Ideal жертвы - Анна и Сергей Литвиновы

...Рычковское объяснение в любви оказалось для меня в тот день не последним. Ах, с какой бы радостью я променяла их все на одно – из уст Константина! Но тот... Он не только не искал со мной встречи – даже не смотрел на меня...

В отличие от Степана.

Тренер по плаванию подкараулил меня, когда я отправилась в столовую на ужин. Как и днем, вид он имел совсем иной, чем раньше: не потерянный, а важный; не побитый, а гордый и даже победительный.

– Что случилось, Степа? – на правах старой знакомой поинтересовалась я.

– А что? – бодро переспросил он.

– Сияешь, как начищенный пятак.

– А ты, кажется, заболела?

– С чего ты взял?

– Не помню только, как болезнь называется... Некрофилия, геронтофилия...

– Не понимаю, о чем ты? – сухо молвила я.

– Имей в виду: старик Рычков каждой новой инструкторше в любви объясняется.

Я не поверила Степе, хотя настроение он мне слегка подпортил.

– Что ж, – усмехнулась я, – этот, как ты говоришь, старик повеселее многих молодых будет.

– На меня намекаешь? – ощерился тренер. – Тогда учти: я квелый был, потому что мои проблемы из головы не лезли. А сейчас...

Он схватил меня за руку и попытался притянуть к себе.

– Но-но! – я выдернула запястье из его захвата и сделала контрприем.

– Ого! Ты и боевое самбо знаешь?

– Хорошие учителя были.

Юрик, бывший десантник, и правда многому меня научил в смысле боевых искусств – поэтому я теперь совершенно спокойно могу гулять одна по ночным улицам. И справиться с пусть даже тренированным приставалой вроде Степана.

– А куда, интересно знать, – спросила я (мне и в самом деле было очень интересно!) – твои проблемы улетучились?

– Пока не улетучились, но вот-вот...

– Ты что, золото в санаторском парке нашел? – улыбнулась я. – Или нефть?

– Нет, не золото, – хохотнул Степа, – а кое-что получше.

– Что ж может быть лучше золота?

Я почему-то вспомнила свою клиентку Катюху, в одночасье лишившуюся всех украшений.

– Ты не поверишь, заинька, – тренер снова схватил меня за руку, на этот раз довольно мягко, поэтому я вырываться не стала, – я нашел, – он понизил голос и склонился к самому моему уху, – большую, прямо-таки огромную кучу дерьма.

Его дыхание щекотало мне шею. Против ожидания, от Степана очень хорошо, даже соблазнительно пахло: только что вымытыми волосами и дорогим парфюмом. А, может, то был запах успеха, который тренер вдруг стал источать?

– Что за дерьмо ты нашел? – деловито, но с прежней насмешкой, спросила я. – Коровьи лепешки или козьи шарики?

На самом-то деле я сразу поняла, что имеет в виду мой собрат по несчастью: ведь и я мечтала о том же – отыскать нечто дурнопахнущее, что помогло бы мне отбояриться от долга санаторию.

– Так тебе все и расскажи! – ухмыльнулся тренер.

– А почему нет? Раньше ты вроде был со мной откровенен.

– Еще не время, – таинственно изрек Степа.

– И когда оно настанет?

Мой собеседник смерил меня оценивающим взглядом.

– Не знаю... Сегодня, может, и настанет... Ближе к ночи...

– И что должно случиться ближе к ночи?

– А ты приходи ко мне в номер, узнаешь. Все тебе расскажу.

– Ты что, заболел? – довольно грубо отшила я его.

– Чем я хуже Рычкова?

– Да о чем ты!.. – поморщилась я. – Как мы будем в номере о твоей замечательной находке говорить?

– А что?

– Ни секунды не сомневаюсь, – непререкаемо изрекла я, хотя наверняка, конечно, ничего не знала, – что твоя комната прослушивается. Равно как и моя.

– Да?.. Хм... А ведь ты, пожалуй, права... Хорошо: давай тогда встретимся в беседке в старом парке. Знаешь, где она?

Я уже излазила всю санаторскую территорию и упомянутую Степой беседку видела. Она находилась в заброшенной, похожей на лес, неухоженной части парка. Там и днем-то обычно не бывает ни души, а уж ночью... Во всяком случае, я надеялась: ни камер видеонаблюдения, ни скрытых микрофонов, расставленных вездесущей санаторской охраной, в беседке не замаскировали.

– Знаю я, где находится твоя беседка, и очень даже хорошо знаю, – ответила я с вызовом.

– Тогда давай там, в одиннадцать вечера.

– И ты расскажешь мне все, что тебе удалось раскопать? – я решила еще раз прояснить диспозицию.

– Ну, расскажу, конечно... – важно протянул Степа и, словно между делом, обнял меня за плечо. Я его руку опять не отбросила. Возможно, его находка того стоила. – Если ты будешь добра ко мне...

