Совет Европы - Алексей Кангин

– А что же, поликлиники и больницы, разве это не те же самые техобслуживания для людей? – привёл аргумент Михаил Петрович.

– Но биологические организмы могут выжить без них, а биотехнические не смогут, – продолжал настаивать на своём японец. – Если вдруг случится какая-то катастрофа на другой планете и связь с Землёй будет утеряна, биотехническая колония не выживет.

– А мы не будем терять связь с Землёй, – парировал медик. – Мы идём в космос всерьёз и надолго! Согласен, биологические организмы более устойчивы и могут самовоспроизводиться, но биотехнические организмы лучше поддаются настройке, диагностике и восстановлению. Так что именно за этим будущее.

– Михаил Петрович, странно такие слова слышать от вас, я бы скорее был готов услышать подобное от Виктора, – признался Максим.

– Нет, узкие технари узко мыслят, – махнул рукой Михаил Петрович. – А тут нужна широта кругозора.

– А было бы неплохо прогуляться по Европе безо всякого скафандра, разогреваемым изнутри жаром атомного реактора, – пошутил Максим.

– Только кислородную маску не забудь – дышать-то тебе всё равно придётся! – Михаил Петрович засмеялся. Следом за ним засмеялся и доктор Симада.

– Ну, раз уж вы с атомным реактором, то можно и долететь до Европы без ракеты! – добавил японец, чем рассмешил Максима, представившего такую картину.

– А вот, кстати, будут ли ваши биотехнические создания понимать юмор, Михаил Петрович? – вдруг спросил доктор Симада.

– Конечно, будут, почему нет? – ответил медик. – Они ведь в первую очередь биологические организмы, лишь с некоторыми техническими дополнениями.

– Но не будет ли соблазна улучшить дополнениями базовые функции психики? – раздался следующий вопрос японца. Разговор уходил куда-то в сферу философии, и Максим решил покинуть пока собеседников, чтобы поговорить с Константином и Джоном.

Едва он подошёл к ним, как Константин взглянул на него и спросил:

– Ну что там двое наших любителей философии? Опять завели какой-нибудь спор?

– Да, и боюсь, что я тому виной.

– Да нет, они бы и сами нашли повод затеять спор. Встретились просто два любителя поговорить. И это они ещё до спирта Петровича не добрались!

– А у него есть спирт? – вдруг оживился американец.

– У хорошего врача всегда с собой есть спирт, – поведал Константин. – А Петрович у нас – очень хороший врач.

– Пойду-ка… – начал было подниматься американец, но Константин быстро осадил его.

– Сиди пока. А то тебе предстоит принять участие в самом страшном споре, какой только можно представить: сочетание самоуверенности советского врача и азиатской иносказательности.

– Ничего не понял, – честно признался американец.

– Я об этом и говорю – ничего не поймёшь ты в их беседе, – заверил Константин.

– Я вообще-то по другому поводу подошёл, – заметил Максим.

– Да ты видишь, как эти двое умудрились перевести наше общение на их обсуждение? опасные люди, однако ж! – Константин улыбнулся. – Так ты о чём подошёл поговорить? Волнуешься перед отправкой?

– Более чем, – ответил Максим, подумав, что учитывая судьбу предыдущей экспедиции, он волнуется десятикратно сильнее, чем следовало бы.

– Ты же уже был в космосе, летал на Луну, – вспомнил Константин.

– Да, точно, – подтвердил Максим.

– Так чего же волнуешься? – спросил Константин.

– Европа всё же куда дальше, чем Луна, и людей там кроме нас не будет. И если что-то случится, помощи ждать неоткуда, – честно признался в своих страхах Максим.

– Я уверен, что когда-то точно так же думали и те, кто строил поселение на Луне, – произнёс Константин. – Но смотри, сейчас Циолковский построен, действует лунный космодром, и ничего страшного ни с кем из тех, кто осваивал Луну, не случилось.

– Да в принципе, чем эта Европа от Луны отличается? – вставил Джон. – По большому счёту, если что-то там случится, то хоть на Луне, хоть на Европе, никто с Земли не успеет прийти на помощь. Это как в Антарктике. Тоже пока до вас доберутся… Все успеют превратиться в куски льда. Хотя Земля. Так что не переживай, ничего необычного.

Максим улыбнулся и ответил:

– Теперь я понимаю, почему на Европу отправляют именно полярников. У вас, товарищи, потрясающий оптимизм.

– Темно там будет, – заметил Джон. – А в остальном обычная зимовка.

– А если вдруг из подо льда повылазят местные аборигены, что делать будем? – спросил Максим.

– Да известно, что. Спирт у нас есть, контакт быстро наладим, – ответил американец с улыбкой. – Мы вон и с Константином, помнится, так же контакт налаживали в своё время.

