Пусть будет гроза - Мари Шартр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну и рожа у тебя, Сломанный Стебель, – заметил Ратсо.
– Спасибо, очень мило, что ты это заметил. Если бы ты еще и ночью был немного почеловечнее, цены бы тебе не было.
– А что, я сильно вертелся? – удивленно спросил он.
Я не успел ответить, потому что в эту самую секунду, как по волшебству, амулет Ратсо оторвался от зеркала заднего вида и, стукнувшись о пепельницу, упал на пол. Я следил за его падением как на замедленном воспроизведении. И Ратсо – тоже.
– Черт, это тебе знак послали! Ты видал? Видал метафору? – с хохотом спросил я.
Ратсо сидел неподвижно и не дыша смотрел на свой амулет-ящерицу. Шнурок сам собой расстегнулся. Казалось, Ратсо смотрит на улетающую вдаль птицу. На несколько секунд он закрыл глаза, а потом снова открыл их и прошептал: «Время пришло», – хотя, возможно, я плохо расслышал. Он весь погрузился в себя, как будто перед алтарем. Я счел за лучшее пока выбраться из машины и оставить его в покое. Это оказалось сложнее обычного, потому что я был замотан в спальный мешок и никак не мог нащупать застежку. В итоге из «вольво» я вывалился в виде сосиски. Мы стояли на обочине прямо при въезде в резервацию, и мимо проезжали другие машины.
14 В 1973 году американский режиссер Уильям Фридкин снял фильм «Изгоняющий дьявола» (1973), ставший классикой жанра хоррор. Молодая Линда Блэр (род. в 1959) сыграла в нем роль юной девушки, в которую вселился дьявол.
Водители наверняка задавались вопросом, что со мной вообще такое. Положение было тупейшее, а я пытался напустить на себя невозмутимый вид. Однако некоторые автомобилисты, поравнявшись с нами, замедляли ход – уж не знаю, туристы или жители резервации. И вот, когда я сражался со спальным мешком, пытаясь вытащить из него непослушную ногу, рядом со мной остановилась какая-то старая колымага, под стать машине Ратсо.
– Что вы здесь делаете? – спросил сидевший за рулем старый индеец.
– Спасибо большое, у нас все в порядке, – поспешно ответил я.
– Нет, я спросил, что вы здесь делаете.
– Я сопровождаю своего товарища, он тут, но сейчас занят.
Я что-то нес, как в каком-нибудь дурацком фильме, глупее не придумаешь.
Водитель, явно не удовлетворенный таким ответом, решил выключить двигатель и выйти из машины.
Я постучал в окно Ратсо, чтобы он заканчивал уже свою тупую молитву ящерице, пока меня тут не избили. Я слегка запаниковал.
– Его сестра умерла год назад. – Я решил, что это важно упомянуть.
Я не знал, почему так сильно разволновался и при чем тут вообще гибель Дасти Роуз.
Все это время я не переставая стучал в стекло, чтобы вызвать из машины Ратсо. Он наконец распахнул дверь, бубня себе под нос:
– Чего? Сломанный Стебель, я еще не закончил!
– Эй! Ратсо, это ты? – воскликнул водитель другой машины. – Вернулся домой?
– А, Шерман, здорово! – крикнул Ратсо и пожал старому индейцу руку.
– Вы знакомы? – спросил я.
– Да, это Шерман, наш целитель, – ответил Ратсо.
– А это Липкий Медведь, – сказал водитель.
Такое уточнение меня развеселило. Я же не настолько тупой, чтобы не знать, с кем еду в машине.
– Ездил встречать рассвет? – спросил Ратсо.
– Ага, возвращаюсь. Мое восемнадцать тысяч сотое утро.
Услышав такой ответ, я посмотрел на них с недоумением, и Ратсо пришел мне на помощь:
– Шерман каждое утро наблюдает восход солнца, вот уже пятьдесят лет.
– А он кто такой? – сухо прервал Ратсо целитель.
– Мозес Лауфер Виктор Леонард, мой товарищ.
Я в изумлении уставился на Ратсо. Я-то был уверен, что он поленился запомнить мое полное имя и для простоты называет меня Сломанным Стеблем…
– Он тоже оттуда? – спросил целитель, опять довольно сухо.
– Да, из Мобриджа. Мы вместе ехали.
– И этот Васичу – он голоден? – спросил индеец, указав на меня.
– Еще голоднее, чем я! – ответил Ратсо.
– Тогда поезжайте за мной. Позавтракаем у нас.
– Эх, не получится. У нас машина сломалась.
– Ладно, тогда садитесь в мою. Пес – ваш?
– Какой пес? – спросил Ратсо, повертев головой.
– Тот, что спит у вас под машиной.
Мы с Ратсо переглянулись и нагнулись посмотреть, что там такое под «вольво». Атам и впрямь лежала, пристроив морду на передние лапы, собака. Она подняла на нас ужасно грустный взгляд, но, едва увидев меня, опрокинулась на спину. У пса была белая шерсть и два больших черных пятна вокруг глаз. Ужасно худой – кожа да кости. Беспородная псина средних размеров, с виду точно как искалеченный боксер на пенсии.
Ратсо замахал на собаку, чтобы прогнать.
– Ну-ка давай отсюда! Иди к своим!
Собака выбралась из-под машины и ткнулась в меня носом.
Ратсо повысил ГОЛОС:
– Нет-нет, уходи сейчас же! Брысь!
Собака завиляла хвостом и принялась кружить вокруг меня. Я погладил ее по голове, и она посмотрела мне прямо в глаза. Я мысленно взмолился: «A-а, нет, не делай этого, а то я не смогу от тебя избавиться, как от панд!» Но пес продолжал смотреть на меня своими сиротскими глазами.
– Ну чего ты так на меня смотришь, а? – громко произнес я. – Оливер Твист[10] нашелся! Отстань!
Я пошел к машине за рюкзаком. Пес последовал за мной. Похоже, он не желал меня отпускать.
– Подожди, он что, теперь за нами попрется? – воскликнул Ратсо.
– Откуда я знаю! Это не моя собака.
– Тогда чего он за тобой ходит?
– Наверное, я ему понравился. В этом, знаешь ли, нет ничего противоестественного, – с достоинством заявил я.
Однако в глубине души я чувствовал, что происходит нечто совершенно необъяснимое.
Я решил игнорировать собаку, чтобы и она тоже в какой-то момент про меня забыла. Достал рюкзак с лекарствами и деревянный ящик и перебрался в машину Шермана – все это с невозмутимым видом человека, который не видит, что за ним повсюду следует пес. Я нарочно изо всех сил наваливался на костыль, чтобы его отпугнуть. Но он как ни в чем не бывало потрусил с левой стороны, подстроившись под ритм моей кривобокой походки, как будто всю жизнь именно так и ходил. Слепая какая-то собака. И анорексичка к тому же.
Шерман долго смотрел на нее, а потом покачал головой.
– Плохо дело, парень, – сообщил он мне.
– В смысле? – встревоженно спросил я.
Шерман повернулся к Ратсо и заговорил с ним на языке лакота. Ну, то есть я решил, что это лакота. Сам-то я, понятное дело, ни слова не понимал.
– Э-э… Вы не могли бы перевести, пожалуйста? – попросил я.
Они меня как