– Если информация действительно важная, я расцелую тебя в обе щеки.

– То, что я обнаружил, моя дорогая, – напыщенно произнес тренер по плаванию, – настолько важно для нас обоих, что ты расцелуешь меня не только в щеки.

«Надейся-надейся, – усмехнулась я про себя, – уж с тобой-то я справлюсь, даже в заброшенном парке. Лишь бы ты мне ценную информацию поведал. Не зря же ты весь светишься. Может, и вправду нашел нечто такое, что может спасти от долговой ямы нас обоих?»

...Не стану утверждать, что я ждала свидания со Степаном с нетерпением. Степан ведь – не Костя. Далеко не Костя. О, если б меня пригласил на рандеву очаровашка кадровик! Тогда б я начала готовиться сразу после работы – а дергаться еще раньше. Пошла бы сделала маникюр с педикюром, укладку – думаю, девочки в санаторском салоне поверили бы мне в долг. Потом валялась бы в ванне, длительно и придирчиво выбирала одежду, красилась... Долго решала бы, на сколько мне позволительно опоздать: на пять минут, десять или пятнадцать – в итоге все равно пришла бы на полчаса раньше и пряталась в кустах, поджидая ухажера... Но Костя!.. Что толку о нем мечтать? Костя не обращал на меня никакого внимания. Ему, как выяснилось, жирные кубики Зайцева милей. Похоже, мне скорее памятник Ленину с главной площади Кирсановки свидание назначит, чем он...

А Степа? Степа – вариант моего Юрика, только ухудшенный... Поэтому о тренере я почти забыла. Тем более, что на моем последнем в тот день занятии случилась история удивительная, почти необыкновенная.

Со своими клиентками я теперь старалась обращаться максимально бережно. (Бэла – не в счет!) И потому, что желала обезопасить себя, и потому (никогда раньше не замечала за собой!), что хотелось хорошо сделать свою работу, чтобы меня заметили, хвалили в глаза и за глаза, приводили ко мне новеньких... Теперь я занимающимся по три раза давление и пульс мерила: до нагрузки, во время и спустя пять минут после занятий. Определяла вместе с ними их проблемные зоны. Подбирала каждой индивидуальную программу тренинга...

Хорошо мужикам! У них жир только в одном месте откладывается – в животе. И, если он себя уж совсем запустит, в ряхе. А у нас, девушек, лишние килограммы где только ни обнаруживаются: от самого проблемного места, внутренней поверхности бедра, до плеч и рук. Теперь я составляла для каждой индивидуальный комплекс, чтобы точечно воздействовать конкретно на ее излишки.

Так я поступила и с новенькой москвичкой, что пришла ко мне на последнее в тот день занятие. У нее, несмотря на тридцать пять лет, лишнего веса после рождения дочки набралось килограмм пятнадцать, и все они, как у мужика, ушли в живот. С ней мы, естественно, больше внимания решили уделить прессу. Тренировались под музыку вместе – я подавала клиентке пример, дышать ее учила. Трижды прерывались, чтобы пульс с давлением измерить. А когда занятие уже заканчивалось, в зал вдруг ввалился директор санатория. Один, без сопровождения, без охраны. И сразу – к москвичке. Отвел ее в сторонку, мило ей улыбается, глазками сверкает, лебезит... Явно – тетенька какая-то ВИП. Потом он вдруг ее спрашивает – вроде бы понизив голос, но я-то почти рядом, каждое слово слышу:

– Ну, как вам наша новенькая инструкторша по шейпингу? – то есть, значит, я.

Та стала отвечать снисходительным тоном. Москвичи обо всем, что есть в провинции, от архитектуры до кухни, и даже о красотах природы, всегда отзываются снисходительно – я их убить за это готова. Так вот, моя клиентка высокомерно директору отвечает, и даже в полный голос:

– Ничего, старательная... Конечно, недостаток опыта и образования сказывается, но, в общем и целом, я этой девочкой удовлетворена.

Что ж, спасибо и на том. Могла бы с грязью смешать.

– Ну, не смею вас больше задерживать, – светски поклонился директор животастой корове. Она ушла в раздевалку, а он направился ко мне.

Подошел вплотную – ниже меня на голову, но от него такие флюиды властности исходят, что хочется по стойке смирно вытянуться. И кажется: если прикажет тихим своим голосом раздеться и лечь – покорно разденешься и ляжешь, безо всякого насилия и принуждения.

Однако директор только глазками своими магнетическими меня побуравил и изрек:

– Лиля! Клиенты о тебе в целом неплохо отзываются. Продолжай в том же духе. Но старание не заменит мастерства, верно?

Вопрос был из разряда (как нам литераторша школьная вдолбила) не требующих ответа, то есть риторических, поэтому я промолчала. Хотя была, конечно, не согласна. Иногда старание и нацеленность на победу творят чудеса, и новичок любого суперпрофессионала может за пояс заткнуть.