Сын Одина - Сим Симович

он знал о ее существовании?Кристина закрыла глаза и сосредоточилась на ощущениях. Через лед, через снег, через холодный ветер она чувствовала каждое его движение. Он был сильным — настолько сильным, что даже ее магия не могла полностью проникнуть в его сущность. Но она ощущала в нем что-то знакомое, что-то, что заставляло ее холодное сердце биться чаще.Одиночество. Пустота. Проклятие бессмертия. Все то, что она знала слишком хорошо.Решение пришло мгновенно. Она встретит незнакомца. Не для того, чтобы изгнать его из своих владений — Кристина давно поняла, что одиночество хуже любой угрозы. Она встретит его, чтобы понять, что он такое и что привело его в ее ледяное царство.Но сначала нужно было подготовиться.Кристина спустилась в свой арсенал — зал, где хранились артефакты, накопленные за столетия правления. Здесь было оружие изо льда, который никогда не тает, доспехи из замерзшего северного ветра, украшения, способные заморозить душу смертного одним взглядом.Она выбрала диадему из ледяных кристаллов — символ своей власти над зимними стихиями. Каждый кристалл был размером с человеческий кулак, и в каждом заключалась сила целой снежной бури. К ней добавилась тиара из замерзших слез — память о ее человеческом прошлом, о тех временах, когда она еще могла плакать.Платье создавалось из самого воздуха. Тысячи снежинок сплетались в ткань, которая выглядела как шелк, но была прочнее стали. Каждая нить этого платья была нитью магии, каждая складка — заклинанием защиты или нападения. Шлейф платья состоял из снежинок, которые никогда не касались земли, вечно кружась в воздухе.Готовясь к встрече, Кристина ловила себя на странном ощущении. Впервые за столетия она думала не только о том, как защитить себя, но и о том, как выглядит. Она подошла к большому ледяному зеркалу и всмотрелась в свое отражение.Ее красота пугала даже ее саму. В ней не было ничего живого, только совершенство льда и смерти. Кожа белее первого снега, волосы цвета инея, глаза, в которых плескалось северное сияние. Губы бледно-голубые, как у замерзшего. Она была прекрасна, но эта красота была красотой надгробного памятника — совершенной, но мертвой.Кристина вспомнила, как когда-то умела смеяться, как румянец играл на ее щеках, когда она была смущена, как ее глаза загорались от радости. Теперь ее лицо было маской, прекрасной, но неподвижной. Она задалась вопросом: сможет ли тот, кто идет к ней через льды, увидеть в ней что-то большее, чем просто красивого монстра?Призвав своих слуг — ледяных элементалей, принимающих форму прекрасных дев с глазами-сосульками, — Кристина позволила им помочь с последними приготовлениями. Они заплели ее волосы в сложную прическу, добавив украшения из инея и мелких ледяных кристаллов.— Встретьте незнакомца на границе моих владений, — приказала она элементалям. — Но не нападайте первыми. Я хочу поговорить с ним.Слуги склонились в поклоне и растворились в воздухе, превратившись в снежные вихри. Кристина же направилась к выходу из дворца.Она покидала свой дворец впервые за десятилетия. Подъем на поверхность занял время — дворец располагался глубоко под водой, и путь к поверхности лежал по ледяной лестнице, вырезанной в толще льда. С каждым шагом воздух становился тоньше, а ветер сильнее, но для нее это не имело значения — она сама была воплощением зимы.Поднимаясь, Кристина думала о том времени, когда была человеком. Тогда она боялась холода, кутаясь в меха и греясь у очага. Теперь тепло причиняло ей боль, а холод давал силу. Она помнила, как впервые почувствовала магию льда — это было после смерти возлюбленного. Горе было таким сильным, что слезы замерзали на ее щеках прежде, чем успевали упасть.Выйдя на поверхность, Кристина увидела свое царство во всей красе. Бескрайние ледяные поля простирались до горизонта, торосы высотой с горы создавали фантастические пейзажи, замерзшие волны стояли как хрустальные стены. Это был мир, который она создала своей волей и силой, мир, где она была абсолютной владычицей.Но это также был мир, где она была совершенно одна.Ветер принес ей новый запах — запах крови и стали, запах того, кто привык к битвам. Незнакомец был близко. Кристина почувствовала предвкушение — эмоцию, которую почти забыла. Когда она в последний раз испытывала любопытство к кому-то, кроме самой себя?Она пошла по льду, и каждый ее шаг создавал узоры из инея. За ней тянулся шлейф из снежинок, которые никогда не касались земли. Кристина двигалась навстречу неизвестности, не зная, что эта встреча изменит ее существование навсегда.Виктор шел по бескрайним льдам уже третий день подряд. Для Стража Севера это не было испытанием — он не чувствовал ни холода, ни усталости, ни голода. Его тело, преобразованное проклятием Одина, не нуждалось в отдыхе или пище. Но именно эта неуязвимость и тяготила его больше всего.Он помнил, как когда-то радовался теплу очага после долгого похода, как наслаждался вкусом горячей еды и крепкого эля. Помнил, как сердце учащенно билось перед битвой, как кровь приливала к лицу от гнева или стыда. Теперь все эти простые человеческие радости и страдания стали ему недоступны.Торосы — ледяные глыбы, нагроможденные друг на друга силой морских течений — создавали вокруг него фантастический лабиринт. Некоторые достигали высоты в несколько десятков метров, их грани сверкали на солнце тысячами радужных отблесков. Когда-то такая красота заставляла его сердце замирать от восторга. Он был поэтом в душе, хотя и воином по призванию.Теперь он видел красоту, понимал ее умом, но не чувствовал ничего. Это было как смотреть на мир через толстое стекло — все видно, но недоступно.За спиной у него висела Кровопийца — меч, который стал еще острее после проклятия. Клинок теперь не просто пил кровь врагов, он поглощал их жизненную силу, делая Виктора еще сильнее. Но с каждым убийством он становился все дальше от того человека, которым был когда-то.Остановившись на вершине особенно высокого тороса, Виктор посмотрел вдаль. Где-то там, за горизонтом, находился дом — поселение клана Громового Медведя, где его помнили как героя и проклинали как предателя. Где Ингрид, возможно, уже вышла замуж за другого, а отец до сих пор ждал вестей о сыне.Виктор мог вернуться туда в любой момент — он помнил дорогу, помнил каждую тропу. Но что он скажет им? Как объяснит, что тот Виктор, которого они знали, мертв, а на его месте стоит бессмертное орудие богов?— Эйнар Седобородый, — произнес он вслух, и имя отца прозвучало странно в ледяной пустоши. — Что бы ты сказал, увидев меня теперь?Ответа не последовало. Только ветер завыл между торосами, унося его слова в белую пустоту.Внезапно ветер принес новый запах —