Иллюзия греха - Александра Маринина

Настя слушала его внимательно и понимала, что Гуланов прав. Больше всего на свете сейчас ей хотелось, чтобы к Галине Терехиной вернулась память, но она отдавала себе отчет, что это на самом деле нужно только для раскрытия убийств. А по большому-то счету это никому не нужно. И даже опасно. Можно проявлять настойчивость, можно найти специалистов и организовать их работу с Галиной, это потребует определенных усилий, но это вполне возможно. Можно даже найти спонсоров, которые оплатят это лечение. Работа с разрушенной или блокированной памятью интересна многим ведомствам, как медицинским, так и весьма далеким от медицины, и вполне реально найти заинтересованных специалистов, нуждающихся в отработке методик и в сборе материала для научных работ, такие даже и бесплатно поработают с большим удовольствием, если случай необычный или сложный. Но нужно ли это делать? Разоблачить убийцу и знать, что оставляешь за спиной страдающую от невыносимости собственного греха больную немолодую женщину? В конце концов, убийцу можно найти и другим способом, да, это невероятно трудно, но возможно. А сделать вспомнившую все Галину Терехину спокойной и довольной уже не сможет никто. Это необратимо. И она, Настя Каменская, не может взять на себя такую ответственность, не может, даже во имя поимки жестокого и опасного убийцы.

ГЛАВА 8

Вера еще крепко спала, когда в квартире Жестеровых зазвонил телефон. Олег торопливо схватил трубку, боясь, что громкий звонок разбудит жену. Пусть поспит, пока есть возможность. Когда родится ребенок, бессонные ночи обеспечены, и к гадалке не ходи.

— Олег Викторович? — послышался в трубке незнакомый голос.

— Да, я слушаю.

— Это Валерий Васильевич, врач Веры Николаевны. Я не очень рано звоню? Прошу прощения, если разбудил.

— Нет-нет, все в порядке, — торопливо ответил Олег. — Вам нужна Вера? Сейчас я ее разбужу.

— Мне, собственно, нужны вы, Олег Викторович. Я назначил вам и вашей знакомой консультацию на завтра, на двенадцать тридцать. Дело в том, что завтра у меня никак не получается, возникли неожиданные обстоятельства. Вы не будете возражать, если мы перенесем консультацию на понедельник?

— А у вас найдется время в понедельник? — недоверчиво уточнил Олег.

Он хорошо помнил, как Вера рассказывала ему, что Валерий Васильевич страшно занятой человек и ей с большим трудом удалось уговорить его найти время на этой неделе, потому что у него все дни расписаны на месяц вперед.

— Непременно. Дело в том, что больной, которому я назначил прийти в понедельник, должен срочно уезжать за границу, у него билеты на субботу, и он очень просил, чтобы я принял его пораньше. Вот я и подумал, что мог бы поменять вас местами, если вы не возражаете. Он придет в пятницу в ваше время, а вы, в свою очередь, придете ко мне в понедельник, в то время, которое было зарезервировано для него. У вас ведь, как я понял, ничего срочного?

— Нет, ничего срочного, — подтвердил Олег. — Я хотел просить вас, чтобы вы посмотрели мою знакомую и определили возможность ее лечения. Но она со своими болячками живет много лет, так что два-три дня роли не играют. Конечно, мы придем в понедельник. В котором часу?

— В семнадцать часов. Кстати, что конкретно беспокоит вашу знакомую?

— Аллергия.

— На что?

— Практически на все. На продукты, на лекарства.

— А на цветение деревьев и трав есть реакция?

— Н-не знаю, — неуверенно протянул Олег. — Она об этом не говорила, а я не догадался спросить. Это важно?

— Конечно, но об этом я сам у нее спрошу в понедельник. Она в последнее время делала какие-нибудь анализы? Крови, например, или мочи?

— Тоже не знаю.

— Я это к тому, что, если она делала анализы, пусть принесет их с собой на консультацию, мне будет проще.

— Но если консультация откладывается до понедельника, она может их сделать за это время.

— Не стоит, Олег Викторович, я сам ее направлю в лабораторию, если будет необходимость. В случаях таких тотальных аллергических реакций нужно делать специальные анализы, вам без направления врача никто их не сделает, они довольно дорогие, здесь нужны особые реактивы. Просто если результаты анализов уже есть — пусть захватит, а если нет — не надо суетиться, сделаем все как следует и не торопясь.

— Хорошо, как скажете. Значит, в понедельник, в семнадцать часов?

— Да, в понедельник, в семнадцать.

