Геноцид армян. Полная история - Раймон Арутюн Кеворкян

большую часть своей жизни в своих четырех позолоченных стенах, но, кажется, был полон решимости подтвердить влияние османской палаты. Тем не менее он покорился без увиливания желаниям лидеров иттихадистов, которые навязали в 1913 г. генерала Ахмеда Иззет-пашу, военного министра, в качестве главы правительства. Иззет-паша созвал кабинет, который состоял прежде всего из юнионистов второго эшелона и включал Али Фетхи, Рауф-бея [Орбая] и Мехмеда Джавида. Можно предположить, что этот тщательно подобранный младотурецкий кабинет не имел иной цели, кроме соглашения о перемирии до уступки своего места. После того как британские французские Верховные комиссары поселились в Стамбуле, стало очевидно, что новый кабинет министров должен был быть сформирован без иттихадистов. 11 ноября 1918 г. новый Совет министров был сформирован Ахмедом Тевфиком [Окдаем] (1845–1936 который недолго занимал пост великого визиря в 1909 г. и имел политические симпатии, которые представили его подобающим образом. В османском парламенте, а также в верхушках гражданского и военного управления по-прежнему доминировал младотурки, и это сделало кабинет и его преемников уязвимыми. КЕП, не колеблясь угрожал султану и властям даже после того, как его члены были арестованы. Единственным великим визирем в истинном смысле этого слова, появившемся в ходе 1919 был Дамад Ферид-паша, который занимал этот пост с 4 марта по 10 октября 1919 г после того как неоднократно сталкивался с вотумом недоверия[4673], именно при его правительстве младотурки начали привлекаться ответственности за свои поступки, аресты производились все чаще и чаще, и иттихадистским организациям был брошен вызов[4674]. По требованию французов и англичан 10 марта 1919 г. османская полиция приступила к арестам Саид Халима; Хайи-бея, бывшего шейха уль-ислам; Мусы Кязима, шейха уль-ислам; Рифат-бея, бывшего министра финансов; Халил-бея [Ментеше], бывшего министра иностранных дел; Ахмеда Шюкрю-бея, бывшего министра народного образования; Ахмеда Насими-бея, бывшего министра иностранных дел; Ибрагим-бея бывшего министра юстиции; Исмаил Муштак-бея, генерального секретаря Сената; Хабиббея, депутата парламента из Болу; Ал Мюнифа, бывшего госсекретаря Министерства внутренних дел; Хильми-бея, депутата парламента из Ангоры; Ахмеда Эмин-бея, депутата парламента из Стамбула и главного редактора газеты «Ваки»; Джелал Нури-бея, главного редактора газеты «Атти»; Осман-бея, генерального секретаря Министерства внутренних дел; Фетхи-бея [Окяра], бывшего министра иностранных дел и председателя «Теджеддюта»; Салаха Джимджёза, бывшего депутата парламента; Фуад-бея, директора телефонной компании; Сабанджали Исмаила Хакки, издателя «Истикляль»; Иззет-бея, члена КЕП; Ходжу Гасана Фехми, депутата парламента из Синопа, и Мустафу Решад-бея, директора политического отдела Департамента полиции[4675]. Иными словами, «крупная рыба» была арестована только после прихода к власти Ферид-паши. Ранее, за исключением д-ра Решида, вали Диарбекира, и Исмаила Джанполата, которые были арестованы 29 января[4676], только те, кто просто выполнял приказы о ликвидации армян, были взяты под стражу: майор Иззет-бей, директор больницы в Ване, был арестован 4 февраля[4677]; Эммануэль Карассо, бывший юнионистский депутат из Салоник[4678], был арестован 6 февраля; Ахмед Джелаледдин-бей, мутесариф Томарзы, 9 февраля[4679], полковник Тевфик-бей, командир Рас уль-Айна, 19 февраля[4680]; Назим-бей, глава приюта в Алеппо, 25 февраля[4681]; Ибрагим-бей, лидер батальона чете в Измите, 3 марта[4682]; и Сабур Сами-бей, мутесариф из Адальи, 11 марта[4683].

