Отражения - Виктория Яновна Левина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Муж увидел мою растерянность, заметил слёзы на глазах и услышал невнятное бормотание:
– Где же мне искать здесь, среди тысяч людей, в лесу, меж семейных столов, мою Майку? Мне передали, что она обязательно сюда приедет!
Немедля он побежал к сцене, схватил микрофон и заорал на ужасающем русском:
– Майя, Майя! Вика здесь! Вика хочет тебя найти!
Я стояла красная как рак и сгорала со стыда от нетривиальных решений мужа. А издали ко мне уже катился какой-то колобок и кричал, и плакал от счастья! Моя Маечка! К тому моменту ей уже стукнуло семьдесят пять. Но, несмотря на это, она оставалась такой же красивой, милой, доброй, родной!
Долго-долго мы стояли обнявшись, хохотали и рыдали от счастья!
– Маечка, я так долго тебя искала! Я прослышала, что ты живёшь в Израиле с девяносто второго года! Я каждый раз еду, пусть и не по Иерусалиму, по Тель-Авиву даже, и всё по улицам тебя высматриваю! Как же долго я ждала этой встречи!
Мы сидели за деревянным, грубо сколоченным столом для пикника в лесу с семьёй Майи, с моим мужем и его сыном. Глаза у всех были на мокром месте. Первый бокал и первый тост был:
– За долгожданную встречу!
А потом был второй бокал. Мы с Майкой посмотрели друг другу в глаза и одновременно тихо произнесли:
– За Раечку, за память о ней! Пусть земля ей…
Глава 21
Майя
Жизнь щедра ко мне фантастически! Она подарила мне изумительных родителей, прекрасных, талантливых друзей, чудных людей, которые встречались на разных отрезках моего пути, незабываемых учителей! И всё-таки, и всё-таки Майя Филипповна, Майя, Маечка, занимает в моей жизни место особое, очень близко к сердцу.
Как же я благодарна моему папке, который сумел определить меня, ребёнка с плохой организацией, с бесконечными «выбрыками», прослывшего «белой вороной» в предыдущей школе, неоднократно битого в «тёмных» и мало кому доверяющего, именно в эту школу. Как я счастлива, что попала именно в этот класс, к моей милой и дорогой Маечке!
Сначала я влюбилась в неё визуально. Майя, моя учительница по физике, оказалась молодой и восхитительно красивой. Она была классным руководителем нашего неугомонного, собранного из всех близлежащих школ класса для детей, способных вынести особую программу обучения у лучших учителей города. Одевалась она всегда со вкусом, имела ангельское личико, которое подчёркивала белым кружевным воротничком, любовно вывязанным её мамой. Она казалась такой далёкой от предмета, который преподавала (физики), что просто не верилось, что она сможет донести скопищу всех этих «нестандартных», хоть и одарённых детей, основы мироздания. Тишайший ангел… сможет ли?
Но ангельский голосок вдруг делался твёрдым и властным, когда ученик вызывался к доске; рейтинг оценок показывал повышенные требования к знанию предмета, а интересно поданный материал заставлял вслушиваться в любимые домашние интонации с замиранием сердца.
– Как часто вы пьёте? – надвигалась на нас грозной тучей пожилая и суровая директриса школы, получив сигнал, что мы были замечены с бутылкой шампанского в лесу, на пикнике.
– Ну что вы! – Маечка как орлица встала на защиту своих птенцов. – Детки просто баловались!
– Домой! Переодеваться и умываться! – директор «фильтровала» на входе в школу девиц с неуловимыми для простого человеческого глаза следами косметики на лице и с неположенной длиной школьной формы.
– Она мигом умоется! – Майя дала мне невидимый шлепок по попке. – А длина вовсе не «мини» и не «макси», а «миди»… А «миди» – не запрещено!
– Майя Филипповна! Вы не можете, просто не имеете права уходить в декрет перед выпускным классом! – заявила я нашей милой Маечке, собравшейся родить второго сына.
– Но, деточка! Как же так? – начала было Майя…
– Мы всё решили, я не принимаю возражений! Каждый ученик класса будет гулять с вашим ребёнком по очереди: кормить, менять пелёнки, ну, не знаю точно, но мы будем вам во всём помогать, не оставляйте нас перед выпускными!
И вот сорок лет спустя, в Израиле, я оказалась на юбилее Маечки. Ей исполнялось семьдесят пять лет. Моя любимая учительница стояла на сцене – восхитительная, нежная, женственная, по-прежнему красивая. В банкетном зале собрались ученики многих её выпусков, родные, друзья, сокурсники, товарищи по работе. Я видела ближайшую подругу Маечки – Руану Абрамовну (Рону), которая и здесь, в Израиле, руководит хором, брызжет энергией, ни минуты не сидит на месте, как и тогда, в далёкой юности, когда мы с ней готовили наши школьные вечера с неизменным выступлением классного вокального ансамбля.
После нескольких вступительных фраз благодарности, произнесённых в адрес присутствующих, зардевшаяся Маечка вдруг сказала:
– Мы с Витькой наконец-то нашли друг друга! – и указала на меня. – Да-да, это та самая моя Витька, которая меня не пустила в декрет! Вот, посмотри, кто тебя лишил матери! – под хохот присутствующих Маечка обратилась к двухметровому красавцу Феликсу, специалисту по хай-тэку из Америки.
И мы с мужем взобрались на сцену, чтобы обнять её – дорогую, родную, славную.
Мои школьные друзья до сих пор держат крепкую связь, собираются на праздники, юбилеи, просто по настроению. Происходит это обычно несколько раз в год. У меня нет ближе и дороже людей в жизни! Майю они не видели много-много лет. Представляете, что было однажды, когда, собравшись в одном из частных домов и усевшись за праздничный стол, они вдруг услышали тихий стук в дверь и на пороге возникла Маечка?
Как уж она прознала про этот сбор, никто не знает, но сюрприз получился на славу! Она вообще большая любительница сюрпризов, наша славная учительница! Вот, например, совсем недавно:
– Я звоню, звоню на домашний, никто не подходит! – кричала я в избытке чувств. – Что случилось?
– Да я тут замуж сходила, – смущённо ответила моя восьмидесятилетняя Маечка.
Немая сцена.
– Витька, да не переживай ты так! Я уже развелась! Лучше и дальше вдовствовать, чем на кухне целыми днями стоять неизвестно для кого.
Муж Маечки несколько лет тому назад умер. То был замечательный, заботливый, добрейший великан с огромным сердцем. Он успел плодотворно поработать приглашённым тренером по баскетболу и в Америке, и в Израиле. А потом сердце отказало, как бывает со спортсменами-ветеранами. Мой братик так же скоропостижно ушёл в январе – поиграл в футбол с командой ветеранов, отыграл два тайма, пришёл домой, сел на диван и умер.
Каждый год, что бы ни происходило в моей жизни и в окружающей среде, на свой