Олег положил трубку на рычаг и поспешно выскочил из квартиры. Он и так уже опаздывал на работу. Сбегая вниз по лестнице, он подумал, что надо обязательно позвонить Ире, предупредить о переносе визита к врачу, чтобы ей удобнее было планировать время. Просто удивительно, как она успевает столько работать! И ведь не отдыхает совсем, работает без выходных, каждый Божий день, и отпусков не берет, получает компенсацию деньгами. Как только сил хватает у девчонки?.. Вечером он пришел в «Глорию», заказал, как обычно, ужин и ждал Иру. В начале двенадцатого ушел последний клиент, а примерно без двадцати двенадцать она закончила мыть посуду и загромыхала ведрами, готовясь к мытью полов. Олегу показалось, что она чем-то расстроена, но он решил отложить разговор на потом, не дергать ее во время работы. Привычно поболтав с гардеробщиком дядей Колей, он дождался, пока Ира домоет все полы и кафельные стены, подхватил ее под руку и повел домой. С первого дня как-то повелось, что он не возит ее на машине, а провожает пешком. Им обоим нравилась неторопливая прогулка по пустым темным улицам. Олег, правда, каждый раз спрашивал, не устала ли она и не лучше ли доехать, но Ира всегда отказывалась. Было в этих коротких, минут на пятнадцать, прогулках что-то особенное, так непохожее на ежедневную изнурительную работу то на улице, то на лестницах, то на рынке, то на ресторанной кухне.

— Чем ты расстроена? — спросил Олег, когда они вышли из «Глории».

— Ничем, — коротко ответила Ира, но тон у нее не был беззаботным.

— И все-таки? Что-нибудь случилось? — допытывался он.

— Павлик плачет. Я сегодня была у него. На него очень подействовала эта история с медсестрой. Вчера меня к нему не пустили, только передачу приняли, а сегодня я примчалась, а он весь в слезах, трясется. Это была хорошая сестра, он к ней очень привязался. Так и проплакал все время, что я у него сидела. Я даже к Оле и Наташе не зашла, он в меня вцепился, отпускать не хотел. И когда я уходила, тоже плакал. Сердце разрывается.

— Ну ничего, — попытался успокоить ее Олег, — дети быстро забывают все плохое. Вот увидишь, завтра он уже не будет плакать, а послезавтра и сестричку эту забудет. Малыши — они такие.

— Да, наверное, — вздохнула Ира. — Если со мной что-нибудь случится, он и меня точно так же быстро забудет. Поплачет три денечка, а потом забудет. У детишек все быстро заживает.

— Что ты, Ириша, откуда такие мысли. Что с тобой может случиться?

— Ну я не знаю. Что-нибудь. Например, я умру.

— Господи, да с чего тебе умирать? Молодая, сильная, вон сколько работаешь без устали, ни одному мужику такое не под силу. Вот еще подлечим тебя — и будешь в полном порядке. Не смей даже думать о таких глупостях.

— Олег, а с тобой может что-нибудь случиться? У тебя работа опасная?

— Да нет, — он пожал плечами, — нормальная мужская работа. Ничего особенного на ней не случается.

— Ты правда в частной охране работаешь?

— Правда.

— Мне почему-то кажется, что ты меня обманываешь.

— Почему бы это? — хмыкнул он, внутренне поежившись.

— Я же вижу, какие бугаи охранниками работают. И на рынке вижу их, и в ресторане. Ты на них не похож.

— Чем же, интересно?

— Ну... Не знаю. У тебя лицо другое. И говоришь ты подругому, не так, как они.

— Так это потому, что я не городской, из провинции.

— Можно подумать, они все городские. Тоже небось из деревни за сладким куском в столицу подались.

Некоторое время они шли молча. Олег думал, как бы половчее перевести разговор на «казанских» жильцов Ирины. За время их знакомства он узнал от Иры много интересного об интересующей его группировке, но каждый раз ему приходилось ловчить, чтобы девушка не догадалась о его интересе к ее жильцам. Правильно он поступил, зайдя к ней домой, когда она заведомо была на работе, и познакомившись с Георгием Сергеевичем. Теперь можно свободно начинать разговор о нем, а там, глядишь, кривая и на Ильяса вывезет.

— Кстати, — начал он осторожно, — твой жилец, Георгий Сергеевич, вот уж кто настоящий городской. Умница, интеллигент. И очень деликатный.

— Откуда ты знаешь? — встрепенулась Ира. — Ты что, знаком с ним?

— Познакомился. Разве он сам тебе не рассказывал?

— Нет.

— Я на днях заходил к тебе домой, тебя не было, вот с жильцом и пообщался. Хороший он мужик, честное слово.

— Правда, хороший, — согласилась Ира. — Он добрый, внимательный. Всегда старается помочь, чем может. Мне даже иногда неудобно бывает. Жалко его, жена у него стерва. А о чем вы с ним разговаривали?