Жизнь в цвете хаки. Анна и Федор - Ана Ховская

Федор не то, чтобы опешил, он был и рад, и озадачен напоминанием о том разговоре. И не жалел о сказанном тогда, у него сложилась уже ясная картина будущей семейной жизни, но неприятно кольнуло то, что отец задел его самолюбие. И все же он спокойно ответил:

– Я все помню. И у нас все будет хорошо. Вы сами увидите. Давайте договоримся, когда мы уже перейдем в свою усадьбу. Там все готово для жизни. На первых порах будет чего-то не хватать, так уже мы сами там разберемся: одна голова хорошо, а две – лучше. Правда, Анечка? Ты когда будешь готова, чтобы я приехал и забрал твои вещи? Будем жить семьей, все будет хорошо, я обещаю.

– Я верю тебе, Федя. Думаю, мне три дня хватит, чтобы закончить все дела здесь, помочь, собраться, а через три дня – это будет суббота – приходи сюда к обеду. Я надеюсь, пироги будут вкусными, правда, Нина Ивановна?

Мачеха заплакала и кивнула:

– Конечно, дочка. Все сделаем с тобой, ты уже многое умеешь. Приходи, Федор, как сказала Аня. Думаю, что тебе нужно поговорить со своими, что мама твоя скажет.

– Ну что вы… Так говорите, будто навсегда прощаетесь, не плачьте – это лишнее. А мама уже все знает, она давно согласна со мной, Аня ей понравилась. Я надеюсь, что никто мешаться не будет.

***

Обыкновенно женятся на надеждах и выходят замуж за обещания. Так и получилось. Но все еще будет впереди…

***

Когда Федор и его мать появились в субботний день у Зарудных, у них был готов почти праздничный обед: домашняя лапша с курицей, пироги с капустой, картошкой, компот из сухофруктов, заготовленных с прошлого года. Все присели за стол. Мать, чинно поздоровавшись, сказала:

– Не мастерица я долго говорить, да думаю, что и не надо. В народе сваты говорят: у вас товар, у нас купец. Раз я сама пришла к вам, скажу так: ваша дочка нам по нраву, и договорились они меж собой полюбовно, давайте не будем мешать им жить вместе. Благословим их.

Филипп Федорович покивал и ответил:

– Давайте благословим. Мы согласны, раз они договорились меж собой. Чем можем, на первых порах поможем, а там сами пусть строят свою жизнь. Даст бог, все будет хорошо, мы их счастью мешать не станем. Вас мы знаем, он – парень работящий, наша дочка небесталанная, все к делу, к ладу. Мы только рады будем, что все сложится. Благословляем вас, молодые, живите дружно.

Нина Ивановна поднесла икону Казанской Божьей матери, перекрестила ею вставших рядом Аню и Федора, поцеловала их и, не выдержав, заплакала.

– Ну что ж вы так-то? Мы в радости, что все складывается, как молодые хотят, что ж вы слезы льете?– с улыбкой проговорила мать парня.– Благословляю вас, дети, будьте здоровы, а богатство наживете. Родителей не забывайте и сами себя держите в чести. А мы будем радоваться вашему счастью.

***

Так началась замужняя жизнь Ани. Все свершилось быстро, она и оглянуться не успела. Переехали в свой домик, отец купил по тогдашней моде красивый сундук, уложили туда все ее вещи, собрали постельное белье, занавески на окна, которые девушка сама сшила. Сестры Федора – Настя и Тася – помогли с побелкой домика внутри, обновили немного глиняный пол, печь русскую, плиту. Аня и радовалась помощи, и стеснялась ее, поскольку сама этого ничего не сумела бы сделать. Она не видела, как это делается: то ли жила у сестры, как у бога за пазухой, то ли не придавала значения облагораживанию жилища. А может, просто молода была… Но за помощь благодарила, улыбаясь и всплескивая руками, удивлялась, как у девушек споро получается, хвалила их, а те в свою очередь посмеивались и обещали прийти с заказами, когда все устроится в домике.

Пока Федор наводил порядок во дворе, она ходила на родник, приносила ледяную воду в ведерке для чая и пыталась разжечь печку – плиту, как называли в поселке. Не сразу получалось это сделать, но постепенно она приноровилась. В чугунке, который выделила им мать Федора, она приготовила немудреный обед, но он получился не совсем таким, какой готовили они вместе с мачехой: не хватало приправ – лука, чеснока, чего-то другого. Но Федор поел и похвалил молодую жену, потому что видел, как она старалась быть при деле. А сам думал, что еще долго у них не будет уюта, хорошей еды, потому что не хватало продуктов, из которых можно готовить что-то разнообразное. Даже картошки не было, не говоря о крупах или каких-то макаронах. Поэтому претензий не высказывал, знал, что сам оплошал: не подготовился как надо к жизни. Чего ж винить девушку: не могла она с неба взять что-то съедобное.

По совету мачехи Аня вскопала небольшую грядочку, посадила укропчик, лучок, чеснок из остатков их заготовок, попыталась приспособить какую-то загородку для рассады. Но получилось никчемно, попусту только поранила руку. Федор даже заругался на ее усилия, подумав, что таким образом она хотела показать, что он несостоятелен как мужчина. Но ей же хотелось хоть что-то делать для дома. Жизнь потихоньку как-то налаживалась. Мачеха иногда приходила к ним, приносила пирожки с картошкой, свежеиспеченный хлеб. Именно она предложила Ане попробовать печь свой хлеб, принесла дрожжи из хмеля, которые делали сельчане, зная секрет их приготовления. Свекровь ни разу не пришла к ним в усадьбу, да Аня и в не претензии была.

Она знала, что Федор запасся мукой, взяв со склада несколько пустых фляг, куда можно поместить продукты и хлеб для сохранности от разных жучков и мышей, которые шмыгали по двору в поисках пропитания. Чтобы отпугнуть такую живность, взяли котенка, приручив его к дому, и назвали его Муркой. Во дворе завели собачку Сеньку, посадив на цепь рядом с небольшой будочкой. Ане было весело глядеть на игры котенка, на песика. Она словно оттаивала душой.

Потихоньку стала привыкать к Федору, а он, довольный тем, что не ошибся в девушке – она и вправду была чиста, – лаская ее, часто расплетая косу, зарываясь лицом в пушистые волосы, шептал:

– Анечка моя, женушка моя, красавица…

Аня не могла отвечать ему такой же лаской, молча прижималась к нему, сдерживая слезы. Федор чувствовал ее холодок, но думал, что она не привыкла еще к семейной жизни, что все со временем уладится и настраивал ее на лучшее, стараясь пораньше возвращаться с работы. Она старалась готовить ему завтраки, придумывая блюда из скромных