Сын Одина - Сим Симович

самого холода, что поселился в ее сердце в день, когда она впервые прикоснулась к запретной магии льда. Веки, покрытые инеем тонких кристаллов, медленно поднялись, открывая глаза цвета северного сияния — голубые с зелеными всполохами, прекрасные и пугающие одновременно. Кристина не моргала — в этом не было необходимости. Слезы, которые могли бы увлажнить глаза, замерзали прежде, чем успевали появиться.Она сидела на троне из цельного ледяного кристалла, выросшего из самого пола тронного зала. Трон был не только символом власти, но и источником силы — через него она чувствовала каждую снежинку в своих владениях, каждый порыв ледяного ветра, каждое дрожание льда под лапами белых медведей, осмелившихся войти в ее царство.Воспоминания возвращались фрагментами, как осколки разбитого зеркала. Принцесса Кристина Северная — так звали ее когда-то, когда она была смертной, когда румянец играл на ее щеках, когда сердце билось от волнения при виде красивого юноши, когда слезы были солеными и теплыми. Та девушка умерла в день, когда вражеские мечи разрубили тело ее возлюбленного, когда его кровь окрасила снег у стен родного замка.В тот день принцесса Кристина обратилась к древним книгам, к заклинаниям, которые обещали силу в обмен на то, что делает человека человеком. Она искала власть над смертью, способность вернуть любимого, но получила власть над льдом и вечную жизнь без способности любить.Теперь, столетия спустя, она была Белой Ведьмой, владычицей льдов, существом, перед которым склонялись стихии и трепетали боги младших пантеонов. Ее красота стала неземной — кожа белее снега, волосы цвета инея, глаза, в которых плескалось северное сияние. Но это была красота зимней бури, прекрасная и смертоносная, красота без тепла, без души.Что-то изменилось. В воздухе витало что-то новое, чуждое, но не враждебное. Кристина ощутила присутствие силы, которая не принадлежала ее царству. Не божественной — божественную силу она научилась различать за века существования. Не человеческой — человеческие ауры были слишком слабыми, чтобы достичь ее владений. Что-то среднее, что-то новое.Дворец откликнулся на ее пробуждение. Ледяные стены засветились изнутри холодным голубым светом, словно в их толще зажглись тысячи маленьких звезд. Скульптуры, украшавшие залы — застывшие в ледяной красоте фигуры танцовщиц, воинов, зверей, — медленно повернули головы в сторону трона, готовые исполнить любой приказ своей госпожи.Кристина поднялась с трона, и движение это было исполнено той грации, которая доступна лишь существам, освободившимся от тяжести смертной плоти. Ее платье, сотканное из снежинок и северного ветра, шелестело при каждом шаге, оставляя за собой шлейф из морозного воздуха.Она подошла к стене тронного зала, где висело ее любимое зеркало — пластина льда толщиной в человеческую ладонь, отполированная до совершенства. В отражении Кристина увидела себя такой, какой стала — высокой, бледной, прекрасной как сама зима. Никого следа той темноволосой девушки с румянцем на щеках, которая когда-то смеялась и плакала, любила и страдала.— Кто осмеливается войти в мои владения? — прошептала она, и слова эти разнеслись по дворцу эхом, заставляя ледяные колонны звенеть в ответ.Но ответа не последовало. Он был далеко, на поверхности ее ледяного царства. Кристина должна была узнать больше.Она направилась в обсерваторию — самую высокую башню дворца, откуда можно было наблюдать за всеми событиями в ее владениях. Путь лежал через анфиладу залов, каждый из которых хранил память о разных периодах ее существования.Зал Воспоминаний был заполнен ледяными скульптурами, изображавшими сцены из ее человеческой жизни. Вот она, еще юная принцесса, танцует на балу в отцовском замке. Вот встречает рассвет в объятиях возлюбленного. Вот склоняется над его мертвым телом, и первые слезы превращаются в лед еще на ее щеках.Зал Силы демонстрировал артефакты, собранные за столетия — оружие из вечного льда, доспехи из замерзшего ветра, украшения, способные заморозить душу одним взглядом. Здесь хранились трофеи побед над теми, кто осмеливался бросить ей вызов.Зал Зимы был самым прекрасным — его стены покрывали узоры из инея, постоянно меняющиеся и обновляющиеся, создавая бесконечный калейдоскоп ледяной красоты. Здесь она медитировала, здесь общалась со стихией холода, здесь черпала силы для новых свершений.Наконец Кристина достигла обсерватории — круглой комнаты в вершине самой высокой башни. Стены здесь были прозрачными, словно выточенными из чистейшего горного хрусталя, и через них можно было видеть все Белое море — бескрайние ледяные поля, торосы высотой с горы, замерзшие волны, стоящие как хрустальные стены.Но главными сокровищами обсерватории были скрижали предвидения — большие ледяные панели, способные показывать события на огромных расстояниях и даже заглядывать в прошлое. Кристина подошла к ближайшей скрижали и положила на нее ладонь.Лед под ее рукой засветился, и на поверхности начали появляться образы. Сначала смутные, размытые, потом все более четкие. Кристина видела ледяные пустоши своего царства, и там, в самом сердце зимней бури, двигалась одинокая фигура.Мужчина. Высокий, широкоплечий, в темных доспехах. Лицо скрыто капюшоном, но поступь уверенная, движения точные. За спиной меч, а каждый шаг оставляет след, который не заметает даже самая сильная пурга. Кристина сосредоточилась, вкладывая больше силы в заклинание, и смогла рассмотреть детали.Доспехи были сделаны из металла, которого она не знала — темного, почти черного, но отражающего свет странным образом. Меч за спиной был обычным с виду, но от него исходила аура силы, заставлявшая даже ее, владычицу льдов, напрячься. А глаза... Когда незнакомец поднял голову, и капюшон сполз назад, Кристина увидела его глаза.Пустые. Не злые, не безумные — пустые. В них не было ничего человеческого, никакого тепла, никакой жизни. Только сила, огромная, подавляющая сила, заключенная в человеческом теле. Кристина узнала этот взгляд — она видела нечто подобное в зеркале.Заинтригованная, она активировала другую скрижаль, пытаясь увидеть недавнее прошлое незнакомца. Видения потекли один за другим: битва с ледяными троллями, которых он разрубил словно они были сделаны из соломы; встреча с фрострайдерами — белыми волками размером с коня, которые поджали хвосты и убежали при одном его виде; ночлег в пещере, где он сидел неподвижно, не нуждаясь ни в сне, ни в еде, ни в тепле.— Не человек, — прошептала Кристина, наблюдая за тем, как незнакомец легко преодолевает препятствия, которые остановили бы целую армию. — Но и не бог.В его движениях читалась печаль, которую он сам, возможно, не осознавал. Тоска по чему-то утраченному, боль, которую он больше не мог чувствовать, но которая стала частью его существа. Это находило отклик в собственной душе Кристины.Она провела рукой по поверхности скрижали, меняя видение. Теперь она видела путь незнакомца — он направлялся прямо к сердцу ее владений, туда, где под толщей льда покоился ее дворец. Случайность? Или