Золотой ключ, или Похождения Буратины. Несколько историй, имеющих касательство до похождений Буратины и других героев - Михаил Юрьевич Харитонов

Старик скурил сигарету до фильтра и завертел головой, ища поблизости мусорный бачок. Увидел – и движением неожиданным и ловким запустил окурок прямо в тёмный, смрадный зев.

– Но зачем всё это? – спросил рыжий. – Нельзя было просто объяснить правила?

– Я рассказал про первый урок, – как ни в чём не бывало продолжил Сурин. – А теперь сразу про десятый. Кажется, он был именно десятым. Я сидел в мягком кресле. Одетый. И смотрел через экран на юношу, голого и с мокрыми ногами. Он находился в комнатке без дверей и окон, а на полулежала палка. Дальше понятно?

– И вас наказывали, если он делал что-то не то. А потом вы должны были его наказать, – рыжий сказал это без вопросительной интонации.

– Разумеется. Под конец я возненавидел этого парня. Он был очень тупой, почти как я. Но когда я в сотый что ли раз выкрикнул кемаль круа и нашёл правильную интонацию… это потом я понял, что она правильная. Та, которая помогает подчинённому понять и подчиниться. И мне как-то удалось это передать. Он взялся за эту проклятую палку и начал ломать её о колено… Вот так нам ставили произношение. Может быть, теперь вы хоть немного даль зай’галах. Хотя бы – почему я вздрагиваю каждый раз, когда слышу ошибку.

– Нет, не понимаю, – признался человек, называющий себя Джо. – Зачем такие ужасы?

– Я же сказал, – старик нахмурился. – И язык, и обучение сообщают определённую картину мира. В которой есть много такого, чего нет в нашей. И нет многого, что в нашей есть.

– Например чего? – рыжий потеребил нос.

– Например, оправданий, – Сурин сказал это неожиданно резко. – Сама возможность оправдываться исключена на уровне грамматики. Или вот: на людском нельзя сказать «я попробую» или «я постараюсь». Таких слов нет. Просто нет.

– Понятно, – сказал рыжий.

– И вот этого слова в людском тоже нет, – заметил старик. – Вы могли бы сказать – Джо’ль ба’аним акча’шем’лё. Но это совершенно другое. Что-то вроде «я признаю, что должен усвоить и использовать то…». Он задумался.

– Слова я учил… Ту вещь, которая сейчас важнее, чем в прошлом? – попытался вклиниться рыжий.

– Вот именно за такой перевод мне впрыснули под кожу какую-то дрянь, от которой я блевал желчью, – вспомнил Сурин. – Потом до меня дошло. Просто – «то, что сейчас кончилось». В данном случае – «то, о чём мы сейчас говорили».

– Я не очень понимаю систему времён, – признался рыжий.

– В людском нет системы времён. Есть формы времени, задаваемые отношениями. Это довольно трудно – понять, что значит лё’ма’акча.

– «Раньше», не зависящее от «теперь»? Тоже не понимаю, – сказал рыжий.

– Класс действий, не связанный с оценкой из настоящего, – сказал Сурин. – Объяснить сложно. Но нам не объясняли. В нас это просто вбивали. Почти как двойные согласные.

– А что делали за двойные согласные? – заинтересовался Джо.

– А вот об этом, – старик тяжело поднялся со скамейки, – вам не расскажет никто. Из тех, кто учился Там. Но эти правила я уж точно никогда не забуду. Удваиваются «б», «в», «д», «л», «т» и «ч» после ударной гласной, если это не последний слог и не имя Арконы. Кстати, запомните на будущее. Если человек в сильном волнении или нетрезвый начинает спотыкаться на этих согласных, на любом языке – то, скорее всего, он Там был.

Старик снова помолчал.

– Однажды мне пришлось замучить электричеством парня, которого я считал кем-то вроде друга. Он кричал, а я не отпускал кнопку. Если бы я её отпустил, меня бы отдали на съедение таким специальным мелким жучкам. Это очень плохая смерть. Он ошибся два раза в одном предложении… Вот этому я вас научить не могу. И для того, кто Там был, это будет очень заметно.

– Так вы берётесь? – рыжий сказал это со странной интонацией, как бы не дотягивая до настоящего вопроса.

– Я уже понял – вы всё равно не отвяжетесь. С другой стороны, у меня есть на вас кое-какая управа. Вы будете вести себя тихо, скромно, прилично и делать только то, что я вам позволю. Если вы меня разочаруете, я постараюсь расстаться с вами минут на двадцать – этого хватит? Потом вам придётся снова искать ко мне подход. Это не очень серьёзная угроза, но это потеря времени. Вашего и моего. А я действительно старый. Вы меня поняли?

– Понял, согласен. Я буду молчаливой галлюцинацией… столько времени, сколько вам будет угодно. Но я буду сопровождать вас везде и всюду.

– И в туалет? – усмехнулся старик.

– Хорошо, что вы запорами не страдаете, – совершенно серьёзно сказал Джо. – А то мне пришлось бы громко петь, чтобы вы слышали. Или читать стихи.

– Вот этого, – твёрдо сказал Мстислав Мануйлович, – я не потерплю ни в каком виде… А сон?

– На умирающих и спящих лост-эффект не действует, – сказал рыжий. – Кажется, вы практикуете сиесту? Ну, значит, у меня будет возможность иногда заняться своими делами. Теперь давайте о цене. В прошлую нашу беседу вы сказали, что вас интересуют некоторые редкие издания. Я навёл справки. В общем, почти всё реально. Только насчёт фиолетовских «Агатов» ничего не обещаю. В качестве извинения могу предложить очень редкую книжку Лопатто. Сборник любовной лирики.

– Лирика Лопатто? «И здесь, на холоде паркета, люби безвольного меня», – усмехнулся Сурин.

– Ну да. Но издание действительно редкое, десять номерных экземпляров, для друзей. Переплёт – красный сафьян, бумага японская. Не знаю, где он тогда её раздобыл… Название издательства написано по-гречески через две лямбды.

– Ὀμφαλλός?? – Мстислав Мануйлович произнёс это слово как-то так, что было сразу понятно – это греческий. – То есть «пуп» плюс «фаллос»? Шутка в его духе.

– Пуписька, – предложил вариант перевода Джо. – Хотите ещё сигаретку?

– Нет, – Сурин покачал ладонью перед протянутой коробкой. – Курево у вас хорошее, но пора и честь знать. И Зига замёрз. В его возрасте это чревато. Вы можете идти так, чтобы я вас не видел хотя бы сейчас?

– Вот именно сейчас – не могу, – Джо поднялся, привычным движением отряхнул пальто сзади. – Иначе вы меня… потеряете.

– Хотя бы шляпу снимите, – попросил старик.

– Не стоит. Она даёт мне лишние тридцать секунд чужой памяти. Чалма даёт минуту, но в ней я выгляжу совсем уж идиотски. Простите. Да, кстати, я купил несколько карточных колод. Вчера вы сказали, что не прочь перекинуться в картишки, да не с кем.

– Надеюсь, колоды атласные? Шарлеманевские? – спросил старик. – Другими я не играю.

– Самые настоящие. Императорской карточной фабрики, с пеликаном, – рыжий усмехнулся. – Уж это-то я могу… Да, сразу вопрос. Отчасти грамматический. Вы сказали – Сурин го каголь Аур’Аркона. Не ло, а именно го. Насколько я понял, это что-то вроде «недо» или «пере»?

– Я бы перевёл как «не выполнив какого-то условия», – ответил Мстислав Мануйлович. – Не знаю, почему меня отослали. Но чего-то во