Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Такие дипломатические и военные жесты со стороны и определенное количество замечаний имели здесь место. В первую очередь необходимо отметить, что многие из участников тех событий, особенно Франция и Германия, не имели средств, соответствующих их амбициям, и что два истинных противника в этой борьбе, Турция и большевистская Россия, имели как сходные, так и различные интересы. Оба режима были заинтересованы, хотя и по разным причинам, в ограблении европейских и армянских нефтяных компаний. Русские, вероятно, не были слишком недовольны, видя, как турецкие войска и население делают вместо них их работу. Турки продолжали придерживаться идеи физической и экономической ликвидации армян, с тем, чтобы открыть путь их татарских братьям, теперь обращенным в веру «азербайджанцам», для того, чтобы проложить путь аннексии Иранского Азербайджана.
Подполковник Эрнест Паракуин, начальник штаба группы Верховного главнокомандующего Восточной армии Халил-паши [Кута], сообщил своему начальству в отчете, написанном между 15 и 17 сентября 1918 г., что во время массовых убийств в Баку генерал Мюрсель, командир пятой дивизии, сообщил ему о планах татар по проведению массовых убийств. Эрнест Паракуин отметил, что только после того, как за армянами охотились на улицах на протяжении трех дней, командир «Армии ислама» ввел военное положение с одобрения Нури-паши. Эрнест Паракуин пришел к выводу, что «массовая резня была запланирована неделями ранее и не имела никакого отношения к тактическим операциям»[4634].
Наиболее ярким симптомом логики геноцида, замаскированной под военные кампании, было присутствие Бахаэддина Шакира в Баку. Он прибыл сразу следом за Восточной группой войск для того, чтобы занять пост «генерального директора полиции» в Баку[4635]. Есть ли необходимость отмечать, что глава «Специальной организации» был там вместе с двумя своими товарищами по комитету иттихадистов с тем, чтобы подтвердить обещание, которое он дал своим кавказским собеседникам в 1906 г., что он «положит конец важности и влиянию армян на Кавказе»?[4636] Более чем вероятно, что Бахаэддин Шакир лично координировал бойню в Баку в течение трех дней, предшествующих вступлению регулярной армии в город. Могло даже показаться, что Бахаэддин Шакир стал очень популярен среди туркоязычного населения Баку благодаря «услугам», которые он оказал[4637].
После того как турецкие войска были размещены в Баку и было введено военное положение, правительство Азербайджана отдало приказ арестовать армянскую элиту города: юристов, инженеров, банкиров и бизнесменов. Более того, Нури-паша ввел части «Армии ислама» в Карабах, где в селах были зарегистрированы массовые убийства[4638]. Информация, полученная немецким представительством на Кавказе, указывала на создание системы вымогательства, нацеленного на богатые армянские круги, которые должны были платить деньги за защиту во избежание ареста[4639]. Преступники, конечно, воспользовались ситуацией для извлечения прибыли; однако более вероятно, что правительство, контролируемое Стамбулом, начало кампанию, направленную на разорение армянских бизнесменов, поскольку оно не могло официально конфисковать их имущество.
Поражение Германии и марш британских сил по Сирии вызвали резкое приостановление формирования федерации пантюркизма с доминированием Стамбула. Однако вторжение в Закавказье и Персидский Азербайджан позволило Стамбулу приблизиться к завершению программы гомогенизации своей территории и помогло создать однородную туркоязычную единицу.
Данная глава истории подходит к концу описанием события, которое было, по меньшей мере, странным: невообразимого октябрьского визита Халил-паши в Ереван, где он был принят Арамом Манукяном, временно исполняющим обязанности главы Армении. Аршавир Шахатуни, военачальник Еревана, который присутствовал при встрече этих двух людей, предлагает довольно неожиданную версию мотивов, побудивших военного лидера младотурок прибыть в Ереван с выражением просьбы к Араму о гарантии его безопасности[4640]. В эти последние дни войны военное положение турок на Кавказе ни в коем случае не было катастрофическим, поскольку их силы контролировали регион и никакие внешние силы им не угрожали В лучшем случае, они были обеспокоены по поводу неминуемого поражения своей страны и озабочены по поводу того, как дать отчет за преступления, которые они совершали или поощряли.
Глава 2
Реорганизация младотурецкой партии незадолго до и вскоре после перемирия
Военные успехи, достигнутые на Кавказе и в Азербайджане, и народный взрыв радости при объявлении о том, что турецкие войска вошли в Баку, на мгновение скрыли тот факт, что для достижения таких результатов на севере Энвер-паша был вынужден ослабить силы на Палестинском фронте, что открыло дорогу британским войскам генерала Алленби. Заняв Иерусалим 9 декабря 1917 г., англичане топтались на месте в течение достаточно долгого периода времени, прежде чем захватить Дамаск 1 октября 1918 г. Падение Болгарии, о котором было официально объявлено 2 октября, вдруг напомнило младотурецкому режиму, что его десятилетняя авантюра нахождения во главе страны близится к концу, по крайней мере в иттихадистском обличье. Тем не менее существование обостренного турецкого этнического национализма на этом не завершилось. Почти все ключевые посты в гражданской и военной администрации страны как в Стамбуле, так и в провинциях, были заняты юнионистами, большинство из которых были назначены во время войны и приняли участие в общей авантюре по причинам, которые были приемлемы в некоторых случаях и в меньшей степени приемлемы в других случаях. 7 октября 1918 г. Талаат-паша и его кабинет ушли в отставку, и на следующий день новый султан Мехмед VI Вахидэддин попросил Тавфик-пашу, бывшего посла Турции в Великобритании, сформировать новый кабинет. По-видимому, султан предпочел закрыть глаза на тот факт, что для лидеров иттихадистов речь шла отнюдь не о передаче власти враждебному кабинету, а лишь о том, чтобы спрятаться за командой с меньшим количеством крови на руках. Генералу Иззет-паше, бывшему военному министру и близкому соратнику Энвер-паши, было приказано 9 октября провести переговоры об условиях ожидаемого перемирия. Включив в свой кабинет несколько иттихадистов — Фетхи-бея [Ойкяра] в качестве министра внутренних дел, Мехмеда Джавида в качестве министра экономики, Хайри-бея в качестве министра юстиции и Гусейна Рауфа в качестве министра военно-морского флота, новый великий визирь заручился поддержкой младотурецких кругов. Не теряя времени. Центральный комитет иттихадистов организовал последний ежегодный съезд партии. С 21 октября по 3 ноября комитет партии «Единение и прогресс» проводил тщательный пересмотр своих структур как в столице, так и в провинциях. Затем он объявил о самороспуске и вновь организовался под названием «Теджеддют Фиркасы» [Партия
