Маргарита - Сергей Васильевич Фокин

Характерный стук колес будто перещелкивает во мне барабан с мыслями и они взрываются как воздушный шарик, наполненный конфетти. Дом, зеленый цвет, Яна, нет, Юля, год, дом…

Жопа….

Эти парни – дети, кажущиеся взрослыми, и взрослые, кажущиеся детьми, вызывают у меня депрессию, которая набирает ход. Выставляют себя не теми, кем являются на самом деле, ведь эти дешёвые понты сразу же рухнут при виде армейской жизни.

Я все чаще вспоминаю о проводах и вообще о всех днях, которые были наполнены армейскими рассказами. Эти советы мне кажутся нелепыми, думаю, мне не придется использовать даже один из них. А эта армейская байка – один за всех и все за одного – имеет немного другой смысл: накосячил один, а отвечают все, по средству поднятия температуры в помещении. Что за ерунда?..

Это, как минимум, не логично – заставлять ополчаться против соседа по койке или это должно нас сплотить? Чрезмерно замысловатая философия и психология о парнях, у которых через уши лезет тестостерон, который так стремительно пытаются залить бромом.

Когда мне надоело просматривать одну и ту же картинку за окном, как густые леса сменяются бесконечным полем, которое уходит в горизонт, я заострил внимание на двух интересных личностях. Два брата-близнеца, Леня и Гриша, с первого взгляда не отличающиеся друг от друга, как две капли воды. Они сидят напротив меня и поддерживают разговор с Женьком, который порядком достал своей наигранной харизмой. Близнецы, хоть и одинаковы во внешности, но они как-то отличаются друг от друга, стиль разговора, улыбка и жесты у них разные, что скорей всего свидетельствует о том, что они имеют разные круги общения там, дома. Гриша какой-то резкий и жесткий парнишка, что не скажешь о Лене, тот более рассудительный и умеет взвешивать, но в конечном итоге их русла сливаются в одно, и уже утверждает один, а второй поддерживает.

Я думаю, с ними смогу поладить, ведь как-никак земляки, да и объединяет нас интерес к спорту, а я достаточно большой, в сравнении с ними, да и вообще со всеми, даже тот рослый мужик в погонах меркнет на моем фоне. Навскидку он весит около 90, когда я 112 кг. Качалка и здоровый аппетит делают свое дело, пускай и нет пресса на моем животе, но есть огромная сила, превосходящая всех в этом вагоне. Думается, что мне придется легче, чем им, и по отношению ко мне дедовщина наверняка таких же дохлых пацанов будет неуместна. Что не сказать о близнецах, которые мне нравятся, хоть я с ними и не так близко знаком, но в обиду я их не дам.

Уже достаточно стемнело, так что за окном едва виднеются проплывающие деревья и столбы. Я забрался на верхнюю «шконку» и включил музыку, засунув один «банан» в ухо, чтоб оставаться в курсе событий. Меня охватила двойная тоска о доме, и к тому же этот грустный плейлист, кроме которого ничего не хочется слушать, только усугубляет мое состояние, но я не могу ничего поделать со своими нынешними предпочтениями.

Прошел час с того момента, как я разменял купюру на лапшу и кипяток, но меня снова одолевает голод, точнее желание употребить, заесть внутреннюю тоску, которая по факту ничем не обоснована, это всего лишь мои тараканы. Стерпится…

Я заставил себя соскочить со второго этажа и вновь запарил лапшу, чтоб на какое-то время, пока ем, заполнить ту пустоту внутри. Охотно вклиниваясь в разговор о боевых искусствах, я начал перетягивать одеяло на свою сторону и говорить о чем-то, близком мне. Бодибилдинг и борьба, что не оставило без интереса близнецов, они с искрой в глазах задавали вопросы и слушали меня, пока я перемалывал уже остывшую «пищу». Женек (никак не Евгений) заглох и стал немым слушателем, как только я открыл рот. Это напомнило мне животный мир, когда в львиный прайд приходит истинный лев. По крайней мере, мне так кажется, что я единственный нормальный парень среди них, и более чем уверен, что не я один так думаю про себя. Но во всяком случае я не навязываю свою философию, как он.

Еще темно, под покровом кромешной темноты мы вываливаемся из вагонов, быстро закуриваем, пока начальник о чем-то говорит по телефону неподалеку от нас, но его почти не слышно, его голос тухнет из-за гоготания ребят. Бдительные ребята, такие же, как я, приготовились слушать, как только заметили взгляд на себе. Близнецы стояли рядом, точнее мы были в одной отдельной куче.

– Идет, – сказал я, бросив бычок на землю.

– Внимание! Товарищи будущие солдаты, построились!

Мы долго вошкались и совсем не заметили, как подошел еще один офицер.

– Здравия желаю, товарищи солдаты! – он сказал так громко, что клубы пара изо рта на мгновение закрыли ему лицо.

– Здравие желаю!

– Здравствуйте!

– Здорова!

Он тихо сказал, наклонившись к нашему конвоиру:

– Клоуны.

– Мы не клоуны! – из заднего ряда возмущенно ответил Женек, внешность которого была довольно необычной, узкие глаза и красные пухлые щеки от мороза.

– Вот-вот, этого я заберу к себе, – тыкнул конвоир своего товарища.

– Налево, шагом марш!

Кто-то попытался сымитировать правильное выполнение, а кто-то просто повернулся, что вызвало у офицеров непристойный смех.

***

И кто сказал, что время в учебке совсем не идет? Уже прошел месяц, и я совсем не заметил, как дни сменяли друг за друга. Сегодня наступит тот день, о котором нас предупреждали весь этот месяц. Случится присяга и мы, наконец, станем солдатами. А весь этот месяц мы были никем – ни солдатами, ни гражданскими, мы дрейфовали в этом океане месяц и, наконец, доплыли до так называемой суши.

Утро сегодня задалось втройне динамичное. Уже с 4 утра на плацу сгребали мокрый снег в большие кучи, необычайные для зимы -3 градуса по Цельсию были обманчивы. Я никак не могу согреться с того момента, как приехал в полевую учебку, эти две недели показали, как бывает по-настоящему холодно, невзирая на два одеяла и полный комплект зимних вещей. Многие просыпались без горла, да и я, не скрою, уже перенес одно ОРВИ, которое тщательно скрывал. По причине того, что присяга может сорваться. А зачитывать присягу в лазарете – в этом чести нет и это, как минимум, будет мучить меня всю жизнь. Да и к тому же приедет мама и родной брат…

Эти мысли согревают меня, я уже вижу, как стою перед офицером, зачитываю присягу, куча народу посреди этих бараков, и мои родные смотрят с восторгом и чуть не лопаются от гордости. Мой