– Ладно тебе, контактёр, – оборвал его глава экспедиции. – Не надо тут мой моральный облик принижать перед командой.

– Да какой моральный облик, мы что, политики что ли? Обычные полярники, – возразил американец.

– Не знаю, как у вас в США, а вот у нас в СССР обычных полярников не бывает, – сообщил Константин. – Каждый полярник – герой, отважившийся выступить против стихии.

Американец вздохнул.

– Есть в вас, ребята, какая-то эта наивность и романтичность. Везёт вам, что вы верите в то, что делаете что-то великое. А у нас это всё уже давно простая работа, способ заработать денег, – высказался он.

– Сейчас ты в составе советской экспедиции летишь делать великие дела для всего человечества, – напомнил Константин. – Не забывай об этом.

Джон молча кивнул. Максим посмотрел на него, прежде чем уйти, пытаясь прикинуть, может ли американец оказаться диверсантом. Конечно, тут перед Максимом он разыгрывал роль циника, которого ничто в этой жизни уже не вдохновляет. И опять речи про то, какой хороший Советский Союз. К такого рода похвале Максим всегда относился настороженно. Наверное, потому, что не мог представить себе, чтобы он сам искренне хвалил США или ту же Японию. Ну а с другой стороны, может быть, действительно в экспедицию специально отбирали тех иностранцев, кто испытывает симпатию к СССР.

Максим вернулся на своё место, где и просидел уже до самого прибытия на Байконур. Виктор задавал какие-то вопросы, Максим что-то отвечал, но ничего из этого не было достойно пристального внимания.

После приземления самолёта, едва экспедиция сошла с трапа, как у них сразу же начали проверять документы. Это довольно сильно удивило Максима.

– А зачем у нас-то проверять документы?

– А вдруг ты шпион, – шутливо произнёс Джон и подмигнул Максиму.

– Порядок есть порядок, он один для всех, – сообщил Константин. Максим кивнул. После проверки документов их посадили в автомобиль и отвезли в гостиницу для временного пребывания. Объектов самого космодрома отсюда почти и не было видно – город как город. А с другой стороны, для обслуживания первого космопорта человечества понадобился целый город.

– Мы прямо сегодня стартуем? – спросил доктор Симада.

– Нет, стартуем завтра, – ответил Константин. – Сегодня есть время немного отдохнуть и настроиться на полёт.

– Признаться честно, я волнуюсь. Всё-таки в моём возрасте люди уже не летают в космос, – поделился своими переживаниями японец.

– Не беспокойтесь, Итиро, – успокоил его Михаил Петрович. – Современная техника сделала безопасными космические перелёты и для пожилых людей. Космос для человека, вы ведь помните?

– Да, я помню, – биолог кивнул.

– Вот и славно, – заключил Михаил Петрович.

Экспедицию расположили в двухместных номерах, и люди расселились теми же парами, какими сидели в самолёте. Виктор обрадованно заметил по этому поводу:

– Ну, Максим, придётся тебе продолжать слушать мою болтовню!

– Что ж, послушаю, – согласился Максим. Он понимал, что Виктору вообще-то будет скучно в этой экспедиции и не с кем общаться, кроме Максима. Константин был слишком сдержан и не стал бы поддерживать провокационные беседы, которые затевал Виктор, Михаил Петрович – в принципе тоже, а к иностранцам Виктор относился с изрядной долей недоверия. Вот и выходило, что на Максима возлагалось бремя быть единственным собеседником Виктора.

Но на самом деле Максима полностью занимали мысли о том, что же случилось на Европе и что может случиться снова. Так что болтовню Виктора он пропускал мимо ушей. Нужно было выспаться перед завтрашним стартом, но сон никак не шёл к Максиму. Едва только он закрывал глаза, как начинали мерещиться то диверсанты с коварным оскалом, режущие трубки воздуховодов скафандров, то гигантские черви, вылезающие из трещин во льду и душащие людей. Конечно, Максим понимал, что ни первый, ни второй случай в таком виде произойти не мог, и всё гораздо сложнее. Но факт был в том, что уснуть ему никак не удавалось.

Так или иначе, всё должно было решиться примерно через неделю. Сейчас они три дня будут в полёте до Луны, около двадцати четырёх часов пробудут там, а потом отправятся на Европу. Путь туда тоже займёт примерно три дня. Конечно, до Юпитера и его спутников расстояние куда дальше, чем до Луны, но на Луну летают ракеты на старых химических двигателях, а вот на Европу их доставит уже атомный взрыволёт. Причём, поскольку химическая ракета за один раз может доставить только троих, вылетать на Луну экспедиция будет двумя заходами с перерывом в один день.