За гранью тьмы - Михаил Викторович Гречанников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кирилл Сергеевич Суриков, – устало ответил я.
Далее сержант спросил у меня мои дату рождения, адрес регистрации, место работы, после чего перешёл к вопросам посложнее:
– С какой целью вы прибыли в Моряк-Рыболов?
– У меня не было цели прибывать в Моряк-Рыболов, – ответил я, чувствуя, что ничего хорошего из этого разговора не выйдет.
Сержант оттянул дрожащим пальцем воротник и прокашлялся.
– Боюсь, я не могу в это поверить, – ответил он через минуту. – Кхм-кхм. Мне нужно знать цель вашего приезда.
– Не было у меня такой цели.
– Вы планировали похитить Кристину Светлову?
– Я не похищал Кристину.
– Вы планировали убить её?
– Я её не убивал.
Ручка хрустнула в руке сержанта – он так крепко сжал её в кулаке, что сломал. Но он по-прежнему не поднимал на меня взгляд.
– Вы же видели, что произошло, – продолжил я. – Вы же были там. Я был от неё дальше всех. Да если бы и ближе – как, скажите мне, как бы я смог сотворить с ней такое? Такое! Вы же сами, своими глазами видели, что она не просто умерла, она превратилась…
– Заткнись! – рявкнул сержант.
Он вскочил, вперив в меня взгляд своих красных глаз. Зубы сжаты в оскале, лицо белое – словно искажённое безумием.
– Это ты её убил! Ты! – Крутов выставил вперёд сжатую в руке ручку, как нож, нацелив её на меня. – Ты убил её на глазах у всех нас! Мы были там и всё видели! Ты разорвал её на части!
– И где же они, эти части? – тихо, но отчётливо спросил я.
Сержант ничего не ответил, лишь продолжал всматриваться в моё лицо. На секунду показалось, что он хочет убить меня, и останавливала его только решётка между нами, но потом он отвернулся и стал шагать взад-вперёд по помещению.
– Ты же видел, сержант, – сказал я со вдохом. – Я её не убивал. В то, что произошло, трудно поверить, но я к этому никакого отношения не имею.
– Ложь! – он остановился и снова ткнул в мою сторону сломанной ручкой. – Кхм-кхм-кхм! Всё это началось только когда ты появился! Не было здесь ничего! Ни убийств, ни похищений – ничего! Пьяная драка или мелкое хулиганство – вот и весь криминал! А потом…
– А потом пропала Кристина, – подхватил я, – и это случилось ещё до моего появления. Да брось, как я мог похитить её, если меня здесь не было?
– Это мы ещё проверим, было или не было! – он закашлялся, но быстро взял себя в руки. – То, что ты заселился в гостиницу уже после её исчезновения, не значит, что тебя вообще в городе не было!
– Глупо, сержант. Очень глупо. На меня здесь с ножом нападали, если ты забыл. Какой-то тип со странной татуировкой, который потом ещё покончил с собой – скажешь, и это из-за меня? Ты хоть разобрался, кто это был?
– Ей было всего шестнадцать, – продолжал сержант, словно и не слышал меня. – Совсем ещё девчушка. Ей бы ещё жить и жить. В университет поступить. Во Владивосток жить перебраться. А потом, может, и в Москву. Замуж выйти! Детей родить! И всё это у неё бы было, если бы не ты!
– Пошёл ты, сержант, – процедил я и послал его так далеко, как только позволяли просторы русского языка. – Я был в таком же положении, что и Кристина. Мало того, что ты мне помочь не смог со своей сраной бюрократией, так ещё и смерть девочки на меня повесить пытаешься. Своими же глазами видел, что случилось, а всё равно на меня повесить хочешь.
– Заткнись!
– А ведь я, между прочим, тоже жить хочу, – продолжал я. – Может, и жениться, и детей завести. И к жизни своей в Яре хочу вернуться. Но тебе ж насрать. Тебе насрать, что я могу оказаться такой же жертвой, как и Кристина. Тебе насрать, что я Кристине помогал, что мы с ней вместе из этого говна выбрались – на всё тебе насрать. Вот уж не думал, что тебе бюрократия так мозги засрала, что ты своим же глазам не веришь.
Сержант швырнул в меня ручку, её два отломка ударились о прутья решётки и отскочили на пол.
– Ты у меня во всём признаешься, – пообещал сержант, кивая в такт своим словам. – Так просто ты отсюда не уедешь.
На это я не стал отвечать. И без него понятно было, что я оказался в глубокой заднице. Да и сержант, похоже, был не в себе. Спорить, что-то доказывать таким людям бесполезно – всё сказанное либо извращается, либо игнорируется. Воспринимается лишь то, что вписывается в их мировоззрение.
Кивнув своим мыслям напоследок, сержант схватил папку с документами и быстрым шагом покинул помещение. Я сел на нары, закрыл лицо руками и принялся размышлять, насколько я ухудшил своё положение этим разговором.
За дверями кто-то громко спорил. Слов было не разобрать, но разговор шёл явно жаркий. Прислушиваясь к нему, я через несколько минут подумал, что меня отвлекает какой-то навязчивый стук. Я оглянулся на звук и увидел, что за окошком что-то шевелится, заслоняя свет. Послушался хруст ломаемого стекла, и через рваную стальную сетку на окошке в камеру пролезли несколько уже знакомых мне «крабов». Три, если быть точным. Не успел я ничего понять, а моё тело уже отреагировало, подскочив и вжавшись в прутья.
– Эй! – крикнул я. – Эй, эй, эй! Ау! Помогите!
Шум за дверями стих – вероятно, меня услышали. Приободрённый этой мыслью, я заголосил пуще прежнего:
– Помогите! На помощь! Помогите! Тут крабы!
Двери распахнулись – на пороге стоял сержант, за ним я увидел Игната, его сына и доктора. Игнат, заглянув в помещение из-за плеча сержанта, выматерился.
– Чего стоишь? Выпускай его оттуда!
– Нет, – ответил сержант через секунду колебаний. – Он задержан по подозрению в убийстве.
– Да ты сдурел, что ли? – Игнат с силой толкнул сержанта, и тот невольно шагнул в комнату.
За ним вошли и остальные. Я заметил растерянного второго полицейского, а ещё консьержку из гостиницы и старушку, которую видел недавно по телевизору – бабушку Кристины. Неужели они пришли помочь мне? Эта дикая мысль ошпарила меня радостью, но я тут же отбросил её, как сомнительную – не верилось, что люди хотят мне помочь. Мне, незнакомцу, чьё присутствие ассоциировалось у них со всеми бедами этого городка. Скорее уж пришли узнать о судьбе Кристины.
«Крабы» тем временем спустились со стены и замерли, шевеля усиками.
– Открой уже! – заорал я, глядя сержанту прямо в глаза. – Я не
