Икона для Бешеного 2 - Виктор Доценко

Бешеный молча пожал плечами. Мол, откуда ему знать — он с этой публикой предпочитает не общаться.

Вам не надоело слушать выжившую из ума старуху? — озабоченно и в то же время кокетливо спросила Эльзевира.

Даже рассуждая о политике, Эльзевира Готфридовна всегда оставалась женщиной.

Савелия это немного позабавило, и он искренне сказал:

Мне, правда, интересно. То, что вы здесь говорите, мне просто никогда не приходило в голову.

— Тогда пойдем дальше. Ясно, что избранные депутаты и назначенные, часто по каким‑то непонятным принципам, министры — типичные временщики. Они уже с самого первого дня осознают, что отведенный им срок предельно короток. Потому‑то и стараются максимально потешить все свои пороки: гордыню, честолюбие, склонность к взяточничеству и откровенному воровству. Кстати, взятки в американском Сенате в девятнадцатом веке были практически официальными. Словом, главная задача избранных народом представителей состоит не в том, чтобы служить пославшим их во власть избирателям, а использовать момент для личного обогащения. Многопартийная демократия всегда сводится к межпартийным интригам и карьерным потугам тех или иных персон. Вы со мной не согласны? — спросила Эльзевира, заметив движение руки Савелия.

Бешеный был вынужден признать, что в ее словах немало справедливого, но только мысленно: не в его правилах было уступать кому‑либо, а потому он сказал:

А разве в империях не существуют министры, губернаторы, другие чиновники, назначаемые верховной властью. Где гарантия, что они будут отвечать высоким требованиям честных и порядочных чиновников?

Гарантий нет, — охотно согласилась Эльзевира. — Но там, где веками существует настоящая элита, у монарха всегда есть реальный выбор между умником и идиотом, порочным типом и человеком безупречной репутации. Вот вы к месту вспомнили биологию. А знаете ли вы, что у всех биологических видов существует настоящая элита?

Догадываюсь, — бросил Савелий.

А вот любопытные факты, которые, вполне возможно, вам не известны. В стае волков действия вожака и нескольких крупных самцов обеспечивают до восьмидесяти процентов общей добычи стаи. Еще нагляднее роль элиты проявляются у перелетных птиц.

И как же?

Вожак и два его «ассистента» ведут в полете клин всей стаи. «Ассистенты» периодически подменяют вожака, давая ему отдохнуть. Теоретически до места зимовки стаю могут довести вожак и один «ассистент». Но если гибнет вожак или оба «ассистента» одновременно, то стая гибнет полностью. Дело в том, что три головные птицы берут на себя основное сопротивление воздуха. И летящие в хвосте стаи молодые или слабые птицы могут вообще еле шевелить крыльями. Стая «тащит» аутсайдеров в воздушном коридоре, создаваемом ее основанием — и вожаком, и его «ассистентами».

Очень интересно, — протянул Бешеный. — Никогда об этом не задумывался, когда в детстве на летящие стаи смотрел и любовался.

В этом смысле вы, Савелий Кузьмич, защищающий слабых и помогавший им, часто с риском для собственной жизни, типичный представитель элиты, — сделала неожиданный для Бешеного вывод Эльзевира. — Так что сами видите, дело здесь не в аристократическом происхождении.

Понятно, — сказал немного смутившийся от такого явного комплимента Савелий. Его излюбленная шутливая фраза сама соскользнула с языка: — Мухтар постарается.

Эльзевира восприняла его шутку серьезно:

Продолжайте в том же духе и старайтесь. А вот много ли таких, как вы, старателей и радетелей, в современной России? — продолжала гнуть свою линию Эльзевира.

Много или мало, не скажу, но точно знаю, что они есть, — убежденно ответил Бешеный.

А есть ли бескорыстные борцы за Россию во власти? — продолжала гнуть свою линию Эльзевира.

Не знаю, — честно признал Бешеный. — Хлопотно это — с властью общаться.

А я уверена, что там подобных вам людей почти нет, — довольно агрессивно заявила Эльзевира. — Сравните доходы людей во власти со среднестатистическим доходом на душу населения — и вам все станет ясно. Вылезшие из грязи да в князи первым делом добиваются личного обогащения. А настоящей элите прежде всего присуща способность жертвовать своими интересами ради интересов государства. Я вас не утомила? — озабоченно спросила Эльзевира.

Что вы, мне очень интересно, — вовсе не из вежливости успокоил словоохотливую собеседницу Бешеный.

Он понимал, что Эльзевире не хватает общения и она жаждет поделиться своими мыслями и знаниями, что ему, во всяком случае, полезно.