В марте и апреле правительство Дамад Ферида взялось за лиц еще более высокого ранга. Был отдан приказ об аресте членов Центрального комитета иттихадистов и высокопоставленных партийных кадров: Ахмед Ага-оглу был арестован 20 марта[4684]; Джевад-бей, военный комендант столицы; Юсуф Зия-бей, член Центрального комитета; Неджати-бей, 27 марта[4685]; Ильяс Сами-бей, депутат парламента из Муша, 1 апреля[4686]; Нусрет-бей, мутесариф Урфы, 2 апреля[4687]; Мидхат Шюкрю-бей, генеральный секретарь комитета иттихадистов; Кучук Талаат-бей и Зия Гёкальп, члены Центрального КЕП, 17 апреля[4688]. Очевидно, в этот короткий период в определенных либеральных кругах Стамбула существовало реальное желание очистить страну от младотурок, которые оставались на прежних местах, чье криминальное прошлое запятнало образ Османской империи и которые также несли ответственность за свое предсказуемое расчленение государства и значительные человеческие потери. По информации Ахмеда Бедеви Курана, война привела к гибели около пятисот пятидесяти тысяч солдат, почти девятьсот тысяч сделала инвалидами. Более ста тысяч числились пропавшими без вести и еще два миллиона сто шестьдесят семь тысяч человек были ранены[4689]. В свою очередь, М. Лархер оценивает число боевых потерь в семьсот двадцать пять тысяч (несомненно, включая пропавших без вести), и число тех, кто умер от болезней или чьи жизни были унесены эпидемиями, в двести сорок тысяч человек из общего числа в два миллиона восемьсот пятьдесят призывников[4690].

Безусловно, эти аресты не помешали «Караколу» организовать побег многих подозреваемых, которые были отправлены «Караколом» в безопасное место в Анатолии. Могло даже показаться, что этой организации удалось внедрить информатора в резиденцию Ферид-паши[4691] и что ее военные действия в Анатолии были поддержаны общим командованием армии, с которым организация находилась в «объективном сотрудничестве»[4692].

Роспуск парламента, многие из членов которого были глубоко вовлечены в военные преступления, стал неизбежным, когда «Теджеддют» провел общее собрание 20 декабря/2 января и решил организовать вотум недоверия против кабинета Тевфик-бея[4693]. На следующий день Мехмед VI подписал указ, объявляющий о роспуске османского парламента[4694]. В ноябре — декабре 1919 г. выборы в законодательный орган стали откровенным знаком народной поддержки движения младотурок или его способности влиять на массы: они вернулись в парламент, в котором по-прежнему в большей степени доминировали торжествующие юнионисты[4695].

Глава 3

Дебаты в османском парламенте после Мудросского перемирия

Хотя основные иттихадистские преступники бежали в ночь с 1 на 2 ноября[4696], Фуад-бей, арабский депутат парламента из Диванийе, подал ходатайство в османский парламент о приводе министров, которые занимали свои посты в годы войны, в Высокий суд Правосудия[4697]. Рассматривал ли парламент вопрос о судебном процессе против младотурецких лидеров, поднятый благодаря этому депутату или нескольким партийным кадрам, которые считали это собрание наиболее подходящим местом для инициирования правовых действий, которые можно держать под контролем? Мы попытаемся ответить на этот вопрос, анализируя ход дебатов и замечания, вносимые различными группами, присутствовавшими в османском парламенте.

В то время как большинство обвиняемых лиц действительно были министрами или высокопоставленными государственными чиновниками, и это обстоятельство служило обоснованием для их привода в Высокий суд, также необходимо отметить, что такой вариант развития событий предполагал много преимуществ: поскольку он может быть реализован очень быстро, это позволило парламенту перехватить инициативу, ориентировать дебаты в соответствии с пожеланиями большинства депутатов и тем