Каирская трилогия - Нагиб Махфуз

двери, открытой в её комнату: она заправляла кровать. Когда она заметила его, то улыбнулась, призывая посидеть в зале и вернуться через минуту. Он вернулся туда же, где только что был, с уверенной улыбкой. Улыбкой клиента, что выиграл некоторое время. Не прошло и минуты с того момента, как он сел, как до него донёсся звук поднимающихся по лестнице шагов, что расстроило его, ибо ему страсть как не нравилось оставаться вместе с другими, ожидающими приёма. Однако вновь пришедший направился прямиком в комнату Варды, и Камаль тут же услышал, как женщина мягко говорит ему:

— У меня клиент. Пойди в комнату и подожди…

Затем она громко позвала его, Камаля, сказав: «Прошу». Он встал и без колебаний вышел из комнаты, встретившись с новым посетителем в коридоре. Там он лицом к лицу столкнулся с… Ясином!.. Их изумлённые взгляды встретились, и Камаль тут же опустил веки, тая от стыда, смущения и волнения. Он готов был броситься наутёк, если бы Ясин не опередил его своим громовым смехом, разнёсшимся по всему коридору со странным резонансом. Юноша поднял на него глаза и увидел, что он широко расставил руки и радостно воскликнул:

— О тысяча счастливых ночей!.. О тысяча королевских дней..!

С этими словами он громко захохотал. Камаль уставился на него в замешательстве. Когда на лице брата показалась чистая радость, он начал приходить в себя, пока на губах его не расцвела вопросительная улыбка. Затем к нему вернулась уверенность, хотя стыд не покинул его окончательно. Ясин обратился к нему, подобно оратору:

— Это счастливая ночь. Четверг, тридцатое октября 1926 года. И впрямь счастливая ночь, которую мы должны праздновать ежегодно. В эту ночь оба брата открыли друг друга, и было доказано, что младший ребёнок в семье вырос, неся знамя славных семейных традиций в мире наслаждений!..

Тут к ним подошла Варда и спросила Ясина:

— Это твой друг?

Ясин, смеясь, ответил:

— Нет, мой брат. Сын моего отца и… Нет, сын только моего отца. Так что, как видишь, ты любовница всей семьи, прелестница.

Она пробормотала: «Шикарно». Затем, обращаясь к Камалю, сказала:

— Правила хорошего тона требуют, чтобы ты уступил свою очередь старшему брату, малыш…

Ясин разразился своим могучим смехом и сказал:

— Правила хорошего тона?!.. Кто тебя научил правилам хорошего тона в сексе?! Представь только себе одного из братьев, что ждёт за дверью другого брата?!.. Ха!.. Ха…

Она кинула на него предупреждающий взгляд и сказала:

— Смейся, смейся так громко, пьяница, что тебя услышит полиция. Однако тебя можно простить, раз уж твой братик-малыш ходит ко мне, только когда он под мухой!

Ясин посмотрел на Камаля изумлённо-почтительным взглядом и сказал:

— Ты и этому тоже научился?! Бог мой, и правда мы братья по крови. По крови в полном смысле этого слова. Дай-ка мне свой рот, чтобы я понюхал его!.. А, да что толку! Один пьяница не различит запаха спиртного от другого пьяницы. А теперь скажи мне, что ты думаешь об этой мудрости, которую усвоил благодаря жизни, а не книгам?.. — тут он указал на Варду…, - посещение одной из этих потаскушек приравнивается к чтению десяти запрещённых книг. Так значит, ты напился, Камаль?! О тысяча великолепных дней!.. Мы с давних пор друзья. Я был первым, кто на…

— Боже, Боже!.. Я что, так и буду здесь ждать до самого рассвета?!

Ясин подтолкнул Камаля и сказал:

— Иди-ка с ней ты, а я пока подожду…

Однако Камаль отступил назад и решительно покачал головой в знак протеста. Затем впервые за это время заговорил:

— Ну нет… Нет… не сегодня ночью.

Запустив руку в карман, он вытащил десять пиастров и отдал их женщине. Ясин восхищённо воскликнул:

— Да здравствует галантность! Но я не брошу тебя одного…

Погладив Варду по плечу на прощание, он взял Камаля под руку и они покинули дом вместе. Ясин сказал:

— Мы должны отпраздновать эту ночь. Давай проведём некоторое время в баре. Я обычно выпиваю на улице Мухаммада Али с некоторыми государственными чиновниками и другими людьми. Но то место тебе не подходит, к тому же это далеко. Лучшем выберем что-нибудь поближе, чтобы мы могли вернуться домой пораньше. Я как и ты стремлюсь возвращаться рано с тех пор, как женился в третий раз. Где же ты напился, герой?…

Запинаясь от смущения, Камаль пробормотал:

— В «Финише»…

— Отлично! Давай-ка пойдём туда. Наслаждайся моментом. Завтра, когда ты станешь учителем, уже будет невозможно посещать притоны и бордели в этом квартале, — он засмеялся. — Представь себе, что тебя тут застанет один из твоих учеников! Но простор для удовольствий обширен, и ты будешь продвигаться постепенно от хорошего к лучшему…

Молча они прошли в бар «Финиш». К счастью, близость обоих братьев не омрачилась уходом Ясина из их старого дома, и напряжённости между ними не было. В характере Ясина было закрывать глаза на свои права, которые ему давало старшинство среди остальных детей в семье. Общение с ним Камаля и знание последним образа жизни брата как из первых рук, так и со слухов о нём заставило его поверить в увлечение Ясина женщинами и склонности к удовольствиям. Но несмотря на это, он был ужасно поражён, встретившись с ним в доме у Варды, ибо по-прежнему не мог вообразить, что Ясин напивается или бродит в этом переулке! Но по прошествии времени он начал постепенно приходить в себя от такого шока. Точно так же иссякла и его тревога. А затем место её заняла уверенность, и даже облегчение. Когда они подошли к бару «Финиш», обнаружили, что тот уже набит посетителями под завязку, и тогда Ясин предложил сесть за столик снаружи. Он нашёл место рядом с тротуаром на углу улицы, чтобы быть как можно дальше от людей. Они уселись друг напротив друга и улыбнулись:

— Ты много выпил?

После некоторых колебаний Камаль ответил:

— Две рюмки…