Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян

пор были в руках его демократических союзников, и потребовал, чтобы армяне Тавриза выплатили дань в сумме 60 000 туманов. Как и в случае заложников, власти выступили против этого требования со стороны оккупационных сил, поскольку, по-видимому, они опасались, что эта мера будет распространена и на персидских бизнесменов. Кроме того, в своем сообщении от 8 марта 1919 г. французский консул в городе Тавризе отмечает, что в ходе беседы с архиепископом Тангяном, которая состоялась через несколько дней после прибытия турецкого военачальника, Ихсан-паша заявил следующее: «По моему приказу вырезано полмиллиона ваших единоверцев. Я могу предложить вам чашку чая, если хотите»[4622]. Хотя генерал явно стремился преувеличить свои деяния, он открыто выразил идею, оживляющую ряд младотурецких военных кадров. Подполковник Эрнест Паракуин, в свою очередь, отмечает желание комитета иттихадистов исключить немцев из своей деятельности в «персидском Азербайджане, который, по мнению младотурок, был их собственной сферой влияния», до такой степени, что фактически немецкий посол Берншторфф был обеспокоен тем, что назначение немецкого консула в Тавризе могло «вызвать новые проблемы с турками»[4623]. Даже больше, чем на Кавказе, Стамбул хотел иметь возможность действовать в Азербайджане без вмешательства извне. Только после Мудросского перемирия, подписанного 30 октября 1918 г., турецкий экспедиционный корпус начал покидать Тавриз[4624].

Человеческие и материальные затраты на оккупацию Азербайджана были обширны. Можно, не искажая факты, утверждать, что многовековому армянскому присутствию в регионах Урмии, Салмаста, Карадага и Маку был нанесен удар, от которого армяне так и не смогли оправиться[4625]. В этом регионе Ихсан-паша угрожал смертью «сардару» и другим ханам, поскольку они предоставили убежище армянам. В Кешмиш Тейп, как сообщает «сардар», «османские солдаты, прибывшие из Баязида, и османские эмигранты, проживавшие в Маку… совершили нападения и отвратительные деяния», вырезали пятьсот человек, а затем разграбили их имущество и близлежащий монастырь Св. Фаддея, который был захвачен турецкими солдатами[4626].

По сообщению М. Ряхи, в Хое и близлежащих деревнях, несмотря на вмешательство некоторых «мудрецов города», армянское население было вырезано в день прибытия турецких солдат курдом «Сымко и его людьми, несколькими фанатиками в городе и лицами, находящимися под влиянием османской пропаганды»[4627]. Местные жители, сказавшие теплый прием своим турецким «освободителям», быстро озлобились, когда их заставили обеспечивать содержание этого экспедиционного корпуса. В своих мемуарах Молла Джафар, житель Хоя, пишет, что в среду, 10 июля 1918 г., «османские солдаты обнаружили семь армян в доме Мешади Халил-ага, сына Хаджи Фатх олла-э Маку-йи, который жил в доме на улице Макбаре. Солдаты обнаружили двух армян спрятанными в колодце и еще пять в подвале. Хозяин дома был в Маку. Солдаты арестовали его сына Хаджи-ага, начальника полиции… на той же улице они поймали пять других армян и убили их всех»[4628]. Сообщение, которое архиепископ Тавриза Мелик Танян представил католикосу 19 июня 1919 г., включает общий итог, подтверждающий информацию, доступную из других источников: пятьсот человек были убиты в районе Маку, где женщины и дети были обращены в ислам; тысяча человек были вырезаны в Хоя и окрестностях, и неопределенное число было обращено в ислам; пять тысяч жителей Салмаста, Урмии Сулдуза и Совудж-Булака умерли во время перехода в Хамадан и Бакубу; тридцать деревень в районе Карадаг были разграблены и шестьдесят человек были убиты в Агагане. К середине июня 1919 г., почти половина из тридцати тысяч армян Азербайджана умерли или отправились в изгнание[4629].

Турецкие военные операции в провинциях Елизаветполя и Баку летом 1918 г.

Генерал Корганов, бывший заместитель начальника штаба на Кавказском фронте, считал, что турецкие войска потеряли драгоценные месяцы, поскольку хотели «заставить Армению сдаться», прежде чем включить в свою «основную задачу» взятие под свой контроль региона персидского Азербайджана и Баку[4630]. Мы можем добавить, что это сопротивление также сделало невозможным для турецких войск использовать железную дорогу, которая следовала вдоль реки Араке, для быстрого наступления на Баку, заставляя их следовать по Северной Армении и делать бросок вниз по долине реки Куры к Елизаветполю (Гянджа), где заседало «азербайджанское» правительство, контролируемое Нури-пашой, братом Энвер-паши. Это вызвало задержку, которая, несомненно, позволила большевикам 25 апреля 1918 г. ненадолго взять под контроль Баку. Во время военной конфронтации турок и большевиков Комиссариат по делам Закавказья во главе со Степаном Шаумяном подал в отставку 31 июля, и войска большевиков покинули район[4631]. В результате противостояние между армянами и татарами приобрело характер столкновения. 5 августа генерал Мюрсель-паша попытался прорваться через линию фронта и сделать бросок на Баку, но был отброшен силами, которые почти исключительно состояли из армян. Прибытие британских подразделений, которые были заинтересованы в захвате города и его прибрежных запасов нефти, а также договор от 27 августа между большевиками и Германией, который, в частности, гарантировал немцам поставки нефти, значительно осложнили ситуацию. Большевики поставили условие, что немцы должны предотвратить оккупацию Баку «третьей силой» (Турцией). Иными словами, все стороны хотели контролировать город, или, точнее, хотели помешать «другим» его захватить; однако ни большевики, ни немцы не были способны его защитить. Судьба Баку была, так сказать, оставлена в подвешенном состоянии, и его большая армянская община, которая, с его крупными нефтяными магнатами и рабочим классом, будучи далека от того, чтобы быть единым целым, поняла, что ее физическое и экономическое существование находится под угрозой. Дело приняло форму перетягивания каната между немцами и турками; конфликт был настолько острым, что великому визирю Талаат-паше пришлось выехать в Берлин, чтобы договориться о признании «особых интересов» своей страны в отношении мусульман России и «османского» влияния в Закавказье[4632].

В то время как Талаат-паша оформлял соглашение, предусматривающее создание «отдельных государств» «на Северном Кавказе и в Туркестане», признающее турецкие интересы в Крыму и призывающее к оставлению Персии и «Азербайджана» (после завершения операций против англичан), Энвер-паша приказал своему дяде Халил-паше взять бразды правления наступления на Баку. 14 сентября малочисленные британские силы генерала Данстервилля выдвинулись в Энзели, Персию, оставив город почти так же быстро, как и захватили, бросив гражданское население на произвол судьбы. Халил-паша, его племянник Нури-паша и генерал Мюрсель не спешили брать город. Есть все основания полагать, что они намеренно позволили Баку «урегулировать свои счеты», иными словами, что они поощряли последовавшую кровавую резню, в результате чего были убиты от десяти до двадцати тысяч армян. Войска вступили в Баку лишь 16 сентября и не встретили сопротивления[4633]. По сведениям из наиболее надежных источников, регулярные войска ограничились контролем простого народа. Дипломатическая нота большевиков, осуждавших военные преступления, совершенные турецкими