Воины Новороссии. Подвиги народных героев - Михаил Иванович Федоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот про дебальцевский котел известно. Вэсэушники пытались вырваться из котла, и три донецких танкиста на одном танке их здорово покрошили. Два танка уничтожили и третий чуть не успели… В дуэль вошли…
— Видно, выгодную позицию заняли…
— Да, на выходе поджидали…
— А у Коли жена…
— Жена, двое деток. Одному сейчас где-то полгода, другому два…
— Папа, мама…
— Да, живы…
С Рамилем можно было говорить и дальше, но его звала служба.
6. Жена Екатерина
Однополчане связали меня с женой Николая Данильченко, и я разговаривал с ней:
— Катя, собираю материал о ребятах, которые совершили святое дело… Кстати, вчера пять лет, как погиб Роман Филипов[61], который крикнул: «Это вам за пацанов!»… Вот, хотелось поговорить о Коле. Как познакомились… — я снова спрашивал, заполняя лакуну знаний о танкисте, которую хотелось не просто заполнить, а настойчиво требовалось.
Данильченко с семьей
Екатерина:
— Мы познакомились в 2016 году по Интернету. Он заканчивал наш омский кадетский корпус, поставил лайк на мою фотографию и пишет: «Привет». И началось…
Вот вам и «привет».
С одного слова родилось…
— А в кадетку не все шли. Там же дисциплина, порядок… От папы, мамы…
Катя:
— Папа, мама у него в Омске. А в кадетку? Наверно, сам захотел.
— Вот, окончил кадетку, хочешь, можно в университет, можно в пединститут…
— Он поехал поступать в Краснодар на летчика. Говорит: «Сейчас поеду, поступлю и приеду за тобой». — «Ну, давай». Но не вышло у него. По зрению не прошел. И в августе уже шел набор в танковый институт, и он успел подать документы.
Он в летчики стремился, что сказалось в результатах боев: сколько поразил танков, БМП, живой силы противника.
— Как ему в танковом институте?
— Ему там нравилось. Был в центре внимания. Всегда всех всему учил. Им гордились. С красным дипломом окончил.
Выходило: сам осваивал военное дело и однокурсников тянул за собой.
— Говорят, есть какой-то фильм про него…
— Да, когда он учился в кадетском корпусе. Я смотрела его, но сейчас тяжело пересматривать. Это как раз мы познакомились, и его снимали.
— Сколько ж он лет учился в танковом институте?
— Пять лет…
— У него, наверное, были переживания, метания, мы же люди…
Екатерина:
— Он мне говорил: «Если бы не ты, я бы ушел из танкового института. Просто нервов не хватает». А я всегда останавливала: «Да ладно, учись. Все будет хорошо…»
Многим курсантам, потом офицерам их подруги служили тем монолитом, который связывал мужей с армией.
— Вот вы выбрали Колю… — говорил я. — Это же жизнь, напряженная…
— Я сама по себе человек спокойный. Поэтому нормально отнеслась. Все знала, все понимала…
За простыми словами скрывалось столько терпения, жертвенности, даже особого женского мужества.
— А вы по корням к армии имели отношение?
— Нет…
— Вы учились?
— В педагогическом институте на учительницу начальных классов.
— Какая райская профессия…
Она вызвала у меня восторг. Жены многих офицеров были учителями, даже начальных классов. Учительство — вот один из залогов надежности офицерской семьи. И невольно вспомнилась учительница начальных классов Героя России Александра Крынина, о котором писал в книге «Герои СВО. Символы российского мужества». Она-то и крепила в Саше Крынине стремление освоить любимое дело — у него оно оказалось: Родину защищать. И прививала лучшие качества офицерства — товарищество, верность, любовь к своему уголку, городу, Родине…
Мы говорили, а я слышал, как подавал голосок сын Кати и Коли. Он сидел у нее на руках.
— Вот вы работали учительницей…
— Немного… В школе № 10 в Омске…
— И какие впечатления?
— Тяжеловато, — произнесла Катя.
Понимал: когда тебя окружает малышня, крутится, вертится, ты им и мама, и папа, и все-все, невольно приходит удовлетворение…
Николай со старшим сыном
И словно поддакивал ее мальчонка.
Катя:
— А потом ушла в декрет…
— Но при всех «тяжело» плюсов было больше…
— Естественно. Мне всегда нравились дети, и я хотела работать и дальше продолжать учиться на логопеда. Детьми заниматься…
Все в этой маме было подключено к детству.
7. Любимая Печенга. «Мы патриоты. Один сына — Вова (как президент), другой — Дима (как бывший президент), и он родился в День России»
— Вот Николай оканчивает пятый курс в танковом. Куда двигать дальше?
— Так как у Коли был красный диплом, у него был выбор, куда он хочет поехать. И он мне всегда говорил: «Печенга», «Печенга». Я: «Какая Печенга?»…
Женам офицеров часто приходилось сталкиваться с неожиданными решениями своих мужей. Видимо, Катя нашла этот городок почти на берегу Баренцева моря, но несмотря на все страхи, приняла выбор мужа.
Она:
— Он: «Нет, там классно. Тебе там понравится». И вот выбрал.
— А кроме Печенги были еще точки?
— Были, Чебаркуль…
Чебаркуль в глубине России, а Печенга за полярным кругом…
Катя:
— Но у него в приоритете была Печенга. Он родителям говорил: «Мы уедем далеко». И вот прошел выпускной в институте, и мы все вместе поехали (как я понял, уже был сынишка). Собрали вещи и улетели. Потом у него были учения. Надолго уезжал в поля… Учился там…
«Поля» на Кольском полуострове резко отличались от полей в моем Черноземье. Там сопки, камни, деревца карликовые…
Суровый край.
Катя:
— Но мы там недолго прожили. Полгода. В декабре был отпуск, приехали в Омск, а потом он сказал: «Все, у нас командировка». Он не говорил, какая именно командировка. Сказал: «Видно, надолго». Он уехал 16 февраля, и началось…
— Как жилось в гарнизоне. Вы омичанка или омичка?..
— Омичка…
— То жили в миллионном городе, а тут и не городок, и не деревня… Сопки кругом…
— Ну, сначала было не очень, а прижились. И мне понравилось. Я даже не хотела уезжать оттуда. И до сих пор туда хочу вернуться… Но… Там людей немного… Никто не лезет… Живешь тихо, спокойно… Работаешь…
Многих, уставших от гама-шума городов, тянет в глубинку с ее тишиной и покоем.
Катя:
— И Коле нравилось там… Часть нравилась. Люди, отношение…
— А планы на будущее?
— Он хотел детей растить и тоже отправить в кадетский корпус и в танковый институт. Стремился к этому. А когда попал на войну, он мне говорил: «Ну, умру и умру. Ничего страшного. Воспитаешь
