Каирская трилогия - Нагиб Махфуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Дайте мне книгу, рюмку и красотку, и можете бросить меня хоть в море!
— Ха-ха. Книга испортит весь эффект от рюмки, красотки и моря.
— У нас с тобой разное понимание смысла удовольствий. Ты видишь в них лишь забаву и развлечение, тогда как для меня это очень серьёзно. Это пленящее опьянение — тайна жизни и её высшая цель. Алкоголь это только вестник радости и явный образец, предназначенный для неё, как и птицы, что были предтечей изобретения самолётов, а рыбы — первым шагом в изобретении подводных лодок. Алкоголь должен быть зачинателем счастья человечества. Весь вопрос сводится к одному: как превратить жизнь в постоянный экстаз, подобный опьянению вином, не прибегая к самому вину?.. Мы никогда не найдём на него ответа в дискуссиях, восстановлении, борьбе и усилиях: всё это лишь средства, а не цели. Счастья нам не достичь до тех пор, пока мы не избавимся от необходимости использовать все эти средства. Вот тогда мы и сможем зажить чистой жизнью разума и духа, не запятнанной ничем. Вот оно — счастье, пример которого нам подаёт алкоголь. Любой труд — средство для его достижения, само же оно не служит для чего-либо…
— Да разразит тебя Аллах…
— Почему?
— Я надеялся, что когда ты опьянеешь, то станешь остроумным милым собеседником, но ты словно больной, болезнь которого под действием алкоголя только усиливается. Интересно, о чём ты будешь говорить, если выпьешь третью рюмку?
— Я не буду пить больше того, что уже выпил. Сейчас я счастлив и могу пригласить любую женщину, которая мне понравится…
— Почему бы тебе немного не подождать?
— Ни минуты…
Камаль пошёл, держа под руку друга без всякой робости и колебаний, пристроившись к потоку людей, что сталкивался с другим потоком, шедшим с противоположной стороны извилистой улицы, слишком тесной для прохожих. Головы их поворачивались то вправо, то влево. По обе стороны дороги они увидели ночных бабочек: одни стояли, другие сидели с густо накрашенными лицами и призывно приветливым взглядом в глазах. Не проходило и мига, как кто-то нарушал ровное течение толпы и подходил к одной из них, и она удалялась вместе с ним внутрь дома. Игривый взгляд в её глазах сменялся серьёзно-деловым. Лампы, подвешенные над дверями борделей и кофеен, освещали улицу ослепительно ярким светом, в котором сгустились облака дыма, поднимающегося от жаровен с благовониями, трубок и кальянов. Голоса смешивались в постоянном бурном вихре, в котором кружились смех, выкрики, скрип окон и дверей, игра на пианино и гармони, резвые аплодисменты, свисток полицейского, ржание лошади, храп, покашливание курильщиков гашиша, крики пьяниц, чьи-то призывы о помощи, стук трости, одиночное и групповое пение. А над всем этим виделось небо, казавшееся таким близким с крыш ветхих домов, вперивших немигающий взор в землю. Любая красотка здесь была доступна — только протяни руку, — готовая щедро подарить красоту и раскрыть свои тайны всего лишь в обмен на десять пиастров. Кто бы поверил в это, не видя собственными глазами? Камаль обратился к Исмаилу:
— Гарун Ар-Рашид расхаживает среди своего гарема…
Исмаил засмеялся:
— О повелитель правоверных, понравилась ли тебе невольница?
Камаль указал на один дом и сказал:
— Она стояла у этого пустого дверного проёма. Интересно, куда она ушла?
— О повелитель правоверных, она прошла с клиентом внутрь. Подождёт ли ваше сиятельство, пока один из его подданных не достигнет желаемого?…
— А как насчёт тебя: ты не нашёл ещё объекта своих желаний?..
— Я завсегдатай на этой улице и среди её обитателей. Однако я не пойду к своей цели, пока не передам тебе твоей подруге. Что тебе в ней понравилось?! Есть множество других, красивее её…
Смуглянка, до того тёмная, что даже косметика не могла стереть цвет её кожи. А из горла её раздавались звуки, что даже издалека были похожи на ту бессмертную мелодию, что была так хорошо знакома Камалю. Возможно, глаза его обнаружили что-то похожее между кожей задушенного существа и безоблачным чистым небосводом…
— Ты её знаешь?!
— Здесь её зовут Варда, но настоящее её имя Айуша.
«Айуша — Варда?! Если бы человек мог поменять свою сущность, как меняет имя! В самой Аиде было что-то напоминавшее Айушу-Варду, и даже религию, и Абдул Хамид-бека Шаддада, и его, Камаля, обширные мечты. Но увы!.. Однако алкоголь возвышает тебя на трон богов, откуда ты можешь видеть эти противоречия, утопающие в волнах буйного юмора, достойного благосклонности».
Камаль почувствовал, как Исмаил подталкивает его локтем в свою сторону.
— Твоя очередь.
Камаль посмотрел в сторону двери и увидел, как из дома в спешке выходит мужчина, а женщина возвращается на своё место, где он уже видел её раньше. Тогда он твёрдыми шагами пошёл в её сторону, и она, мило улыбаясь, приняла его. Затем он прошёл вслед за ней внутрь. Она напевала: «Опусти занавеску, что окружает нас»…
Обнаружив узкую лестницу, он стал подниматься по ней с замиранием сердца, пока не добрался до коридора, что вёл в гостиную. Её голос сопровождал его, направляя время от времени: «Направо», «Налево», «Вот эта полуоткрытая дверь». Небольшая комнатка с оклеенными обоями стенами; из мебели там были кровать, туалетный столик, вешалки, деревянный стул, таз и кувшин. Камаль встал посреди комнаты, рассматривая её словно в растерянности. Она прошла следом и закрыла дверь и окно, откуда был слышен звук бубна, свист и хлопки в ладоши, доносившиеся с улицы. Всё это время лицо её выглядело серьёзным, даже скорее мрачным и суровым, так что Камаль даже иронически спросил себя, что она замышляет против него. Затем она стала
