ещё очень далеко, да и вообще под вопросом была целесообразность её создания. Было важно только то, что люди уже включили Европу в свою, человеческую среду обитания, и это означало, что однажды люди пойдут и дальше. За пределы Солнечной системы.

А пока Максим думал о том, что ему выпала возможность, которая станет столь редкой в ближайшем будущем: прогуливаться под Солнцем родной Земли, слыша шелест недавно зазеленевшей листвы и чувствуя кожей прохладный ветер с Невы. Таких ощущений не будет больше ни на одной планете, куда бы ни ступила нога человека.

2. Команда

Центр космических исследований, так же как и центр антарктических исследований, находился именно в Ленинграде. Сюда и съехались со всего Союза будущие европолярники, хорошо знакомые Максиму по его зимовке в Арктике. Конечно, Арктика очень мало похожа на спутник Юпитера Европу. Каким бы негостеприимным ни был шестой континент, он всё же оставался частью их родного дома – Земли. Там был воздух, был ветер, был снег, который можно растопить и получить воду. На Европе всего этого не будет. Только бесконечная ледяная пустыня, темнота и радиация. По условиям подготовки к полёту будущие европолярники должны были постоянно пребывать в Антарктиде в скафандрах, снимая их только внутри жилых модулей. И поэтому, можно сказать, им было проще, чем обычным полярникам. Будущие космонавты не страдали от холода, ветра и небывалой сухости воздуха. Но кто сейчас мог сказать, насколько полученный ими в ходе обучения опыт поможет в условиях другого небесного тела?

Незадолго до начала собрания, на котором должны были объявить приглашённым журналистам новый состав экспедиции, Максим встретил своего коллегу по зимовке. Это был Константин Тихонов, настоящий полярник с многолетним стажем. Именно он и должен был возглавить экспедицию. Константин поприветствовал Максима и пожал ему руку. Максим на секунду задумался, стоит ли говорить Константину о том, что он знает правду о настоящем положении дел на Европе. Но Константин не знал, что Максим работает в Конторе, и потому раскрывать себя не стоило. Вместо этого Максим решил предоставить Константину право говорить самому.

– Ну что, как ощущения перед отправкой? – спросил Константин.

– Немного не по себе, – ответил Максим. – Всё-таки на полгода во тьму…

– За полярным кругом, знаешь ли, тоже бывает ночь по полгода. И чтобы такое увидеть, даже за пределы Союза не надо уезжать.

– Ну да, ты прав. От этого люди не умирают, – Максим не знал, зачем он вдруг сказал эту фразу. Константин пристально на него посмотрел, словно пытаясь понять, не был ли это какой-то сигнал. Но в ответ лишь произнёс:

– Да, ты прав, от этого не умирают.

Максиму показалось, что он начал какую-то игру, в которой каждый из собеседников, не задавая прямых вопросов, должен выяснить, что известно другому. Но Максим и так знал, что будущий глава экспедиции осведомлён о случившемся. Поэтому Максим не стал продолжать эту игру. Вместо этого он поинтересовался:

– Видел уже наших?

– Да, где-то здесь все ходят.

– А иностранцы кто? С ними знаком уже?

– Да, знаком. Полярник из США, мой старый знакомый, и японец, морской биолог.

– Японец? Неожиданно даже, – удивился Максим. – Я почему-то думал, что возьмут кого-то из соцблока, китайца, например.

– Ну, соцблок и так с нами, надо показывать, как у нас всё хорошо, и капстранам, – пояснил Константин.

– Тоже верно, – согласился Максим. – А где, кстати, все?

– Да, наверное, уже в зале. По крайней мере, говорили, что направляются туда.

– Может, и мы пойдём? – предложил Максим.

– Давай, – согласился Константин, и они пошли в зал заседаний.

Зал был полон, но заполняли его люди, которые относятся к космическим экспедициям весьма косвенно. Здесь в основном были журналисты, да несколько учёных. Константин провёл Максима к специальным местам рядом с самой трибуной, где уже сидели остальные. Виктор Ларин, инженер, который должен будет обслуживать на Европе буровую установку и всю электронику станции, и Михаил Петрович Харитонов, врач экспедиции. Виктор был ровесником Максима, и почему-то Максим подозревал, что человек военных – как раз он. Михаил Петрович был старше всех в экспедиции, и его опыт в медицине должен был очень пригодиться на Европе. Максим подумал, что как раз для Харитонова произошедшее на Европе и станет самым большим вызовом. Ему надо будет и установить причины смерти предыдущей экспедиции, и позаботиться о том, чтобы новую экспедицию такая участь не постигла. Максим поздоровался с коллегами и принялся озираться вокруг, надеясь увидеть иностранцев. Но пока их не было поблизости.