Каирская трилогия - Нагиб Махфуз

— Без сомнения, наша неожиданная встреча не испортила эффект от них. Давай начнём по новой. Я сам пью немного, семь-восемь…

— Что?! Ты считаешь, что это немного?!

— Не изображай наивное удивление, ты больше не наивный простак…

— Кстати, два месяца назад я даже не знал, каково это на вкус…

Ясин неодобрительно заметил:

— Два месяца?! Кажется, я придал тебе больше уважения, чем ты заслуживаешь!

Они оба засмеялись. Ясин заказал две рюмки и снова спросил Камаля:

— А когда ты познакомился с Вардой?

— Я познакомился с Вардой и с виски за одну ночь…

— А какой у тебя был опыт с женщинами помимо этого?

— Никакого…

Ясин склонил голову, глядя на брата исподлобья, улыбнувшись с притворно мрачным видом, словно говоря ему: «Да брось ты», затем произнёс:

— Смотри, не валяй дурака. Мне давно уже известно про ваши манёвры с дочкой Абу Сари, владельцем лавки жареных закусок. Иногда это был взгляд, а иногда и жест. А? Такого рода вещи невозможно скрыть от того, кто на этом собаку съел. Сводник ты мой. Но я не сомневаюсь, что ты довольствовался только заигрываением с ней, чтобы не связывать себя узами брака с семейством Абу Сари, как связала себя моя бывшая тёща с Байуми-продавцом щербета. Помнишь, а? И теперь вот он стал владельцем её дома и вашим ближайшим соседом! Интересно, куда же пропала Мариам? Никто о ней ничего не знает. Её отец был порядочным человеком. Помнишь господина Мухаммада Ридвана? И погляди, что стало с его домашними?! Но это вопрос нравственности, и ею пренебрегают только презренные женщины!

Камаль не смог удержаться от смеха и сказал:

— А как же мужчины? Они могут пренебрегать моралью и не быть презренными?

Ясин раскатисто засмеялся:

— Мужчина это не женщина, дерзкий ты мой. Скажи мне лучше, как поживает твоя мать. Она хорошая женщина. Всё ещё сердится на меня даже после моего развода с Мариам?

— Не думаю, что она помнит что-то из этого. У неё доброе сердце, насколько тебе известно…

Ясин в ответ на его замечание произнёс «Амин», затем с сожалением покачал головой. К ним подошёл официант с напитком и закусками. Ясин тут же поднял свою рюмку и произнёс тост: «За здоровье членов семейства Ахмада Абд Аль-Джавада!» Камаль также поднял рюмку и отпил половину в надежде вернуть себе утраченную весёлость. Ртом, набитым чёрным хлебом и сыром, Ясин сказал:

— Мне казалось, что ты пошёл характером в свою мать, как и покойный Фахми. Я предсказывал, что ты будешь отличаться прямотой, но ты, но мы…

Камаль уставился на него с удивлением, и Ясин снова улыбнулся и продолжил:

— Но мы созданы по подобию нашего отца…

— Отца? Да он же сама серьёзность, настолько, что с ним просто невозможно жить!

Ясин громко расхохотался и помедлил немного, а затем сказал:

— Ты не знаешь своего отца! Я и сам ничего не знал о нём, как и ты, а затем мне раскрылся совершенно иной человек. Редко когда такие встречаются.

Он остановился, а Камаль с любопытством поинтересовался:

— Что тебе известно, чего я не знаю…?

— Я узнал, что он выдающийся в своём роде по части остроумия и музыки. И не смотри на меня, как будто ты слабоумный. Не считай меня пьяным. Твой отец — мастер в шутках, музыке и любви!

— Мой отец?…

— Об этом я узнал в доме Зубайды-певицы…

— Зубайды…?! Что?!.. Ха… Ха..

Но выражение лица у Ясина совсем не напоминало шутливое, и Камаль перестал смеяться прежде, чем мускулы на его лице расслабились. Затем рот его стал всё более сужаться, пока губы не сомкнулись, и он молча посмотрел в лицо брата, который по-простому, в пространной манере рассказал ему всё, что видел или слышал об их отце. Возводил ли он напраслину на своего отца?.. Как могло такое произойти, и что могло служить оправданием его отцу?! Нет, Ясин говорит лишь то, что знает. Значит, его отец именно таков.

«Боже мой!.. А как же его величие, степенность и серьёзность?! Если завтра ты услышишь, что Земля плоская, или что человек произошёл от Адама, то не удивляйся и не тревожься».

В конце концов Камаль спросил:

— А моей матери об этом известно?

Ясин засмеялся:

— Несомненно, ей известно о его пьянстве, как минимум…

«Интересно, а какой эффект это оказывает на неё, ведь она тревожится даже из-за ничего?!.. Неужели моя мать как и я — внешне притворяется счастливой, а внутри страдает?!»

Словно придумывая в оправдание отговорки, в которые он и сам не верил, Камаль сказал:

— Люди любят преувеличивать. Не верь всему, что они говорят. Да и потом, его здоровье указывает на то, что он ведёт умеренную жизнь.

Ясин с восхищением отметил, делая жест официанту повторить заказ:

— Он настоящее чудо!.. Чудесное тело, чудесный дух, всё в нём чудесно, даже бойкий язык, — тут оба брата засмеялись… — Представь себе, что после этого он управляет своей семьёй твёрдой рукой, хорошо тебе известной, и сохраняет своё достоинство и величие!.. И какой неудачник я!..

«Задумайся об этих чудесах: ты пьёшь вместе с Ясином! Твой отец — старый бесстыдник! Что тут подлинное, а что — нет?! Какова связь между реальностью и тем, что у нас в головах? Каков смысл истории? Какова связь между Аидой-возлюбленной и беременной Аидой? И кто такой я сам?! Почему я испытывал эту дикую боль, от которой так и не оправился по сей день? Смейся, смейся, пока не истощишь самого себя».

— А что бы случилось, увидь он, что мы сидим здесь с тобой?

Ясин щёлкнул пальцами и ответил:

— Упаси Боже!

— А Зубайда и впрямь красива?