— Тогда возьмем несколько примеров из истории, — теперь голос Эльзевиры звучал, как у учительницы перед внимательно слушающим классом. — В трагической для конфедератов битве при Гиттисберге во время Гражданской войны в США из двенадцати бригадных генералов–южан, участвовавших в сражении, семеро были убиты, а пятеро — тяжело ранены. Ни один не остался невредимым.

Что‑то я не понимаю… — начал было Савелий, но Эльзевира его прервала:

Слушайте дальше — и все поймете! Так вот, это было в США, а в знаменитом английском десанте в Галлиполи во время Первой мировой войны первая штурмовая рота целиком состояла из добровольцев — представителей высшей британской знати и королевской фамилии. Аналогичные примеры есть и в русской истории. Зачем далеко ходить? В Бородинской битве на поле брани полегло великое множество потомков древних русских родов и даже член царской фамилии Грузии — князь Петр Багратион. А можете представить, чтобы Гайдар, Касьянов, Чубайс или, не к ночи будь помянуты, Абрамович с Ходарковским могли пожертвовать собой ради блага России? — в глазах Эльзевиры промелькнуло нечто озорное.

Бешеный не мог ничего ответить, в чем честно и признался, пожав плечами:

Не знаю… — но тут же добавил: — …сомневаюсь!

— Вот то‑то и оно, — с видимым удовлетворением

Эльзевира подвела итог: — Быдло остается быдлом, независимо от того, каким богатством или должностью оно, по случаю, обзавелось. Сегодня быдло уверенно захватывает власть над миром. В США ситуация не лучше. Разве в Ираке воюют дети сенаторов и конгрессменов? В американскую армию идут сыновья и дочери бедняков, чтобы заработать денег…

Но права человека в демократическом обществе более защищены, нежели при абсолютной монархии, разве не так? — задал очевидный для себя вопрос Савелий.

Полная чушь! — горячо возразила Эльзевира. — Конечно, по закону теоретически любой гражданин США может подать в суд на правительство страны и даже выиграть процесс, но для этого потребуются умелые адвокаты, час работы которых стоит от четырехсот долларов и выше. Так что бедный человек, права которого попираются, защитить их никогда не сможет. В так называемых демократиях говорить надо не о правах человека, а о правах денег. Настоящий же монарх всегда добр и милосерден к своим подданным.

Савелия давно занимал один вопрос, и тут он решил, что настал подходящий момент его задать:

Вы, дорогая Эльзевира Готфридовна, как и наш общий друг, терпеть не можете Америку и критически относитесь к современной России, но почему‑то живете здесь, а не, скажем, в горах тихой и благополучной Швейцарии?

Ваше любопытство вполне естественно, — не обиделась Эльзевира, — и я его, надеюсь, удовлетворю. Назову вам три главные причины. Во–первых, на Западе, в той же Швейцарии, мне вряд ли бы удалось вести тот скромный неприметный образ жизни, что я веду здесь. Тут в силу разных обстоятельств я мало кого интересую. На Западе все было бы наоборот. По счастью, никто точно не знает, где я обитаю. Отдельные личности искали меня даже в Тибете. В тех же Швейцарский Альпах меня обязательно нашли бы, и мне пришлось бы жить в постоянном свете софитов и в объективах теле- и фотокамер, а я этого терпеть не могу. Вторая причина — наш общий друг. Его интересы лежат в России, и я ему, чем могу, помогаю.

У Бешеного давно вертелся на языке вопрос об отношениях Эльзевиры и Широши, которые были для него загадочны, но он сдержался.

Однако Эльзевира, как будто бы прочитав его мысли, лукаво взглянула ему прямо в глаза и, как ни в чем не бывало, спокойно продолжила:

Третья причина в том, что я, как и наш друг, продолжаю верить в Россию. В ней есть нечто, до сих пор никем не познанное, мистическое. Был такой забавный человечек, Рене Генон, французский философ, я его немного знала. Он считал, что существует изначальная, единая сакральная Традиция, «совокупность Богоданных откровений», которая лежит в основе всех эзотерических школ всех традиционных религий. Думаю, в том, что действия очень многих россиян не поддаются никаким рациональным объяснениям, и кроется ее великая пророческая и жизненная сила.

Савелий слушал с большим интересом, как бы впитывая все мысли и слова этой удивительной собеседницы.

— Запад, особенно, англо–саксонский, рационален, вполне исчисляем и предсказуем. В протестантской церкви, в отличие от православной, нет веры в чудо. А ведь чудеса встречаются, и довольно часто, — она с усмешкой глянула на Савелия. — Уж с этим‑то и вы спорить не станете…